Альбус вновь успел уронить пару вещиц на пол. Окончательно смешал все документы в одну громадную кучу, где нельзя было понять, какие из них старые, а какие новые. Еще он несколько раз нечаянно ударил кролика локтем, за что тут же извинился, продолжая валить все с рабочего стола.
— Где же… — бормотал он, начиная нервно гладить свою бороду. — Ах, вот и она! — старичок запустил руку в глубь седых волос, растущих из подбородка, и вынул оттуда палочку. — Надо же… Совсем забыл, что положил ее туда.
— Простите, вы меня расколдуете? — спросил Поттер, обращая внимание старца на себя.
— Разумеется!
Через пару секунд Гарри был уже совершенно свободен и разминал затекшие лапки. Но когда он уже собирался уходить, то Дамблдор его окликнул.
— А позови–ка сюда своего двойника, хорошо? У меня и к нему разговор есть.
— Хорошо, — кролик положительно дернул ушками и побежал прочь из кабинета директора.
Дамблдор задумчиво уставился в окно, беря в руку очередную лимонную дольку и кладя ее в рот.
— Зеленые глаза и черные волосы, значит. Интересно…
Часть 45
Черноволосый мальчик улыбался, стоя напротив злого профессора по Зельеварению.
— Поттер! Это ваш последний шанс! — палочка Снейпа больно надавила на горло мальчика, но тот не прекращал улыбаться. — Поттер!
— Так вы решитесь или нет? — произнес Гарри, подходя настолько близко, насколько позволяла эта глупая деревяшка. — Раз вы думаете, что я не Поттер, то не называйте меня так, Северус Снейп.
Оскал первокурсника воистину пугал. Зеленые глаза страшно блеснули, притягивая взгляд профессора.
— Я буду называть тебя так, пока ты не скажешь мне свое настоящие имя, — спокойно произнес Снейп, надавив палочкой еще сильнее на горло ученика.
— У меня есть и другие уроки, профессор. Что будет, если я на них не приду?
— А вы постарайтесь сказать мне до того, как они начнутся! — прикрикнул Снейп, надеясь хоть немного испугать Гарри. Не вышло.
Дверь внезапно приоткрылась со скрипом, и в кабинет Зельеварения влетел маленький кролик.
— Чего тебе? — недовольно фыркнул зеленоглазый, смотря на животное.
— Тебя зовет профессор Дамблдор, — тихо сказал кролик, но, ощутив давящую атмосферу, что царит в этом месте, быстро ускакал прочь.
В комнате вновь осталось двое. Расстроенный таким раскладом мальчишка, чей оскал сошел на нет еще во время появления животного в комнате и слегка растерянный профессор Снейп, непонятливо смотрящий в сторону коридора, куда только что выбежало животное.
— Видимо, нам придется отложить наши разборки, профессор Снейп. Думаю, вы не заставите Альбуса Дамблдора ждать, верно? — произнес Гарри, поворачиваясь в сторону выхода.
— Вы правы… — выдохнул профессор Снейп. — Именно поэтому я иду с вами!
***
— Присаживайся, Гарри, — Дамблдор, что явно был в приподнятом настроении, вежливо указал зеленоглазому на стул. — А вы тут зачем, Северус?
— Я заинтересован в происходящем, — тихо, но уверенно произнес зельевар.
— Вот как… — директор школы Хогвартс откинулся в кресле.
Повисло неловкое молчание. Гарри знал то, зачем он мог оказаться тут. Этот Поттер–кролик опять все разболтал. Почему опять? Что вы, зеленоглазый знает его с детства, так что видел, как плохо его двойник хранит секреты.
Профессор Снейп нетерпеливо постукивал каблуком по полу, а Дамблдор с удовольствием проглотил уже вторую лимонную дольку, после чего сказал:
— Думаю, раз профессор Снейп тут, то я должен рассказать ему то, что мне поведал тот кролик. Будет невежливо, если я пропущу этот момент, — произнес Дамблдор, начиная свой рассказ. Он поведал обо всем вкратце, однако повествование все равно заняло около получаса. Зеленоглазый иногда останавливал директора и поправлял. Дураку понятно, что история, поведанная Поттером–кроликом, слегка исковеркана. Причем исковеркана совсем не в пользу зеленоглазого. Ведь сам Поттер рассказывал ее директору как–то так:
— Я ничего ему не говорил. Не обзывался. Не издевался. Был дружелюбным с самого начала. А он меня как запихнет в лабиринт! Я еще, кстати, спросил то, за что он это сделал. А он ответил, что такие, как я недостойны жить в этом теле и он хочет занять мое тело!
