Они видели, как страдают. Оба.
Джек то и дело замечал круги под глазами у своей подруги, новые раны от укусов на руках, порезы на запястьях. Они не сходили долго. Они оставляли шрамы. На нем, как ни странно, тоже.
Лилит видела, как ее друг время от времени хватался за бинты на глазах и драл их собственными ногтями, пытаясь порвать, а потом останавливался, поправлял все на место и улыбался своей широкой и доброй улыбкой, раздирая ее душу на части.
Они никогда не спрашивали у друг друга о причинах всего этого. Они и так знали ответ. Дети были отвратительно–похожи, омерзительно–одиноки, но даже тогда, когда они обрели друг друга, отчаяние не отступало.
Сейчас ее новые порезы на запястьях скрывают рукава Слизеринской мантии, а круги под глазами маскируются заклинаниями. Сейчас его бинты ежедневно меняются, а эти улыбки стали входить в отвратительную привычку.
Они шутят, смеются, говорят о долбанном пророчестве. А потом смотрят друг на друга, пытаясь сделать вид, что все изменилось и страдания прошли.
Это их история. Их страдания. Их общая боль.
Часть 50
— Посмотрите, — Лилит дергает Гарри и Джека за рукава мантии и указывает на окно. Уже совсем–совсем рядом собралось облако густого черного, нет, даже темно–зеленого дыма. Эта масса постепенно приближалась к школе.
Ученики и даже некоторые учителя побледнели. Кто–то даже перекрестился.
В зале началась паника. Люд шептал какие–то глупости, кто–то попытался встать, убежать и найти укрытие. Всех остановил четкий и громкий голос Дамблдора, вставшего из–за стола:
— Успокойтесь! — прикрикнул он и все дети тут же затихли. — Если какое–то зло попытается пробраться в нашу школу, то оно в первую очередь наткнется на барьер. И даже если последний треснет, что крайне маловероятно, то здесь еще есть профессора, чья сила вас защитит. Не забывайте об этом. А сейчас прошу вас построиться и последовать в гостиные своих факультетов. Уроки на сегодня отменяются!
Дети немного поумерили свой пыл. Через пару минут указания директора начали приводить в исполнение.
Слизерин уходил из зала последним. Учащиеся беспокойно смотрели в окна, молясь, чтобы загадочный, но такой пугающий дым вскоре рассеялся.
— Это тот, кого нельзя называть! Я уверен! — прошептал Драко Малфой, а Гарри почувствовал, как весь факультет, за исключением его двух друзей, уставился на него с надеждой.
— Не бери в голову, — кивнул Джек, легонько ударяя зеленоглазого по спине. — Даже если это Темный Лорд, то мы со всем справимся.
— Именно, — Лилит ободряюще улыбнулась.
***
Через двадцать минут Гарри и Джек сидели в своей комнате, уставившись в потолок. Что–то липкое и нервное залезло прямо в душу, не давая им говорить о простых вещах. Оба были на вид спокойными, но, черт возьми, эта ситуация заставляет их волноваться.
— Вы не поверите! — дверь широко распахнулась, а на пороге стояла альбиноска.
— Это мужская часть подземелья Слизерина, — утвердил Гарри.
— Как ты сюда вообще попала? — Джек продолжил за зеленоглазого.
— Нет! Погодите с этим! У меня очень важные новости! — Лилит, дрожа, присела на первый попавшийся стул. — Кажется, в школе предатель!
Гарри и Джек остались сидеть спокойно, кивая каждому ее слову, в знак понимания.
— Вы что, совсем уже! Я говорю, что в школе предатель! Может быть, даже не один! А вы спокойно сидите! — девушка чуть ли не срывает голос.
— Мы все поняли. Только вот как нам его найти? Или их. И что мы будем делать когда найдем? Да и вообще, как ты об этом узнала? — рассудительно сказал Поттер.
— Дым просто так не появляется вблизи Хогвартса. Очевидно, что враг, кем бы он ни был, рассчитывает попасть внутрь, — начала свой рассказ Лилит. — А это возможно только если убить Дамблдора. Следовательно, тот, кто должен это сделать, уже внутри. А значит…
— В школе действительно завелись крысы, — кивнул зеленоглазый. — Но кто?
— Вот в чем вопрос, — выдохнул Джек. — Давайте думать.
Что–то гладкое и слизкое залезло на руку к зеленоглазому. Последний обернулся и увидел довольно знакомую мордочку. Зелел выглядел обеспокоенным.
— Привет, старик, — обратился к змее Гарри. — Тебе бы отдохнуть. Что ты тут сидишь?
Змея действительно уже была в преклонном возрасте. Рептилия обычно спала или задумчиво смотрела в окно, изредка говоря что–то ехидное и угрожая Поттеру–кролику съедением.
— Предатели в С–с–слизерине…. — прошипел Зелел. — И у вас еще молоко на губах не обсохло, чтобы драться с Темным Лордом, если это его рук дело.
