– Кассандра? Дорогая?
Это был голос Шейна, исполненный глубочайшей нежности. Меня охватило отвращение при его звуке, хотя причины этого я не понимала. Затем сознание мое прояснилось. Видела ли я сон? Пригрезились ли мне в уродливом ночном кошмаре пещера и человек в ней? Мысли мои путались, и я попыталась окончательно проснуться, чтобы избавиться от них.
Но я проснулась, а мысли остались, темные, потаенные тени заполнили больной мозг.
– Мне кажется, она, наконец, пришла в себя. – Это снова был голос Шейна. – Похоже, этому помог соколенок своими ужасными криками. Я и не представлял, что она станет так опекать его. Я всего лишь хотел вытащить его, попытался разжать ее пальцы.
– Ничего другого и нельзя ожидать от женщины, рожденной и воспитанной в семействе О'Нил, – произнес кто-то, чей голос был смутно знаком.
Я отчаянно пыталась заговорить и уверить этого человека в том, что я не О'Нил… Мои мысли затуманились из-за имени. Шейна? Нет! Никогда! Кассандра – как белая статуя! Кассандра Маги! Да, это так! Я не должна забывать.
Я заставила себя открыть глаза и посмотреть вокруг в поисках этого другого человека.
– Она просыпается. – Я посмотрела прямо в теплые и добрые карие глаза. Они принадлежали доктору Вулфу О'Лири.
– Я Шейна, – прошептала я.
– Успокойтесь, Касси, – сказал Вулф.
Шейн оттолкнул его в сторону и склонился надо мной.
– Так ты знаешь? – спросил он с тем же диким пытливым выражением, которое мне довелось узнать слишком хорошо.
Я в очередной раз подумала, что он сумасшедший. Он пытался убить меня.
– Я Кассандра, – сказала я, отбирая правильное имя из кошмарных теней.
– Это на данный момент, – произнес Вулф. – Лучше дать, ей отдохнуть. Бог знает, как она нуждается в этом после такого падения.
– Ты уверен, Вулф, что с ней все будет в порядке? – спросил Шейн.
Он хочет, чтобы я умерла, подумала я. Он так взволнован, потому что не сумел убить меня.
– Уверен, Шейн, – ответил Вулф. – Ей нужно лишь немного времени.
Появилась женщина в странной белой форме. Миссис Джигс в платье из далекого прошлого, старинном платье няни. Но как же я это поняла, если не знала даже собственного имени?
– Я Кассандра, – повторила я.
– Все в порядке, дитя, – ответила миссис Джигс. – А теперь просто лежи спокойно, дорогая. Благослови тебя Бог, ты так страшно упала. Но это можно поправить.
Я почувствовала себя в безопасности рядом с нею и заснула.
Когда я проснулась, возле меня находился Шейн.
– Вы! – прошептала я.
– Все в порядке, Кассандра, – сказал он. – Теперь вы вне опасности.
– Вы пытались убить меня, – обвинила я его. – Там, в пещере.
– Вам приснился дурной сон, дорогая. Никто вас не пытался убить. Вы лежали на полу у подножия лестницы, ведущей в мезонин. Очевидно, вы упали и ударились головой об эту уродливую статую Аполлона. Я приказал Тейлору убрать ее. Не один год я подозревал, что она может представлять опасность. Жаль, что именно вы доказали справедливость моей теории.
– Так вы все отрицаете? – с трудом выговорила я.
– А чего вы ожидали? – спросил Шейн, на его лице появилось удивленное выражение. – Признать то, что существует в вашем помутившемся сознании? Убить вас? Боже мой, Кассандра, в этом доме не я чудовище! Я думал, что вы знаете… – Он оборвал фразу. – Так вот. Вам полагается успокоиться и отдыхать. Мы искали вас повсюду, когда вы исчезли. Миссис Джигс видела, что вы уходите по дороге со своим соколом. Но никто не заметил, как вы вернулись, и никому не пришло в голову искать вас в мезонине. Пока мы с Фоссом не обнаружили вас лежащей без сознания у подножия лестницы.
Так все-таки это был сон? Я недоумевала. Моя голова ужасно болела, и я ни в чем не была уверена. У меня не сохранилось воспоминаний о Фоссе Данкуорте. Смутно я вспоминала берег моря и сильное, твердое плечо, на которое я склонилась. Кажется, тот человек говорил со мной простым, примитивным языком, как ребенок.
Но, в конце концов, возможно, и не было ни берега моря, ни пещеры. А этот похожий на ребенка человек нашел меня у подножия лестницы в мезонин. Я хорошо помнила статую Аполлона, так как она ассоциировалась у меня с Аланом Девором.
Лучше бы это было именно так.
Глава 11
О том, чтобы работать с Шейном над книгой в эту неделю, не могло быть и речи. Я лежала в розовой комнате, наблюдая, как все обитатели дома крутятся вокруг меня. Каждый день по очереди приходили все члены семьи, не оттого, что их волновало мое здоровье, а потому, что они подозревали меня. И я служила им развлечением в скучной жизни.
Я с нетерпением ждала ежедневных визитов доктора Вулфа О'Лири, а также Шейна, так как приняла его объяснение, что упала с лестницы, ведущей в мезонин. Но смутные воспоминания все еще теснились в моей голове, упорно заставляя меня возвращаться к другой версии.
Меня навестила Нора.
– Моя дорогая, – сказала она, – какой ужас, не перестаю я твердить себе. Вы знаете, мы отложили сеанс из-за несчастья, случившегося с вами. Так решила Трула. Как только вы поправитесь, мы пообщаемся с духами. Вероятно, они дадут нам какие-то ответы… – Ее голос замер.
Похоже, у Норы были сомнения относительно моего падения, и она тоже пыталась убедить себя в чем-то.
– У вас была разбита вся голова, – продолжала она через некоторое время. – Вулфу пришлось наложить столько повязок. Никогда не подумала бы, что уродливая статуя способна нанести такие повреждения. Хотя, конечно, она сделана из мрамора, самого лучшего, привезенного из Италии. Старый Шейн всегда требовал всего самого лучшего.
– Все О'Нилы требуют самого лучшего, – на пороге появился Вулф. – Вот почему я здесь. – Его лицо расплылось в ласковой улыбке. – Как вы себя чувствуете сегодня, Касси?
От его взгляда мне сделалось тепло и уютно. Я почувствовала, что могу доверять Вулфу О'Лири. Самое время, подумала я, спросить его о ранах на моей голове. Он должен знать, откуда они появились. Если я ударилась головой о статую, то должны быть отметины, соответствующие ее очертаниям.
Я приступила к обсуждению этого вопроса после того, как ушла Нора.
– Нет сомнений, что на вашу голову обрушился невероятно сильный удар. – Вулф улыбнулся мне. – Мы нашли вашу туфлю на верхней площадке лестницы. И по всему телу были порезы и многочисленные царапины, которые, скорее всего, возникли от удара о ступени при падении. – Он откинул одеяло и завернул рукав моего халата, указывая на черно-синюю отметину на моей руке. – У вас по всему телу такие синяки, – сказал он. – Вот почему вам больно.
Мое лицо залилось краской при мысли, что большой красивый доктор в данный момент знает о моем теле больше, чем я сама. Я откинулась назад, вспоминая фотографию, которую нашла в мезонине, и спросила о ней Вулфа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
