То, что рискнуть придется, он понял, как только увидел эту девку. Она вывалилась из ночной черноты на освещенную ярким белым светом площадку заправочной станции и сразу направилась к его «девятке».
До Измайлова довезете? – срывающимся голосом, тяжело дыша, как после быстрого бега, спросила она.
Сказать, что у девки были проблемы, значило ничего не сказать. Глаза шесть на девять, босиком, в руке почему-то одна туфля. Коротенькая юбчонка с одной стороны лопнула по шву, и сквозь прореху бесстыдной белизной светилось бедро. Правая нога, юбка, блузка и даже лицо и волосы залеплены грязью так, как будто она только что занималась рестлингом в жидкой грязи (водиле доводилось смотреть видео про это самое дело. Очень ему нравилось глядеть как молодые, симпатичные телки мочат друг друга). Водила повесил пистолет на колонку и, продолжая с сомнением в душе рассматривать деваху, закрутил крышку бензобака.
А чего стоит?
Тысячу рублей.
Не, – отказался он. – Ты мне грязи больше нанесешь. Мой потом после тебя.
Две…
«Да, здорово прищучило деваху. Небось, с субботника сбежала… А может, от сутенеров линяет… Мало ли их по дорогам стоит… – День у водилы получился сегодня совсем никчемный. Бензина больше пожег… А тут за одну поездку можно… Можно, конечно. Но можно и впустую прокататься. За спасибо. – Эх, была – не была…» – Решил он.
Три дашь?
Она решительно взялась за ручку двери.
Только, пожалуйста, прошу вас, поехали побыстрее.
Не вопрос, – обнадежил он ее.
Она аккуратно, стараясь не испачкать его машину, уселась в кресло и прикрыла дверь.
Да ладно уж, – великодушно позволил он, сиди свободно, не боись. Все равно чехлы стирать.
Конечно, надо было потребовать деньги сразу. Но уж больно цена была хороша… Подсознательно он чувствовал, что денег с собой у нее нет (сумочки нет, карманов на одежде тоже. Ну, не в трусах же она их держит. Хотя, конечно, бывает всякое), но сумма заворожила.
Едва только машина тронулась, как деваха тут же закемарила, уронив голову на грудь. Вообще-то у водилы возникло стойкое ощущение, что девица явно не в себе. Не пьяная, нет. Запах соответствующий отсутствовал. Обкуренная или обколотая.
Разбудил он ее, когда уже приехали в Измайлово. Она назвала адрес. Через пять минут машина остановилась у ее подъезда, и вот тут-то у водилы и начались душевные терзания. Денег у девки, естественно, не оказалось. Она предложила либо дожидаться ее в машине, либо идти с ней наверх. В конце концов жадность поборола страх. Он выбрался из машины и поплелся за девкой вверх по лестнице.
О, боже! Анюта, что с тобой? – раздался испуганный женский голос из открытой двери.
Потом, мам. Дай три тысячи. Человек ждет.
Через несколько секунд из дверного проема высунулась рука и протянула девахе деньги. У водилы, из осторожности стоявшего пролетом ниже, сразу потеплело на сердце: «Что ж, и проститутки честные бывают».
Анна прохромала по ступенькам, сунула ему в руку три тысячные бумажки.
Спасибо.
Да чего уж… Вот, возьмите, если когда чего надо… – Он попытался отдать ей листок со своим телефоном (все ж таки щедрая клиентка), но она уже поднялась наверх и захлопнула за собой дверь.
Анечка, что случилось? – в один голос спросили мама и папа.
Они стояли в прихожей с испуганными лицами, тесно прижавшись и поддерживая друг друга. В руках у мамы был наготове валидол. Глядя на них, Анна рассмеялась. Она хохотала, как сумасшедшая, потом смех стал перемежаться судорожными всхлипами, ее затрясло, ноги подогнулись, и если бы не отец, вовремя подхвативший ее, она бы грохнулась на пол.
Давай в ванную, – скомандовала мать.
Отец помог отвести Анну в ванную, а сам остался ждать за дверью. Звук льющейся из крана воды заглушил рыдания дочери. Через некоторое время из ванной вышла мать.
Она попала в аварию. Машина сгорела. Знаешь, что-то странное она рассказывает. Который час?
Половина первого, – сказал отец, глянув на часы.
Поздновато… Ляля, наверное, уже легла. Ладно, завтра утром позвоню.
Что случилось? Зачем тебе Ляля? Какое отношение к аварии может иметь Ляля?
Не знаю… Ане показалось, что она неспроста попала в эту аварию. Вроде бы кто-то ее преследовал. Она сама не уверена. Знаешь что? Пойди, накапай ей валерьянки.
Да ей сейчас не валерьянки надо, а коньяку грамм сто пятьдесят.
