— Понимаешь ли, что собираешься сделать? — спросил его голос, идущий от дерева. Роман повернулся. Седой как лунь, согбенный старец выбрался из пещеры под корнями дерева на свет луны. Но его голос оставался глубоким и чистым, как у юноши, и такими же молодыми были прозрачные синие глаза.
— Ваше предсказание сбылось. Ее больше нет со мной.
— Я знаю.
— Вы довольны?
— То, что ты держишь в руках, — не эликсир силы и не яд, как ты надеешься. Злая судьба ждет того, кто выпьет это страшное зелье.
— Злей той, что выпала ей? Это я ранил предводителя летунгов! Отчего же пострадала она? Почему всегда страдают невинные и добрые? Почему они в первую очередь? Молчишь? Или ты умеешь только предсказывать несчастья?
— Ты ожесточился, сын мой, а между тем у тебя в руках сила, способная изменить судьбу.
— Вот этот пузырек? — усмехнувшись, он поднес его к губам.
— Если ты его сейчас выпьешь, он убьет тебя. Я знаю, ты этого хочешь, но тогда уже никто не сможет помочь твоей Каралуни.
— Ты хочешь сказать, я могу это сделать?
— Сможешь, если я научу тебя. — Роман отстранил пузырек и повернулся к старцу, несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Почему же ты медлишь?
— Закрой зелье пробкой. Оно будет нужно тебе. И не спеши. Такое дело не терпит торопливости. Сыны твоего племени слишком спешат и оттого часто выбирают неверную дорогу.
— Можешь ты мне помочь?! — почти прокричал Роман, теряя остатки терпения.
— Я могу помочь тебе, но не знаю, согласишься ли ты? Придется заплатить слишком высокую цену.
— Это я уже понял. В этом мире любые услуги стоят недешево.
— Я имел в виду другое. Судьбу можно изменить, все зависит от цены, которую ты согласен заплатить.
— Я не понимаю тебя. Без нее мне ничего не нужно.
— Тогда слушай. Слушай внимательно и не перебивай. Для того чтобы зелье подействовало, ты должен сначала подготовить себя. Семь дней ты будешь жить здесь, в пещере. Есть нельзя ничего. Пить можно только воду из этих источников. По глотку из каждого, один раз в день. Через семь дней можешь проглотить свой эликсир. Сразу весь. Потом ты уснешь, а проснувшись, перестанешь быть человеком. Это и есть цена, о которой я говорил. Не повторяй лживые слова деймов, они сконструировали только твое тело. Душу человека сконструировать невозможно. Именно поэтому их власть над тобой продолжалась так недолго. То, о чем я тебя предупреждаю, гораздо страшнее… Ты можешь превратиться в животное не только внешне, и вот тогда… А впрочем, все будет зависеть от тебя самого. От того, добрый ты или злой, от того, для чего хотел ты в своих тайных мыслях использовать силу эликсира… — много причин, много условий — результат не может предсказать никто.
Одно могу обещать: если сумеешь справиться с черными силами, заложенными в каждом из вас, то сможешь победить летунгов и вернуть свободу своей девушке. Оставайся здесь и подумай. Подумай хорошенько, у тебя будет целых семь дней для того, чтобы переменить решение. Если ты выпьешь эликсир, Элия никогда не узнает ни тебя, ни того, что ты для нее сделал. Весь свой привычный мир, все, что ты знал, все, что помнил, что связывало тебя с этим миром, — все это ты потеряешь. А взамен приобретешь силу и возможность помочь своей Каралуни. Теперь прощай.
Никого уже не было в том месте, где только что сидел старец. Легкое облачко пара. Но его уносил набегавший ветер.
Глава 6
Под корнями дерева, в глубине тесноватой пещерки, лежал пласт сухой травы. Здесь было тепло, тихо. Роману снились странные сны. Есть хотелось лишь днем, а ночью в своих снах он был сыт. И старался заснуть поскорее, чтобы быстрее прошли семь дней невыносимого ожидания. Нужно было выйти из пещеры, умыться, пройтись до озера и обратно. На третий день чувство голода совершенно исчезло, появились необычная легкость во всем теле и ясность мысли. Вода в ключах, вытекавших с противоположной от пещеры стороны дерева, почти ледяная, казалась ему самым вкусным напитком в мире. Он смаковал свои глотки так, словно совершал некое священнодействие. Возможно, так оно и было. Покончив с этим, шел к озеру. Озера — глаза земли. В них иногда отражается будущее… Правда, здесь это бывало лишь ночью. Ночами Роман спал. Он спал и большую часть дня. Им овладела необычайная сонливость, а мир за пределами пещеры способствовал этому. Он притих, затаился. Не было слышно ни ветра, ни шагов зверей, ни голосов птиц, природа словно ждала чего-то… Подойдя к озеру, он всегда ощущал токи энергии, идущие от воды к дереву. Он купался в их невидимых лучах, они пропитывали каждую клеточку его существа с необычной силой.
