— Со мной она об этом не говорила, — ответил Рогер.
— Мы как-то болтали с Катрин за кофе, — сказала Мария, — и она расспрашивала о суевериях. — Она повернулась к Рогеру. — Помнишь, когда мы были маленькими, взрослые говорили, что на Олуддене есть тайная комната с привидениями… Помнишь?
Муж Марии покачал головой. Привидения его явно не интересовали. Но Йоаким наклонился вперед и с интересом произнес:
— Где была эта комната? Вам что-нибудь известно?
— Понятия не имею, — ответил Рогер, допивая кофе.
— Я тоже не знаю, — сказала Мария. — Но дедушка рассказывал что-то о том, что каждое Рождество мертвые возвращаются на хутор и собираются в своей комнате… А потом они…
— Это все чушь, — перебив жену, сказал Рогер. После чего поднял кофейник и повернулся к Йоакиму: — Еще кофе?
15
Тильда лежала на кровати обнаженная и вспотевшая.
— Тебе было хорошо? — спросила она.
Мартин сидел на краю кровати спиной к ней.
— А?.. Да… — произнес он.
Когда он натягивал трусы и джинсы воскресным утром, Тильде следовало бы понять, что за этим последует, но по наивности своей она ничего не поняла.
Присев на кровать, Мартин устремил взор в окно.
— Я думаю, ничего у нас не получится, — сказал он.
— Что не получится? — спросила Тильда с недоумением.
— Ничего не получится, — повторил он, по-прежнему глядя в окно. — Карин задает много вопросов.
— О чем?
Тильда все еще не понимала, что ее собираются послать. Сначала секс, потом «прощай» — классический сценарий.
Мартин приехал в пятницу вечером, и сначала все было как обычно. Тильда не спрашивала, что он сказал жене: она никогда об этом не спрашивала. Тем вечером они остались у нее дома. Тильда приготовила рыбный суп. Мартин был в хорошем настроении, рассказывал о новых учениках в полицейской школе и разных новостях.
— Им многому придется научиться, — сказал он.
Тильда кивнула, вспоминая свое первое время в полицейской школе. Их было двадцать учеников, в основном парни и всего несколько девушек. Они быстро поделили преподавателей на три категории: милые старички; гражданские, преподававшие право и не имевшие понятия о работе полиции; и молодые, отвечавшие за практические занятия. Молодым было что рассказать, и ученики их обожали. Одним из них был Мартин Альмквист.
В субботу они поехали на север в машине Мартина. Тильда не была там с самого детства, но хорошо помнила то ощущение: как будто находишься на краю земли. Теперь, в ноябре, дул ледяной ветер с моря, и на берегу не было ни души. Белоснежный маяк «Длинный Эрик», возвышавшийся над морем, напомнил ей об Олуддене. Тильде хотелось обсудить недавний трагический случай с Мартином, но она не стала. Все-таки у него выходной.
Они пообедали в ресторане в Букселькроке и вернулись назад в Марнэс. По возвращении Мартин стал односложно отвечать на вопросы и мало говорить, как Тильда ни старалась поддержать беседу.
Так они и легли спать, а наутро Мартин присел на край кровати и сказал, что все кончено. Сидя к ней спиной, он сказал, что много думал об этом с тех пор, как Тильда переехала на Эланд. Думал о том, чего он хочет от жизни. Но теперь он принял решение, и оно кажется ему единственно верным.
— Так будет лучше всем, — сказал он. — И для тебя тоже.
— Ты меня бросаешь? — тихо спросила Тильда.
— Нет. Просто мы больше не будем видеться.
— Я переехала сюда ради тебя, — произнесла Тильда, глядя на голую спину Мартина, покрытую волосами. — Я не хотела уезжать из Вэкшо, но сделала это ради тебя. Хочу, чтобы ты это знал.
— Что ты имеешь в виду?
— Люди сплетничали. Я хотела положить конец разговорам.
Мартин кивнул:
— Людям нравится сплетничать. Но больше у них не будет повода.
Что можно было на это сказать? Через пять минут Мартин, уже полностью одетый, поднял с пола свою сумку. Он по-прежнему старался не смотреть ей в глаза.
— Ну, я пошел, — проговорил он.
— Так я этого не стоила? — спросила Тильда.
— Стоила. Но это было раньше. Не теперь.
— Ты не мужчина, — заявила Тильда.
Промолчав, Мартин открыл дверь. Тильда подавила желание передать привет его жене. Дверь закрылась, шаги стихли на лестнице. Сейчас он сядет в машину и вернется к своей семье, как будто ничего и не произошло.
Тильда осталась сидеть в постели. В квартире было тихо. На полу валялся использованный презерватив.
