Да.
Тильда ощущала усталость, но усталость эта была приятной. Тильда быстро распечатала письмо на принтере и достала из ящика чистый белый конверт без каких-либо обозначений. Она не была до конца уверена в правильности того, что делает. Мартин рассказывал, что Карин работала в комитете по вопросам экологии, и Тильда собиралась адресовать письмо ей на работу, чтобы Мартин его случайно не вскрыл. Но так письмо вскрыл бы секретарь, так что в конце концов она написала домашний адрес печатными буквами, чтобы нельзя было распознать почерк. Без имени отправителя.
Сунув конверт в сумку, где уже лежал диктофон, она надела куртку и полицейскую фуражку и вышла из участка.
Рядом с участком висел на стене почтовый ящик. Тильда замедлила шаг, но не стала доставать письмо: она еще не готова была отправлять его, да и марки не были наклеены на конверт.
В тот день у нее были запланированы открытые уроки в школе после обеда, но до этого она собиралась проверить несколько адресов.
Эдла Густавсон жила в маленьком, окрашенном в красный цвет доме неподалеку от Альторпа. Рядом с ее домом проходила проселочная дорога, не скрытая кустами или деревьями. Казалось, время остановилось в этом тихом и пустынном месте.
«Вот так и нужно жить, — подумала Тильда. — Вдали от людей».
Она позвонила в дверь; отворила крупная женщина.
— Здравствуйте, меня зовут Тильда, — сказала молодая женщина.
— Да-да, я поняла, — проговорила Эдла. — Герлоф меня предупредил, что вы приедете. Входите же!
Две черные кошки при виде Тильды скрылись в кухне, но сама хозяйка рада была гостям, особенно если это были родственники Герлофа, как она сказала. Эдла была полна энергии: едва выслушав приветственные слова Тильды, она принялась варить кофе и доставать печенье — целых десять разных сортов — из шкафа, которое она выложила на серебряное блюдо. Тильда с восхищением произнесла:
— Никогда не видела столько разного печенья!
— Правда? — удивилась Эдла. — Разве вы не бывали в кондитерской?
— Да нет, бывала…
Тильда заметила на стене черно-белое свадебное фото и подумала о письме, адресованном жене Мартина. После чего решила, что пошлет его вечером. Так Карин получит его в конце недели, и у нее будет время на выходных, чтобы излить весь свой гнев на Мартина.
Тильда откашлялась и сказала:
— У меня пара вопросов, Эдла. Не знаю, читали ли вы газеты, но в Хагельбю произошло ограбление, есть пострадавшие, и нам нужна ваша помощь в расследовании.
— Меня тоже обокрали, — заметила Эдла. — Унесли канистру с бензином из гаража.
— Вот как? — Тильда достала блокнот. — Когда это случилось?
— Осенью тысяча девятьсот семьдесят третьего года.
— Вот оно что.
— Я помню, потому что муж был жив и у нас была машина.
— О'кей, но сейчас речь идет о недавних ограблениях. — Тильда закрыла блокнот. — Я хотела спросить, не видели ли вы незнакомые машины на дороге. Герлоф говорил, что вы следите за движением в этих местах.
— Да-да. Я всегда слышу приближение машины и смотрю в окно, но машин теперь так много.
— Даже зимой?
— Зимой, конечно, нет. Но я уже не успеваю записывать номера, как я делала это прежде. Машины проносятся мимо так быстро. И я не разбираюсь в современных марках.
— А в последние дни вы не видели подозрительных машин? Поздно вечером? Например, в пятницу?
Эдла задумалась.
— Больших машин? — наконец спросила она.
— Вероятно, — ответила Тильда. — Воры много украли, так что, наверно, машина у них была большая.
— Грузовики здесь часто проезжают. Мусоровозы тоже. И тракторы.
— Не думаю, что это был грузовик.
— Я видела большую черную машину в четверг. Она ехала на север.
— Поздно вечером?
— Да, часов в двенадцать. Я уже погасила свет в гостиной. Черный фургон.
— Новый или старый?
— Не очень новый. И на нем было что-то написано. «Кальмар» и что-то вроде «сварочный».
Тильда раскрыла блокнот и сделала запись. После этого сказала:
— Очень хорошо. Большое спасибо за помощь, Эдла.
— А за их поимку полагается вознаграждение? — полюбопытствовала та.
Закрыв блокнот, Тильда покачала головой.
Посетив Эдлу Густавсон, Тильда поехала обратно на север и повернула в сторону Олуддена. Но она ехала не на хутор. Ее интересовал старый дом дедушки Рагнара у фьорда Салтфьерден. «Частная дорога» — значилось на дорожном знаке. Разбитая дорога с низко нависающими над ней ветвями деревьев вела к пляжу и заканчивалась запертой калиткой перед домиком. Вдали за соснами блестело море.
