трёх.
— А почему ты нам раньше об этом не говорил? — нахмурилась экселенса.
— Забыл, — развёл я руками и бесхитростно улыбнулся.
Ан хмыкнула, но спорить не стала.
— И что это всё означает? — указала на тесты миледи.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Подавляющее большинство живущих в нашей Вселенной вообще не имеют никаких индексов, ни сходства, ни расхождения. И я на двести процентов уверен, что последнее есть только у нас. Наверное, оно появилось вместе с умением путешествовать по свёрткам пространства-времени. И я повторяю, что я не знаю, что оно означает, как его увеличить и что будет, если этот индекс достигнет трёх, но… — я снова развёл руками, — сейчас, я считаю, нам надо исключить всякий риск. Пока обе вы в положении, случиться может всё, что угодно. Поэтому и прошу вас. Оставайтесь каждая на своём месте. Так мне будет проще прийти к вам на помощь, если что-то случится. Хорошо?
— Ладно. Посижу пока на Мегадее, — нехотя согласилась Анцилла.
— А я останусь в баронстве, — кивнула Паорэ…
На завершение «первоочередных» дел у нас ушла ровно неделя. Дольше тянуть не стоило. Срок, назначенный командиру «Авроры», истекал через четырнадцать дней, поэтому приходилось спешить. Универсальный боевой корабль ждал на орбите оговорённое время, а потом лейтенант-командор Карстен, согласно моему же приказу, должен был увести его к Мегадее.
Конечно, и я, и Анцилла могли просто прыгнуть сквозь шестимерность в любую нужную точку, но раскрывать перед всеми эту нашу «особенность» пока не хотелось. На всякий, как говорится, пожарный. Мы всё-таки не бессмертные, и если кому-то наши умения покажутся слишком опасными (а это наверняка так и будет), охота за нами пойдёт не в пример более мощная, чем даже после недавней войны с Коалицией, когда Федерация Ста Планет и Объединённые Звёзды Лану́ официально объявили меня «лицом вне закона»…
Оружейную комнату закончили за два дня до отлёта. Её организовали прямо в реакторной. Каждые сутки, по два-три часа чистого времени двое проверенных каменщиков выкладывали стены и ставили в швы металлические закладные. Следом за ними двое сварных приваривали к закладным «спецконструкции». Работами руководил лично я. Иногда ко мне присоединялся Гас.
В итоге оружейная получилась достаточно прочная и защищённая. Единственная бронированная дверь снаружи не открывалась, но запиралась изнутри, и, таким образом, вскрыть её, пройдя через свёртку, могли только я, Паорэ или Анцилла. Гаса, конечно, это не слишком обрадовало, но в результате он всё же признал, что так будет и вправду надёжнее: полный доступ к «экзотическому» оружию должны иметь только его хозяева.
Все ништяки с Земли я перенёс туда в тот же день. А после нарезал строителям очередные задачи, главная из которых — максимально быстро закончить донжон. Как должна выглядеть верхняя площадка главной замковой башни, объяснил старшему мастеру во всех подробностях, но почему она должна выглядеть именно так — об этом знал пока только Гас.
Надеюсь, что в следующее моё появление здесь площадка будет готова, и то, что мы на неё установим, кое-кому может совсем не понравиться. Этим, впрочем, я собирался заняться попозже, как и ремонтом шести трофейных скрут-пушек, оставленных «южными» во время их недавнего бегства из нашей провинции. Каждая требовала тщательного осмотра, и, дай бог, чтобы восстановить из них можно было хоть парочку.
Нам они требовались, в первую очередь, не для того чтобы отстреливаться от врагов, а для того чтобы иметь возможность палить в белый свет как в копеечку. Ну, в смысле, чтобы иметь «информационное» прикрытие для устройства разрывов в защитной дымке. В столице Княжества, насколько я знаю, для реального пробития небесной защиты одновременно использовалось не меньше десятка «крупнокалиберных» скрутобоек. Нам это было не нужно. Чтобы устроить разрыв, мне и моим женщинам вполне хватало умений, полученных в изнанке мира-без-времени. Но знать об этом никому пока во Вселенной не стоило. А вот принимать на лужайке перед поместьем шаттлы торговцев — наоборот, и о подобной опции тем, кому надо, должно быть известно.
Нет, рушить вчистую княжескую монополию на торговлю с Лигой я пока не собирался, но чуток отщипнуть от неё — почему бы и нет? А с Князем мы как-нибудь договоримся. Война, как я думаю, ему не нужна. Особенно после пары проигранных в хлам авантюр барона Асталиса…
В день отлёта с планеты я вручил баронессе ещё один символ власти — лично изготовленную мной малую скрутобойку. Торжественно вручил, при большом скоплении подданных. Типа, чтобы все видели, слышали и разнесли эту весть сперва по баронству, а дальше по всей провинции и по всему Княжеству.
То, что две точно такие же скрутобойки лежат в рюкзаках у меня и у Ан, я конечно собравшимся не рассказывал, а они и не спрашивали. Те, кому надо, это и так знали. А, кому не надо, лишние знания только мешали.
Привезённые из Мексики трофейные пистолеты так и остались у Гаса и Нуны. Копии я делать не стал. По тем же причинам, что и копии для «Печенега».
Чтобы научиться стрелять из Глока и разобраться с его устройством, «третьему» понадобилось минут двадцать. Свою подругу он решил обучить сам, сказав, что лучше него это никто не сделает. На этот счёт я с ним не спорил. Хочет, пусть обучает. В конце концов, это в его интересах. Что же касается другого чудо-оружия, его освоение пришлось отложить на потом, до того времени, когда будет достроен донжон и решится проблема с порталами в МБВ и на Тарс.
Последние Ан предложила организовать в новом пристраиваемом к замку крыле. Рядом, в соседних «отсеках», разделённых обычной стеной. В принципе, довольно разумно. Левая очередь — для собирающихся «на Мальдивы», правая — «в солнечный Магадан». А кто перепутал, тот сам себе злой Буратино.
Сам отлёт прошёл буднично. Мы с экселенсой попрощались с Паорэ, забрались в шаттл, Гас сел на место пилота, и через десяток секунд челнок взмыл в закатное небо.
Сквозь ещё остающееся со старых времён «окно» я связался с «Авророй»:
— Карстен-Двенадцатому. Как обстановка?
— Рад вас приветствовать, экселенц, — отозвался секунд через пять лейтенант-командор. — Обстановка спокойная. Позиция прежняя. Чужие в системе отсутствуют.
— Отлично. Ждите нас через двадцать четыре минуты и, будьте любезны, подготовьте для сброса
