— Отвратный урод. — Румпель сплюнул, чуть приподнявшись на локтях в высокой траве. — Второй вон там, подальше. Тоже красавец хоть куда. Кувалда, ты станок расчехлил?
— А то. — Бородач, стащивший со спины брезентовый вьюк, деловито крутил какой-то винт на странной трехногой конструкции. — Тело давай, тормоз.
— Сам ты тормоз, чухло ленивое. — Румпель быстро освободил ремни своего груза, извлекая то, что Енот принимал за отбойный молоток. — Ты глянь, что нам тут парни Виннету оставили, брат.
И протянул Кувалде чуть белеющий в темноте листок бумаги.
— От молодцы. — Его напарник довольно мотнул головой. — Пока лежали здесь, видно, сделали привязку. Ну, скорость, а? Времени-то прошло… Закрепил?
— Да. — Румпель, который в это время торопливо прикреплял свое диковинное оружие к треноге, потянулся к одному из барабанов, которые они таскали с собой. — Енот, ползи сюда.
— Ага. — Стражник торопливо двинулся к нему. — А где Виннету?
Ушел с парнями вниз, к ферме. Будет вместе с группой Мерлина отстреливать животных и гнать их на нас и на пулеметы в машинах. Смотри внимательно, вьюнош. Что ты видишь перед собой, акромя непонятной железяки, а?
— Ничего не вижу. Хрень какая-то, и все. Для чего?
— Для стрельбы гранатами. Вот в этой круглой штуке, которую вообще-то называют улиткой, лежат в ленте гранаты. А непонятная хрень называется автоматическим гранатометом, наше наследство, оставленное теми, кто уже давно ушел. Вот это его прицел, который я сейчас настраиваю по тем данным, что оставили парни из разведки. Стреляет так, что аж жмуриться от удовольствия хочется. Кладет гранатки аккурат в шахматном порядке… ты в шахматы-то играешь? Хех… Мы боги войны, парень, понял?
Енот кивнул, рассматривая агрегат, который стоял, задрав вверх толстый ствол. Смотрел и пытался понять этих двух весельчаков, которые сейчас, установив орудие, начали переругиваться, стараясь подколоть друг друга. Внизу, в долине, вспыхнула ферма, оттуда доносились вопли вперемешку с криками боли, и там вот-вот должна была начаться настоящая мясорубка, а эти…
Кувалда повернулся к нему, чуть наклонив вбок голову. И тут до Енота дошло, что все шуточки и прибауточки, которые он слышит, звучат напряженно. И только забрало шлема, опущенное на лицо бородача, не дает ему рассмотреть глаза, которые наверняка смотрят на него, Енота, очень внимательно и сосредоточенно. А сколько у них до этого было таких моментов — ему даже не захотелось спрашивать.
— Ты готов, парень? — голос Румпеля, спокойный и холодный, вернул его к действительности.
— Да, наверное, готов.
— Смотри, если что — ори громче.
— Что «если что»?
— Да мало ли…
Внизу коротко и отчетливо щелкнул первый выстрел…
* * *
— Не, ты посмотри, вот говнюки! — Румпель харкнул на землю. — Упорные-то какие!
Гранатомет снова дернулся, выпустив в воздух очередную гранату из почти опустевшей третьей улитки. Первые две расстреляли очень быстро, когда отсекаемые очередями из пулеметов броневиков степняки все-таки отошли туда, куда их гнала группа Мерлина.
Как успел понять Енот, там внизу первым делом было спасение выживших фермеров. Большой бинокль, работающий в таком же, как и у шлема, ночном режиме, переданный ему Румпелем, помогал это разглядеть.
Пленников степняки загнали в большие телеги-клетки, стоявшие в стороне от горевшей фермы. Грубо сколоченные из разносортных досок, стоявшие на деревянных высоких колесах, запряженные волами. Животными-мутантами, громадными, грудастыми, с разным количеством рогов, торчащих над низкими лбами. Таких Еноту уже доводилось видеть, и он понимал, что группе повезло: степняки устроили себе попойку, а не сразу ушли домой. Казавшиеся медлительными волы запросто могли за полдня утащить людей к самой границе не такой уж и далекой Великой степи, а там пиши пропало. Неожиданно в голову пришла страшная и неприятная мысль: а ведь кто-то их навел. Не могли они вот так запросто рвануть к одной из самых нужных городу ферм, не зная о том, что творится на границе. А значит, кто-то слил уродам информацию, что погранцы ничем не смогут помочь поселянам. И еще — этот кто-то либо не знал про чистильщиков, либо не предполагал, что они могут сорваться и рвануть на помощь гибнувшему «Бобровому хвосту». Нехитрая задачка, но разве кто-то в городе мог так поступить?!! Сдать фермеров степному отребью, которое давно перестало быть людьми? Енот даже помотал головой, стараясь отогнать эту нелепицу, — и замер, ощущая, как догадка, ударившая молнией, нехотя успокоилась, сворачиваясь в клубок и засыпая. Вот только надолго ли?