Чтобы не думать об Элии, чтобы поскорее прошло время и подошел срок, он старался заснуть пораньше. Когда настала последняя, шестая, ночь, ему приснился вещий сон. В обычных снах человек никогда не осознает, что он спит. Но в этом сне у Романа появилась удивительная ясность памяти, позволявшая ему связывать многие события из своей жизни.
Впереди простиралась степь, и лишь у самого горизонта смутно угадывалось некое странное сооружение, похожее на пирамиду, сложенную из разноцветных шаров. На самой вершине поблескивал в лучах солнца небольшой металлический шар. Взглянув на него, Роман ощутил знакомую боль в голове и одновременно гнев. Руки его лихорадочна шарили по поясу в поисках оружия и нащупали то, что ему было нужно, — рукоятку меча. Он обнажил меч и услышал странное шипение… Лезвие не было сделано из обычной стали. Вместо него сверкал зеленый кристалл, испускавший испепеляющий свет. Там, куда падали лучи, этого света, камни начали разрушаться, превращаясь в пыль. Роман, осознав страшную силу своего оружия, спрятал его в ножны и подошел к пирамиде. Она стала как будто меньше.
Из верхнего металлического шара доносился шелест в шорох, похожий на шум насекомых. Роман оттолкнулся от земли носком ботинка и легко взмыл вверх, тело оказалось таким легким, каким он пожелал его увидеть. Тяготение более не властвовало над ним, он лишь слегка касался, время от времени поверхности шаров, и этих легких толчков оказывалось достаточно, чтобы через несколько секунд оказаться рядом со стальным шаром. Он снова ощутил укус боли в своей голове — словно напоминание прозвучало: “Я здесь, я жду, я тот самый, что мучил тебя столько лет…” Из глубин шара донеслись до него теперь уже легко различимые голоса:
— Он совершенно выходит из-под контроля!
Кто-то другой, судя по голосу, хрипловатый и маленький, испуганно спросил:
— Это опасно?
— Не понимаю, в чем дело… — мрачно ответил первый голос.
— Раньше никогда такого не было. Я совсем не могу к нему пробиться Какая-то непреодолимая защита. Ни одно живое существо в известных нам мирах не способно создать такую защиту.
— Что же тогда? Что же там такое?
— Похоже, его прикрывают силы древней планеты.
— Она всегда подчинялась нам!
— Эту планету невозможно подчинить даже нам. Какое-то время мы сотрудничали, но теперь что-то изменилось В этом главная опасность.
— Что же нам делать?
— Вся надежда на летунгов. Землянина необходимо уничтожить до того, как он поймет, что находится в узловой точке времени и от его действий зависит путь, по которому пойдет в будущее развитие его цивилизации. Сейчас с ним еще можно справиться. Чем позже, тем трудней это будет сделать. Свяжись с ним, пробуй снова и снова, я помогу тебе, если…
Голоса стихли, и Роману послышались внутри шара шепот, стон, свист перепончатых крыльев. Он выхватил меч и трижды стукнул его рукояткой в ответившую звонким гулом металлическую поверхность шара. Память подсказала, как он должен поступить: не наносить первого удара из-за угла, а вызвать на бой своего врага так, как это делали древние витязи его страны.
И шар ответил не только звоном. Его поверхность дрогнула, раздалась в стороны, и в образовавшемся отверстии показалось существо из подземелий Гридоса. Перепончатые крылья облегали его мрачную темную фигуру наподобие плаща. Их края, увешанные драгоценными камнями, поблескивали в лучах красноватого солнца. Лицо, как и в пещере, скрывала тьма.
— Кто дал тебе власть проникнуть сюда? Как мог ты осмелиться, козявка?! — От голоса мрачного великана основание пирамиды зашаталось, шары заходили ходуном, и, прежде чем Роман успел ответить, из-под складок плаща сверкнуло ослепительным алым светом лезвие меча. Не успев еще понять, что происходит, совершенно инстинктивно прикрываясь от удара, Роман выбросил вперед сжимавшую рукоятку меча правую руку, и два луча, зеленый и красный, скрестились в воздухе.
Что-то произошло от их соединения. Что-то такое, что потрясло мир, в котором он находился. Мир размазывался, искажался, свертывался, как свиток пергамента или кусок огромного пепла. Вращаясь, Роман падал в пустоту сквозь вой и грохот. Был ли то взрыв? Он не знал, он уже ничего не видел, кроме тьмы, он уже просыпался.
