На верхней полке стоял ряд старинных книг в кожаных переплетах. На корешке самой толстой книги грубым угловатым шрифтом золотыми буквами было написано: SOLVE ET COAGULA[26].
Ида прочла эти слова несколько раз, не сумев найти какого-либо вразумительного объяснения.
Что-то знакомое, наверное, из области химии?
Coagula, пожалуй, то же самое, что коагулировать, сгущать? В таком случае solve должно означать противоположное, растворять.
Но что сгущать и растворять?
На одной стене в рамке висела большая фотография крупного моллюска с кратким текстом: Европейская жемчужница. Margaritifera margaritifera.
Опять эта жемчужница? Что в них такого особенного?
Нет, это уже почти чересчур. Какое-то безумие.
Она оторвалась от шкафа и прошла вглубь комнаты. На огромном столе лежало несколько подрамников с натянутыми холстами, как минимум дюжина. К холстам было пришпилено множество бабочек. В стоявшем рядом микроскопе она разглядела крылья или части крыльев, а также куколки, личинки и маленькие яйцеобразные шарики.
Ида подняла один из подрамников. Сначала она подумала, что на подрамнике находятся различные сорта бабочек, но потом увидела, что некоторые экземпляры прикреплены вниз головой. Похоже, все бабочки были голубянками, но окрас варьировал. Внешний край передних крыльев и все края задних крыльев были темно-синего цвета. С нижней стороны крылья были светло-серо-голубого цвета с черными пятнами, обведенными белыми кругами, и эти пятна располагались группами, напоминая пристально смотрящие паучьи глаза. На самом краю задних крыльев находились одно или пара оранжевых пятен. Похоже, под микроскопом особенно внимательно рассматривали именно эти пятна.
Рядом висела книжная полка, на которой не было ни одной книги о бабочках. Большинство книг были с названиями типа Micro and nano manipulations for biomedical applications[27] или Recent developments in gold nanotechnology[28] или Blue as gold — The secrets of nano-string materials[29].
Нанотехнология — вроде бы об этом рассказывал ее сосед по столу на Нобелевском банкете, но о чем конкретно шла речь, Ида вспомнить не могла.
Она открыла одну из книг и пробежала глазами текст предисловия.
И тут как будто что-то зашевелилось. Она увидела это только краешком глаза.
Что это?
Она обвела глазами комнату. Никаких звуков. Больше никакого шевеления.
Это стресс, мне только кажется. Да.
Нет. Вон там.
Подрамник.
Бабочки. Она увидела, как некоторые крылья и в самом деле вздрагивают.
Ида мельком взглянула на вентиляцию на потолке, но увидела только клубы пыли. Нет, никакого движения воздуха.
Она встала почти вплотную к подрамнику.
Одна, нет, две… три бабочки — да, они шевелились! Одна слабо подрагивала крылышками, другая, словно в предсмертных конвульсиях, билась своими антеннами о деревянную основу, третья медленно и синхронно сжимала правую и левую заднюю ногу, что-то вынюхивая своим маленьким хоботком. Ида быстро сделала шаг назад, отбежала к входу и встала, опираясь о дверной косяк. Ее мутило.
Нет, я обозналась, они не живые, наверное, я обозналась! Она уже было собиралась выйти из комнаты и вернуться обратно на кухню, к скутеру, домой на хутор Лассе, как увидела зеленоватый предмет, лежавший на настольном коврике на одном из письменных столов рядом с дверью.
Она остановилась.
Это была зеленая шкатулка.
Она внимательно на нее посмотрела.
Ведь шкатулка ужасно похожа на…
Кстати, где сумка, мелькнуло у нее в голове, сумка со шкатулкой и письмом от Лобова? Наверняка там, у кухонного шкафа.
Она отбросила эту мысль и подошла к самому столу.
На шкатулке была краткая надпись на русском языке. Наружная обивка была почти такая же, что и на шкатулке Лобова.
Девушка медленно протянула руку, схватила коробочку и открыла крышку.
Коробочка была пуста.
Между тем ее взгляд упал на стену, на которой висел огромный плакат желтого цвета с изображением черного символа, по форме напоминающего пропеллер.