Через пятнадцать минут, окончательно разомлев от горячей ванны и коньяку с валерьянкой, Анна лежала в постели и, борясь со сном, невпопад отвечала на вопросы матери. Поняв, что ничего путного сейчас от нее не добьешься, мать погасила свет и вышла из комнаты.
Едва только за матерью захлопнулась дверь, как в комнате тут же появилась Нюточка.
Ой, Нюточка, ты! – обрадовалась Анна.
Она схватила ее за руки и притянула к себе. Нюта уселась на край постели.
Ну, как ты? Болит? Кости все целы?
На бедре синячище огромный и плечо в суставе побаливает, но… терпимо. С тобой ничего не случилось?
А что со мной может случиться? – в комнате было темно, и Анна не могла этого видеть, она скорее почувствовала, что Нюточка улыбается. – Я же привидение. Расскажи лучше, как добралась домой. А то мне пришлось тебя бросить и заниматься этим типом.
Я бежала… Признаться, ничего не помню. Как будто в какую-то черную яму провалилась. Очнулась только когда… Кругом яркий свет, смотрю – заправочная станция. Я подошла к ближайшей машине и договорилась, чтобы меня отвезли домой. Ну и видок у меня, наверное, был! Водитель, по-моему, принял меня за проститутку, сбежавшую от своего сутенера. Как доехала домой, тоже не помню. Спала, наверное. А может быть… У меня все последние события, после того как с Иркой рассталась, как в тумане. Здесь помню, а здесь не помню, – Анна тихонечко рассмеялась. – Я теперь не уверена, наяву ли это было? Со мной ли?
Наяву, наяву, – заверила ее Нюточка. – Если сомневаешься, потрогай свое бедро.
Ой! – вскрикнула Анна. – Болит-то как… Я так, пожалуй, завтра и подняться не смогу.
Надо бы все-таки доктору тебе показаться.
Ладно… Завтра будет видно. Ты лучше расскажи про того типа. Он что, действительно хотел меня убить?
Нюточка некоторое время помолчала, как бы взвешивая, стоит ли об этом говорить Анне или лучше ее все-таки не пугать. Но потом, видимо решив, что неведение не самая лучшая защита от опасности, все-таки решилась рассказать:
Да. Этот господин преднамеренно устроил аварию на дороге. И… Он тебя потом искал. Он осмотрел горящую машину и, убедившись, что она пуста, принялся обыскивать окрестности. Ты вовремя убежала. Он было обнаружил твой след, но я его запутала. С моей помощью он заплутал в этом чахлом… Да его и рощицей не назовешь, не то что лесом. И деревья там все какие-то больные, рахитичные… Это отчего, а, Аннушка?
Свинец, другие тяжелые металлы, угарный газ… От машин это все… Не отвлекайся, Нюточка. Давай про того мужика.
О, боже… Недаром я так не любила машину Арсения. Если б знала, к чему приведет эта автомобилизация, и ему бы запретила ею пользоваться.
Нюточка, ну же… – жалобно заканючила Анна.
Ну, часок я его там поводила, чтобы дать тебе возможность уйти, а потом он направился к своему авто. Это его ты видела, когда…
Как он выглядит Нюточка? Ты смогла его рассмотреть?
Обычный… На вид ему лет тридцать. Среднего роста, сухой. Правильные черты лица. Волосы короткие, черные. Ходит очень быстро.
Ты и черные волосы сумела в темноте разглядеть? – с недоверием спросила Анна.
А что тут странного? – удивилась Нюточка. – Я прекрасно вижу в темноте. Да… Перед тем, как сесть в свой ужасный автомобиль, он еще побродил вокруг горящей машины. Кажется, он что-то искал. Наверное, твою сумочку.
Да, сумочку жаль. Бог с ними, с деньгами, с кредитками, но документы… Документы придется восстанавливать. Ты даже не можешь себе представить, какое это мучение!
Странно… У вас, в вашем времени, много странного, непривычного. Твой чудный розовенький автомобильчик горел больше часа, а ни полиция, ни брандмейстеры так и не появились. Странно…
А что, он тебе тоже понравился? Правда, прелесть? – Анна пропустила мимо ушей пассаж про полицию, страшно обрадовавшись, что Нюточке тоже глянулся ее «Жучок», но потом, вспомнив, что его уже нет, что он погиб такой жуткой смертью, она расстроилась, и даже слезы навернулись на глаза.
Нюточка деликатно молчала, сочувствуя переживаниям Анны. Она ласково погладила ее по руке.
Не переживай. Я понимаю, что ты была к нему привязана и даже относилась к нему, в некотором роде, как к живому существу, но это все-таки всего лишь неодушевленный механизм. В твоей жизни будет еще много таких…
Последние слова Нюточки заставили Анну отвлечься от мыслей о своем безвременно погибшем «Жуке», и она спросила:
Нюточка, а ты можешь рассказать о том, что меня ждет в жизни? О будущем?
Нет.
Ну же, Нюточка, не вредничай. Ну, пожайлуста…