Припарковавшись перед калиткой, Тильда вышла из машины. Дорожка к дому заросла травой. Тильда с трудом припоминала, как была здесь с отцом пятнадцать лет назад. Рагнара к тому времени уже не было в живых, а бабушка лежала в больнице. Дом они выставили на продажу. Тильда помнила только запах смолы и сети, сушившиеся во дворе.
— Эй! — крикнула она.
Никакого ответа. К дому был пристроен сарай с закрытыми ставнями, поленница, коровник и баня. Видно было, что дом нуждается в ремонте. Глядя на него, создавалось ощущение полной заброшенности.
Тильда постучала в калитку. Снова никакого ответа. Судя по всему, в доме жили только летом, как и говорил Герлоф. Тут не осталось никаких следов семьи Давидсон. С этого места не виден был Олудден, но, пройдя немного вперед по пляжу, Тильда разглядела остатки корабля, потерпевшего крушение у этих берегов. Вдалеке за ним виднелись на горизонте маяки Олуддена.
Тильда подошла ближе к воде, спугнув птицу, сидевшую на камне. Птица тяжело поднялась в воздух, взмахивая большими крыльями. Ястреб.
На краю леса молодая женщина заметила небольшой деревянный дом; на лужайке перед домом стоял стул, накрытый несколькими покрывалами. Внезапно покрывала зашевелились, и из-под них высунулась голова. Тильда подошла ближе и увидела старика с седой бородой в шерстяной шапке. В руках у него был темно-зеленый бинокль, а рядом со стулом стоял большой стальной термос.
— Вы спугнули моего Haliaeetus Albicila! — крикнул старик.
— Простите? — сказала Тильда, подходя ближе.
— Морского ястреба! Вы что, его не видели?
— А, этого…
Один из орнитологов-любителей, отметила Тильда. Они наблюдали за птицами в любое время года.
— Расправил крылья, — констатировал старик, поднося к глазам бинокль. Вдали на волнах покачивались около десятка птиц черно-белого окраса. — Собираются группой, чтобы спастись от ястребов, — пояснил он.
— Как интересно.
— Правда? — Мужчина оглядел Тильду и, узнав униформу, прибавил: — Впервые вижу в наших краях полицейского.
— Да, обычно тут спокойно.
— Во всяком случае, зимой. Только и видно, что пару барж и моторок.
— Даже в это время года?
— Я пока не видел, но слышал шум мотора там вдали.
Тильда вздрогнула.
— У Олуддена? — спросила она.
— Да, или южнее. Шум слышно на расстоянии нескольких километров, если, конечно, нет ветра.
— Четыре недели назад на Олуддене утонула женщина. Вы в то время были здесь?
— Думаю, был.
— Вы знаете об этой трагедии? — Тильда пристально посмотрела на старика.
— Да, читал в газете. Но я ничего не видел. Отсюда ничего не видно — лес мешает.
— А вы не слышали ничего подозрительного? Шум мотора, например?
Старый орнитолог задумался.
— Может, и слышал, — наконец ответил он.
— Если бы мимо проплывала лодка, вы бы ее заметили?
— Может, и заметил бы. Я часто здесь сижу.
Вот тебе и очевидец, подумала Тильда. От Эдлы Густавсон она и то получила больше информации, чем от этого любителя понаблюдать за птичками в Балтийском море. Поблагодарив за помощь, Тильда направилась к машине. Сделав всего несколько шагов, она услышала спиной:
— Может, будем поддерживать контакт?
Молодая женщина остановилась и обернулась, сказав:
— Простите?
— Тут немного одиноко, — с улыбкой произнес старик. — Красиво, но одиноко. Может, еще заедете меня навестить.
Тильда покачала головой:
— Извините, мне некогда. Попробуйте найти себе приятелей.
Пообедав, Тильда отправилась в школу беседовать с учениками. Потом она хотела написать несколько отчетов о проделанной работе, но мысли о трагедии в Олуддене не давали ей сосредоточиться.
Тильда велела себе собраться, подняла трубку и набрала номер Йоакима Вестина. Тот ответил после трех сигналов. В трубке были слышны удары мяча и детские возгласы, что было хорошим знаком, — но голос самого хозяина хутора был такой же усталый, как и прежде. Казалось, ему стоило огромного труда ответить на этот звонок. Тильда решила пренебречь вежливостью.
— Я хочу кое-что спросить у вас, — начала она без вступления. — У вашей жены были знакомые, у которых есть лодка или яхта? Здесь, на Эланде?