Единственное, что Поттер–кролик сказал Дамблдору относительно точно, так это содержание песни, что пел зеленоглазый, играя на пианино и то, насколько холодно было там.
Снейп все это время стоял в немного шокированном состоянии. Он то открывал, то закрывал рот, будто рыба. Иногда выпучивал глаза, так и не решаясь что–то сказать. Но под конец он так и не сломался. Только громко выдохнул, а потом слегка горделиво сказал:
— Я подозревал, что тут что–то не так. Однако у меня есть вопрос.
Дамблдор поднял на коллегу свои пронзительные глаза и заинтересованно спросил:
— И какой же?
— Раз отец этого, — Снейп указал на зеленоглазого, — не Джеймс, то кто?
Дамблдор подозвал Снейпа поближе, мол, разговор не для посторонних. Особенно детей. Однако в ту же секунду Снейп подорвался и выбежал из кабинета, яростно стукая мужскими каблуками.
— Что вы ему сказали? — поинтересовался Гарри у директора.
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор только тихо засмеялся, бросив, казалось, самое логичное предложение:
— Что твой отец тот, у кого завязались отношения с Лили за девять месяцев до твоего рождения. Может, чуть больше. Может, чуть меньше.
Гарри вдруг побледнел. Его мозг начал активно работать, складывая весь пазл в единую картину. Если Альбус Дамболдор сказал это профессору Снейпу, то почему последний выбежал из кабинета?
— Мэрлиновы панталоны… — страдальчески прошептал зеленоглазый, беспомощно роняя голову на директорский стол.
Часть 46
Уроки закончились относительно быстро. По крайней мере так думал Гарри, который быстрым шагом направлялся в подземелье Слизерин. Этот день окончательно сшиб его с ног.
У зеленоглазого была странность. Он ничего не забывал. Все, что он когда–то видел в жизни, он обязательно помнил. Поэтому он всегда знал, почему находился в ином измерении одиннадцать лет, однако он никогда не знал своего отца.
Гарри вообще не уверен, что Снейп — его папа. Разумеется, вероятность этого уже больше пятидесяти процентов, однако надежда на обратное до сих пор есть. И она будет до тех пор, пока сам Снейп не решит сообщить правду.
А так ведь все сходилось. Волосы у зеленоглазого были такими же черными и непослушными, как и у его предполагаемого папочки. Глаза мамины.
Хотя сейчас Гарри старался об этом не думать. Он шел в подземелье Слизерина, намеревавшись хорошенько выспаться, однако ноги сами привели его в кабинет Зельеварения.
Уже возле двери зеленоглазый понял, что жизнь — это не долбанная драма, где он сейчас войдет, а Северус Снейп возьмет его на руки и станет кружить по комнате. Такого не будет. Возможно, что зельевар попытается повторить сцену из кое–какого фильма, крича: «Я — твой отец!». Возможно, он просто оставит Гарри и уйдет от него к чертям. Однако мальчик был уверен, что хэппи энда не будет. Почему?
Зеленоглазый не верит в счастливый конец.
Дверь открылась с громким скрипом, впуская Гарри в кабинет, где за своим письменным столом сидел Снейп, читая книгу.
— Здрасте, — бросил Гарри, садясь на первый попавшийся стул.
— У вас сейчас должен быть ужин…Поттер… — как–то слишком нервно ответил профессор, сжимая твердую обложку в руках.
— Переверните, — говорит Гарри.
— Что? — Снейп поднимает на него свои черные глаза Вспоминаю–умираю! Черные глаза! Я только о тебе мечтаю!.
— Книгу переверните.
— А? — Северус не расслышал.
— Вам удобно читать вверх тормашками? — голос Гарри стал чуточку громче, но не менее спокойнее. Снейп засуетился, поняв, что действительно держит книгу не так, как надо бы. Через пару секунд она была уже в правильном положении.
Они сидели тихо, не проронив ни слова. Сказать хотелось многое, спросить тоже. Однако им обоим так проще. Меньше знаешь — крепче спишь, а иногда новые открытия шокируют так, что там не только спать не выйдет. Там жить плохо выходит.
Тишину нарушал только тихий шелест пергамента и гул снаружи кабинета. Но блаженство не могло длиться. Проблемы не решаются в молчании, как бы им обоим этого не хотелось.
— Дамблдор правду сказал? — спросил зеленоглазый тише, чем говорил обычно.
Пауза была длиннее, чем в обычных разговорах. Перо Снейпа надавило на пергамент так, что тот с треском порвался. Гарри не дрогнул.
Был слышен детский щебет, строгий голос профессора Макгонагалл. Но это все за дверью. Внутри кабинета вписалось бы перекати–поле, которое показывают в каких–то дешевеньких фильмах.
