Роман стоял на галерее, пока не стемнело, а с восходом солнца был уже в торговых рядах. Оказалось, что его способность слышать чужие мысли не позволяет ему понимать все языки. Многие существа обменивались каскадом зрительных образов с такой скоростью, что в этом водопаде красочных, пестрых вспышек он ничего не успевал разобрать. К счастью, для торга хватало и жестов.
Товар лежал прямо на земле или на подстилках из листьев растений. Каждый был волен выбирать все, что ему угодно, никто здесь никого не торопил, не навязывал ненужных покупок, и покупатели и продавцы вели себя степенно и неторопливо.
Ничего похожего на деньги не было, да и не могло быть в системе небольших изолированных поселений с различными структурами. Оторванные от родных цивилизаций многие столетия назад общины были вынуждены вести натуральное хозяйство.
Остатки механизмов, привезенных когда-то из неимоверных далей, постепенно износились, и теперь, если условия не изменятся, технические цивилизации на Ангре появятся лишь через многие тысячи лет.
Надежда Романа найти какие-то устройства, способные зарядить лазерную батарею, развеялись в первые же минуты торга. И хотя Кфилонг оказался прав, тут и там встречались части непонятных механизмов, сложные устройства неизвестного назначения, но все это выглядело слишком запущенным и старым.
Извлечь энергию из этих груд заржавленного хлама нечего было и думать.
Некоторые продавцы, чтобы не отпугивать покупателей своим видом, носили так называемые “торговые маски” — наброшенный на голову мешок с прорезями. Покупателей в рядах толпилось немного, да и те старались держаться на почтительном расстоянии друг от друга, избегая взаимных прикосновений. Некоторые существа казались слишком горячими, другие, наоборот, слишком холодными и скользкими — даже мимолетное прикосновение могло вызвать взаимную брезгливость, и потому все старались поддерживать выработанный веками кодекс торговой вежливости.
Груды плодов, неведомые кушанья и произведения местных ремесел не привлекали внимания Романа. Он искал оружие, способное отразить нападение летунгов. Встречались дротики, стальные колеса, режущие пропеллеры, запускаемые специальной катапультой, тяжелые и острые, как бритвы. Колючие шары на цепях — все это уже было на Земле в позднем средневековье.
Против летунгов, стремительно нападающих сверху; средневековое оружие казалось Роману малоэффективным. Разочарованный, он собрался уходить, когда заметил человека в торговой маске, упорно следующего за ним по пятам. Роман ускорил шаг, несколько раз переходя из ряда в ряд, но неизвестный соглядатай не отставал. Роману надоело бегство, и, неожиданно повернувшись, он схватил своего преследователя за плечо:
— Что тебе надо? Почему ты за мной ходишь?
— Ты есть человек Земли? — коверкая слова русского языка, спросило существо, скрывающееся под маской. Роман ощутил под своей рукой стальные мускулы и понял, что, несмотря на свой малый рост, перед ним серьезный противник.
— Да, я землянин, что ты хочешь?
— Я продавать — ты покупать. Вижу, оружие много смотришь.
— Ты продаешь оружие?
— Оружия нет. Есть сила. Большая сила.
— Любопытно. Покажи. — Они разговаривали короткими отрывистыми фразами, тщательно подбирая слова. Незнакомец все время оглядывался, словно высматривал кого-то в толпе.
— Здесь не можно. Походи за мной. — И, резко повернувшись, существо быстро пошло прочь. Роман колебался, предложение показалось ему не таким уж безобидным. Зачем понадобилось выяснять, землянин он или нет? Откуда вообще торговец знает о землянах? Раздумывать было некогда, каждую секунду незнакомец мог затеряться в толпе, и заинтригованный Роман двинулся следом. Теперь они поменялись ролями. Незнакомец то и дело исчезал в толпе. Пользуясь своим малым ростом, он легко проныривал сквозь заторы, стремительно перебираясь из ряда в ряд.
Наконец торговая площадь кончилась, они шли через занятую временными постройками складскую и жилую часть ярмарки. Роман отставал шагов на десять, и ему никак не удавалось приблизиться. Теперь он пожалел, что послушался Кфилонга и не взял с собой даже ножа. Ситуация могла стать опасной, но отступать он не собирался.
Наконец его проводник остановился около небольшой куполообразной хижины, как циновка сплетенной из широкой, похожей на длинные ремни травы. Отдернув занавеску, незнакомец подождал Романа у входа. И, подчинившись его жесту, не успев даже осмотреться, Роман шагнул внутрь, решившись до конца разгадать эту загадку.