— А что прикажешь делать? — спрашивает Лилит.
— Жда–ать, когда вре–емя придет, — ответил Зелел. — Не хватало мне, чтобы вы ещ–ще раньш–ше времени на поле боя лез–з–зли…
***
— Вы что–то хотели, Северус? — Дамблдор взглянул на темноволосого профессора слегка удивленно. Директор рассматривал сгущающийся темно–зеленый дым, стоя у окна.
— Да. Что будете делать с Пожирателями Смерти? — Снейп слегка усмехнулся, смотря, как долька лимона, что держал директор школы, опустилась обратно на тарелку, так и не достигнув рта.
— Вы уже догадались? Как? — спросил Дамблдор.
— Вы можете врать всей школе, Альбус. Но не мне. Я могу узнать почерк того, кого нельзя называть.
— Нет, Северус, увольте. Вы видели только дым. Он многого не скажет, я‑то знаю, — вечно веселый Дамблдор вдруг стал серьезным. Его руки потянулись к палочке, которую он, к несчастью, опять положил неизвестно куда. — Вы пришли за моей жизнью?
Снейп не ответил.
— Глупо. Дважды вошли в одну реку. Омерзительно–липкую и до тошноты вонючую реку. Приятно вам, Северус?
— Я делаю это не ради себя, Альбус, — рыкнул Снейп.
— А ради кого? Твоего сына? Не смеши! — Дамблдор стал еще более грозным. — Мне есть что защищать. Я защищаю Хогвартс. А за чьи интересы выступаешь ты, Северус?
— Если вы умрете, то барьер рухнет, — Снейп не страшился тяжелого взгляда директора школы Хогвартс. — И тогда Темный Лорд сможет победить.
— Есть еще Гарри! — прикрикнул Дамблдор.
— Не думаю, что стоит на него рассчитывать. Он умный, но вовсе не сильный. Этот малец толком ничего не может, — кивнул Снейп.
— Вы видели его в бою, Северус? — нашелся Дамблдор.
— Нет. Но ведь вы тоже, — кивнул черноглазый.
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор понял, что Снейпа уже не остановишь. Палочки у директора под рукой не было. Он оглядывался по сторонам, ища ее, но так и не нашел. Чувствуя себя безпомощным, он обратился к Снейпу:
— Северус…
Впервые в голосе Дамблдора прозвучала мольба.
Снейп ничего не ответил, он сделал несколько шагов вперед, столкнув со стола несколько старых книг. С мгновение Снейп вглядывался в Дамблдора, резкие черты его лица казались протравленными отвращением и ненавистью.
— Северус… прошу тебя…
Снейп, подняв палочку, направил ее на Дамблдора.
— Авада Кедавра!
Струя зеленого пламени вырвалась из волшебной палочки Снейпа и ударила Дамблдора прямо в середину груди. Директора подбросило в воздух, на долю секунды старый волшебник даже завис, а потом, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной через стену башни и исчез.
Тогда ченый дым сдерживал лишь барьер, наложенный Дамблдором на земли Хогвартса. Альбус мертв.
Все волшебники внутри школы слышат оглушающий треск, похожий на звук битого стекла. Кто–то обеспокоенно посмотрел в окно, кто–то вжался в стену, но все ощутили, как купол магии, защищающий всех от зла снаружи, осыпался на землю осколками.
Вязкий и темно–зеленый дым ворвался внутрь, окутывая всех и вся страхом и отчаянием.
***
— Вы это слышали? — дрожащим голосом произнесла Лилит, обеспокоенно хватая Джека за руку.
— Твою мать! — прикрикнул Гарри, ударяя кулаком по стене.
Парень с забинтованными глазами чувствовал, как холодные пальцы альбиноски боязливо сдавливают его ладонь. Ее дыхание стало отрывистым, и без того бледная кожа стала еще белее.
— Мы справимся, — тихо произнес Джек, слегка приобнимая дрожащую подругу.
Вампиры ощущают намного острее, чем люди. Они впитывают в себя то, что вокруг, а потом умножают в два раза. И Гарри, и Джек это знали. Так что оба волновались за красноглазую, что свернулась клубочком от накрывшего ее страха.
— Мы победим, Лилит. Даже если случится что–то ужасное, — кивал зеленоглазый.
Спустя каких–то пару минут Лилит немного успокоилась, хоть и до сих пор дрожала.
— Если мы все правильно поняли, в чем я уверена, — тихо всхлипнула она, — то барьер разрушен, и эта непонятная сила приближается. А это значит, что…
— Дамблдор мертв, — заканчивает Джек.
Гарри стало жаль того доброго старичка, с которым он проводил много времени в течении всех этих лет. Пусть он его и недолюбливал, но от мысли, что Дамблдора нет в живых, сердце болезненно сжималось. Руки тряслись от скорби и злости. Кто мог это сделать?