Потом ему стало не до того. Внизу выстрелы превратились в сплошную трескотню, темные тени степняков, сбитые сначала в плотную кучу, начали разбегаться, мельтеша на фоне кажущегося ослепительно-белым в зелени ночника пламени. И огнестрельного оружия у них оказалось не так уж и мало, судя по тому, что бывшее вначале очень быстрым и уверенным продвижение трех групп отряда постепенно начало увязать в обороне степняков.
Затянувшееся противостояние нарушили несколько слившихся в один громких хлопков-разрывов по самому краю бешено отстреливающихся мутантов. Они опрокинули наспех устроенные баррикады, за которыми те прятались, и заткнули самые активные огневые точки. Перелом, после которого уже начавшая разбегаться банда хлынула в ту сторону, куда ее и гнали ребята Мерлина и Виннету.
— Ни хрена себе, Румпель, что это было?! — Кувалда удивленно привстал, пытаясь понять то, что только что произошло. Енот непонимающе уставился на него.
— Вот наш гранатомет так же стреляет, пацан. — Румпель также удивленно, как и напарник, покачал головой. — Только это не мы…
— Ган брал с собой какую-то штуку, которую только что собрал. — Енот пожал плечами в ответ двум повернувшимся к нему бородатым физиономиям под забралами. — Ну, он Варягу показывал.
— Вот молодец он у нас, Ган-то. О, носатый! — Кувалда неожиданно подпрыгнул на месте. — Давай шмалять!
Второй бородач без слов дернул на себя торчащий из агрегата короткий трос и нажал куда-то посередине ручек. Гранатомет дернулся еще и еще. Енот навел бинокль вниз, внимательно ловя все, что там происходило.
Чистильщики действовали умело и ловко, сразу лишив степняков возможности причинить какой-либо вред людям в телегах. Те же, что оказались среди бандитов… Тут они ничем помочь не могли, но самое главное сделали: не пустили степняков к клеткам, сбили замки и выпустили пленников, сразу бросившихся в темноту, в спасительную черноту, скрывающую их от очухавшихся мутантов, вооруженных винтовками и автоматами. И только после этого начали отсекать банду в сектора пулеметов машин и под навесной обстрел гранатометчиков. Момент, когда степняки, казалось, были опрокинуты, мог оказаться решающим. Мог бы…
Уроды крепко встали у догорающего частокола, рассредоточились и залегли, не давая чистильщикам воспользоваться преимуществом крупного калибра. Потому сейчас в ход должна была пойти уже третья улитка с гранатами, которую Румпель, подчиняясь приказам Мерлина, ювелирно уложил в самое большое скопление мутантов. Те, что остались, начали дергаться. Пытались разбежаться. Осталось их, если навскидку, не более двадцати, но зато наиболее опытных и вооруженных не только железками. Во всяком случае, огрызались они в ответ на стрельбу часто и уверенно. И все-таки Енот кое-что упустил, и лишь когда прямо на них, шурша травой и хрипя разом вымотанными легкими, надвинулось это самое что-то, было уже поздно.
Пять, шесть или семь… это было непонятно. Несколько изломанных черных теней, ощетинившихся зазубренными копьями, сверкнувшими в пробившемся сквозь тучи лунном свете лезвиями самодельных тесаков, еще с чем-то острым и тяжелым, выскочили прямо на них. А они проворонили этот момент и теперь могли поплатиться, так как расстояние свело к минимуму наличие огнестрельного оружия. Одного Енот срубил-таки длинной очередью, но уже через миг ему пришлось ловить автоматом падающее сверху широкое зазубренное лезвие, насаженное на кривоватый шест. Удар сбил его с ног, и, падая, парень успел заметить, как Кувалда с утробным ревом саданул кулачищем в голову одному из нападавших, перехватил у него большой, страшного вида топор и ринулся вперед, к другу. Который, странно обмякнув, завалился на собственный, упавший набок, гранатомет.
А потом ему стало не до этого. Сильный удар, пришедший сверху, чуть не вбил шлем в голову. Енот откатился в сторону, смог содрать его и успеть парировать следующий удар. Автомат упал на землю, но пальцы каким-то чудом уже тащили наружу пистолет, в который в самом начале он, по совету Кувалды, загнал патрон. Темный и широкий силуэт с щеткой торчащих вверх волос с ревом метнулся к нему, когда сухо щелкнул первый выстрел. Степняк сразу упал, всплеснув руками и запрокинув назад голову. На лицо Еноту попало что-то горячее и липкое. Он успел выстрелить еще два раза, прямо в сутолоку, внутри которой ревел Кувалда. И вдруг что-то упало с неба, тяжелое, жуткое, острое, и в глазах вспыхнули звезды, а потом мир потух.