— Ты никому не нужна, — сказала она сама себе. — А ты ему поверила, дура! Ты никто для него. Ты всего лишь другая женщина.
Она еще полчаса сидела в постели, занимаясь самобичеванием и гадая, не станет ли ей легче, если обрить голову. Потом все-таки встала, приняла душ, оделась и решила, что навестит Герлофа в доме престарелых. Это отвлечет ее от любовных страданий.
Но в этот момент зазвонил телефон. Дежурный из Боргхольма сообщил, что воры забрались на хутор к северу от Марнэса. Их обнаружили хозяева — чета пенсионеров, и старик теперь в больнице с сотрясением мозга и несколькими переломами. «Хорошо, — ободрилась Тильда. — Работа притупляет боль».
Она приехала на хутор к двум часам, когда на острове уже начало темнеть, и сразу же столкнулась с Хансом Майнером. В отличие от нее, он был облачен в полицейскую форму и натягивал вокруг хутора ленту с надписью «Проход воспрещен полицией».
— Где ты была вчера? — спросил он.
— Выходной, — ответила Тильда. — Мне никто не звонил.
— Самой надо было позвонить.
Тильда захлопнула дверцу машины.
— Заткнись.
Майнер обернулся:
— Что ты сказала?
— Я сказала тебе заткнуться. Не надо меня учить, что делать.
После этого у нее точно не осталось никаких шансов на дружбу с Майнером, но Тильде было на это наплевать.
Несколько секунд он стоял, неподвижно глядя на Тильду округлившимися глазами, словно не мог поверить в то, что она сказала.
— Я тебя не учу, — произнес он наконец.
— Да?.. Передай ленту.
Она молча начала поиски следов вокруг дома. Криминалисты прибудут из Кальмара только завтра утром. На мокрой глине легко было найти отпечатки обуви. Это были мужские ботинки большого размера или сапоги, а в отдалении трава оказалась примятой так, словно кто-то упал на колени и потом пополз в лес. Тильда сравнила следы: грабителей было трое.
На веранде показалась женщина. Это был соседка, присматривавшая за домом в отсутствие хозяев. Женщина спросила, не хотят ли они выпить кофе.
«Кофе с Майнером? Ну уж нет», — подумала Тильда. И ответила:
— Спасибо, я лучше пока осмотрю дом.
Зайдя внутрь, она сразу увидела, что пол усыпан осколками от разбитого зеркала. Ковер сбился, а на пороге в кухню виднелись пятна крови.
Дверь в гостиную была приоткрыта, и, пройдя по разбитому стеклу, Тильда заглянула внутрь. В гостиной царил хаос. Все ящики были выдвинуты, дверцы шкафов открыты. На полу — грязные следы. Криминалистам будет с чем поработать.
Закончив осмотр места преступления, полицейские разъехались в разные стороны, не сказав друг другу ни слова. Тильда отправилась в дом престарелых навестить Герлофа.
— Ограбление, — объяснила Тильда свое опоздание.
— Ограбление? — повторил Герлоф удивленно. — Где же?
— Пасторский хутор Хагельбю. Воры напали на хозяина.
— Он сильно пострадал?
— Довольно сильно. Ножевое ранение. Сотрясение мозга. Перелом. Наверняка об этом завтра напишут газеты.
Присев за журнальный столик, Тильда достала диктофон. В голове у нее вертелись мысли о Мартине. Наверно, он уже приехал домой, вошел в дверь, обнял Карин и пожаловался на то, какой скучной была полицейская конференция в Марнэсе.
Герлоф что-то сказал, но Тильда не слышала. Она думал о Мартине, как он ушел, даже ни разу не обернувшись.
— Прости?
— Вы нашли следы того, кто это сделал?
Тильда, решив не вдаваться в детали, сказала:
— Завтра криминалисты обследуют место преступления.
После чего постучала пальцем по диктофону и прибавила:
— Поговорим теперь о родных?
Герлоф кивнул, но не успокоился.
— Что вы делаете? — полюбопытствовал он. — На месте преступления?
— Криминалисты ищут отпечатки пальцев и следы обуви… Фотографируют. Собирают ворсинки и нитки от одежды, волосы, берут на анализ кровь… По отпечаткам ног можно узнать размер обуви.
— Довольно много, — заметил Герлоф.
Тильда кивнула:
— Мы стараемся работать профессионально. Но пока мы знаем только, что они приехали на большой машине или грузовике.
— Вы должны найти этих негодяев.
— Конечно.
— Можешь принести бумагу со стола?
Тильда выполнил просьбу Герлофа. Написав что-то на листе, старик протянул его Тильде.
