Я кивнула, вспомнив близкое знакомство с тем странным камнем и капли крови Шейна, ярко сверкавшие на его гладкой поверхности. Не мою ли смерть они предрекали? Меня пронизала дрожь.
– Я познакомилась с Шейном в Ирландии, – объяснила я. – Он рассказывал мне о семействе О'Нил, пока мы были там.
Вулф удивленно посмотрел на меня, в его глазах блестело явное любопытство.
– Я не знал об этом, – сказал он.
– Мы провели вместе значительную часть времени, – призналась я. – Наши отношения были как у брата и сестры. Шейн хотел, чтобы это было так.
Вулф кивнул, и я поняла, что он думает об условии завещания старого Шейна.
– Я и сама хотела того же, конечно, – продолжала я. – Я не смогла бы путешествовать с ним, если бы наши отношения были другими. Я не… не такая, как Шейна, – добавила я невыразительно.
Затем я продолжила рассказ, стараясь объяснить ему суть своих отношений с Шейном О'Нилом.
– Наша привязанность друг к другу не имеет физического характера. Кроме того, мы так поразительно похожи друг на друга. Наверное, я бы потянулась к любому человеку, у которого были бы мои черты лица, в силу одного только эгоизма. Шейн также, я полагаю. Я на самом деле почувствовала, что вполне могла бы быть его настоящей сестрой, Шейной, хотя я еще не знала о ней. Только сейчас я с ужасом поняла, насколько неустойчива моя собственная индивидуальность. Как будто с тех пор, как встретила Шейна, я не вполне уверена, кто я такая. Он сильный и властный. Именно таким я представляла себе Шейна Гордого.
– Старый Шейн забил внуку голову великими идеями, внушая ему гордость за своих предков. Он хотел, чтобы Шейн продолжил древние семейные традиции. Боюсь, для наших дней это не слишком практично, хотя Шейн достаточно сложная личность, чтобы слепо исполнять указания деда. Он представляет тип человека, которого люди обожают и ненавидят одновременно. Их влечет к нему этот парадокс его характера: то он ласковый и нежный, то холодный и надменный, как Шейн Гордый. – Вулф покачал головой, на его выразительных губах играла любящая, снисходительная улыбка.
Значит, Вулф тоже считает, что Шейн не совсем нормален? Неужели старик исковеркал души близнецов своей маниакальной одержимостью и завещательным отказом в недвижимости по нравственным принципам?
Когда Вулф покинул меня, я задумалась над тем, где же найти ответы па вопросы, терзающие мой разум. Кто и почему отобрал у меня фотографию моей матери? Я не была уверена, что меня обрадует известие о принадлежности моей матери к этой странной семье из Соколиного замка. Я почти готова была забыть о своем страшном открытии после того, как фотография пропала. Почти, но не совсем.
На следующий день пришло письмо от Сью Багли. В нем она рассказала мне, что дом бабушки Мэри был взломан и ограблен. Я не могла не почувствовать, что найденная мною фотография матери каким-то образом связана с этим событием.
«Все это очень странно, – прочитала я в письме Сью, – но я не обнаружила никакой пропажи. Воры – кем бы они ни были – сосредоточили свои поиски на чердаке и устроили там страшный погром. Содержимое многочисленных сундуков твоей бабушки разбросано повсюду. Я не знала, что человек по имени Уэнделл Л. Уилки баллотировался на пост президента против Рузвельта в 1940 году, а ты знала? Я обнаружила это, когда пыталась привести в порядок старые политические документы твоего отца. К счастью – и ты поблагодаришь меня за это, Касси, – у меня было какое-то предчувствие: всего за несколько дней до взлома я увезла тот особый сундук, в котором хранились драгоценности и старая Библия. Поскольку все вокруг с ума сходят по антиквариату, мне пришло в голову, что за эти старые вещички в их нынешнем виде ты сможешь получить приличные деньги. Теперь я вижу, что была права, забрав эти вещи к себе. Без сомнения, грабители искали добычу такого рода и достаточно ценные и некрупные предметы антиквариата – чтобы унести их под пальто».
В письме не упоминалось о фотографии моей матери. Впрочем, Сью Багли не представляла, какое она может иметь значение.
Я отложила в сторону ее письмо, у меня сложилась своя теория об этом ограблении. Так, кто забрал фотографию моей матери, которую я нашла в мезонине, мог с неменьшим усердием искать и другие улики, свидетельствующие о моей связи с семейством О'Нил.
Все в доме знали, что я приехала из Сан-Франциско. В телефонном справочнике можно было найти мое имя и адрес, а отыскать дом бабушки Мэри не составляло труда.
В первый раз я призналась себе, что вполне реально могу находиться в родственных отношениях с Шейном. Более того, мне казалось вполне вероятным, что неукротимая кровь О'Нилов бежала в моих заторможенных венах.
Я не знала своей матери. Сопровождалось ли скандалом ее пребывание в Соколином замке? Не по этой ли причине Шейн, нашпигованный своеобразными представлениями своего деда о добродетели, пытался убить меня? Отыскал ли он меня только ради этой цели?
Страшные вопросы кружились в моей голове. Я знала, что не уеду из Соколиного замка, пока не получу вразумительных ответов. Вероятно, я не была бы столь отважна в своем решении, если бы не знала, что у меня есть союзники в лице миссис Джигс и в докторе Вулфе О'Лири.
Миссис Джигс ухаживала за мной, как за родной дочерью. Хотя об этом не говорилось, я знала, что она постоянно пребывает на страже, охраняя меня от неизвестной опасности, притаившейся в темных углах старого дома. За неделю, проведенную в постели, я обнаружила, что миссис Джигс пользуется в замке всеобщим уважением. Она слишком долгое время была няней Шейна и Шейны, Хью и Рой, и теперь они прислушивались к ее мнению. Что же касается Вулфа О'Лири, то моя симпатия к нему все возрастала, и я обнаружила, что рассчитываю на него.
В тот день, когда пришло письмо от Сью, я спросила доктора, могу ли я отправить по морю на его адрес в Соколином озере сундук, в котором хранится фотография матери и другие семейные реликвии.
– Вы все еще не верите нашим рассказам, что упали с лестницы, верно, Касси? – спросил Вулф, снисходительно улыбаясь мне. – Неужели вы думаете, что я позволил бы вам пробыть здесь хоть одну минуту, если бы считал, что кто-то преднамеренно пытался причинить вам вред? Зачем кому-то делать это? Меньше всех это нужно Шейну. Его второе «я» не позволило бы ему этого: вы слишком похожи на него.
– Значит, я – недоверчивая ведьма, – сказала я. – Скажем так, я нуждаюсь в предлоге, чтобы прийти в Соколиное озеро и навестить, для разнообразия, вас в вашем доме.
Вулф действовал на меня самым положительным образом. Я полностью доверяла ему, и даже жуткое ощущение нависшей опасности, витающее в покоях Соколиного замка, не могло рассеять теплого радостного чувства, которое охватывало меня при его приближении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