Сквозь неплотно сплетенные решетчатые стены пробивался свет. Окон не было, вообще ничего не было, если не считать какого-то подобия топчана. Хижина выглядела совершенно пустой. “Торги только начались, где же товары этого странного продавца?” — подумал Роман.
— У меня нет товаров. Я торгую мудростью прошлых веков, а она не занимает много места. — Теперь его речь звучала размеренно, певуче.
— А сила? — спросил Роман. — Мы, кажется, договаривались о силе.
— Будет тебе сила, не торопись…
Незнакомец извлек из складок плаща прозрачный флакон чуть больше ладони, сразу же засверкавший на солнце фейерверком разноцветных огней. “Скорее всего горный хрусталь, возможно, даже вырезанный из целого кристалла, — решил Роман. — Неплохая работа…” Он залюбовался игрой красок в многочисленных узорах и гранях флакона.
— Ты можешь посмотреть. Взять в руки. Это не опасно, пока пробка закрыта. — Роман взял флакон. И едва не уронил его. Сосуд оказался довольно тяжелым и приятно тяготил руку. Внутри, под массивной пробкой, виднелась совсем небольшая полость, заполненная изумрудно-зеленой жидкостью. Ее было там, наверно, с наперсток, не больше. Флакон удобно лежал в ладони, с ним не хотелось расставаться.
— Сколько это стоит? — машинально спросил Роман, понимая всю бессмысленность подобного вопроса. Взамен понравившегося товара покупатель на этих торгах всегда предлагал свой собственный. К своему величайшему изумлению, он услышал ответ:
— Один кристалл мерлита. Всего лишь один.
Откуда этот человек мог знать, что у него есть этот единственный кристалл? Откуда он вообще мог знать о мерлите?
— Кто ты? — охрипшим от волнения голосом спросил Роман.
— Если повернешь флакон другой стороной, увидишь древний знак моего рода.
Пробка флакона оказалась запечатанной, в специальном углублении, на залитом туда горном воске, Роман заметил оттиск. В полумраке трудно было разобрать, что там изображено, какие-то фантастические животные стояли на задних лапах, упершись передними в разделявшую их преграду.
— Я не знаю этого знака.
— Немудрено. Когда его отлили, еще только родился твой далекий предок. Но уже тогда мы знали, что через несколько веков ты расплатишься за этот флакон кристаллом синего камня.
— Это невозможно.
— Возможно. Есть миры, в которых время течет в обратную сторону. Их прошлое — наше будущее, они его помнят. Когда-то очень давно мы общались с этими мирами, и потому предсказания моего народа всегда сбываются.
— Что же ждет меня в будущем?
— Этого я не могу сказать. Есть знание, способное разрушить будущее. Но флакон тебе пригодится.
— Что в нем, что там за жидкость?
— Эликсир абсолютной силы. Когда возникнут соответствующие обстоятельства, ты узнаешь, что с ним надо делать. Так берешь ты флакон или нет?
— Значит, я могу выбирать? Как же тогда твое предсказание?
— Почти всегда у будущего есть два пути. Предсказание все равно сбывается. Берешь ты флакон?
— Не слишком ли дорого ты просишь? — сам не зная отчего, Роман решил поторговаться.
— Ничто не стоит дороже необходимого. — В голосе незнакомца Роману послышалась усмешка. Не раздумывая более, он достал камень. В конце концов, он собирался выменять его на любую безделушку. Слишком неприятные воспоминания достались ему и сейчас он словно подводил последнюю черту, навсегда прощаясь с Гридосом.
Даже не взглянув на кристалл мерлита, моментально исчезнувший в его цепкой маленькой ладони, таинственный продавец повернулся и, не попрощавшись, вышел.
Роман остался один посреди пустой хижины, сжимая в руках резной хрустальный сосуд.
Всю дорогу до города россов он раздумывал, не сделал ли той же ошибки, которую, если верить рассказу Кфилонга, совершил в свое время Бакон, купивший на ярмарке миров всего лишь детскую игрушку…
Глава 5
Отряд всадников шел всю ночь. Роман на подаренном Кфилонгом коне в полном боевом снаряжении чувствовал себя актером какой-то красочной постановки. Его театральный наряд сильно смахивал на одежду воина, но это был всего лишь обрядовый костюм.