HAZARD! Radioactivity! Keep out! HAZARD! Radioactivity![30]
Под плакатом была прикреплена маленькая записка: «Используйте защитное оборудование. Сейчас ты подвергаешься опасным дозам».
Ида вздрогнула и подбежала к двери.
Чем на самом деле тут занимаются?
Прочь. Немедленно прочь отсюда.
26
Падая на ходу, Ида опять вышла к кухонному шкафу. На полу лежал мешок со шкатулкой Лобова и письмом.
Она выпила воды из-под крана. Ей захотелось стать маленькой и свернуться в комочек.
Как Альма посмела послать меня сюда!
И тут сверху послышался какой-то отдаленный звук.
Это был мужской голос. Мужчина что-то кричал. Ида стояла совершенно неподвижно, не зная, прятаться ей или отвечать.
— Привет! Есть здесь кто-нибудь? — раздался голос.
Девушка легла на пол, стараясь не дышать.
— Я уже решил, что-то случилось! Что с тобой?
Она встала и уставилась в широко раскрытые глаза Лассе. На нем была искусственная шуба и ботинки. Лицо раскраснелось от ветра.
— Почему ты не вышла со мной на связь? Мы же договаривались! — сказал он.
— Там, внизу, смертельно опасно!
Он осмотрелся и покачал головой.
— Послушай, — ответил он, — мы не должны входить туда ни под каким предлогом. Было не заперто?
— Да.
— Подумать только, ты спустилась вниз. Я думал, Альма оставила тебе какое-то сообщение наверху, здесь, в домике. Но ты сама нашла дорогу вниз, к самому святому. Даже я не был там много лет.
Он выругался, подошел к ней и взял ее за плечи.
— Ида, в поселке неспокойно. Должно быть, там полиция. Я видел несколько человек, которые что-то высматривали у сарая Альмы, они заглядывали внутрь и наверняка видели «вольво», в котором ты приехала. А потом над домами пролетел вертолет, два раза. Затем я услышал слухи по радио о пикетах на дороге. Мы должны немедленно отсюда выбраться. Но не на машине. Они могут быть здесь с минуты на минуту. Возможно, мы никогда сюда больше не вернемся.
— Но подожди, — произнесла Ида, — ты знал обо всем этом? О том, что находится здесь внизу? Лаборатория, эти странные бабочки?..
— Потом, — отозвался он, — сейчас мы не успеем.
Они быстро прошли по комнатам. Внезапно он подошел к столам с бабочками.
— Вот что, — сказал Лассе и после паузы показал рукой. — Сделаем так. Там, под кухонным столом, лежат мешки для мусора. Постарайся поставить как можно больше мешков в ряд, один ряд здесь, а другой — около кухни. Ставь один мешок в другой, чтобы было два слоя, так мы больше унесем. А я тем временем буду класть в них самое важное.
Поспешно расставляя мешки, она видела, как сначала он положил в них папки с пометкой СОЛАНДЕР, потом груды тетрадей и несколько книг, в частности, большую книгу с пометкой SOLVE ET COAGUA, затем папку с пометкой «Европейские жемчужницы» и папку с пометкой «И.-В. ф. Гете. Письма», а также несколько жестких дисков. Он все время вздыхал про себя, не зная, что брать в первую очередь. Ида быстро выключила радио, которое как раз передавало «Superstition» Стива Уандера, и схватила стоявшую на полу сумку с ручкой, припорошенную бледно-голубым супом-порошком. «Кстати, — подумала она, — я должна рассказать Лассе о шкатулке и об окаменелости. Но потом!»
За короткое время Лассе набил четыре мешка папками и книгами.
— А мы сможем все это вынести? — усомнилась Ида.
Лассе не ответил, продолжая утрамбовывать документы и папки. Закончив это, он подошел к мойке и выпил воду из ладони.
— В два приема сможем, — ответил он, вздыхая. — Положим это на скутеры и поедем на север в Норрейерде.
Он подошел к ней и похлопал ее по плечу:
— Все образуется. Там нам помогут. А по дороге я тебе кое-что расскажу.
27
Лассе и Ида быстро вышли наверх, пройдя все подвальные закутки и поднявшись по всем лестницам. Каждый взял столько мешков, сколько смог. Вскоре мешки стояли на кухне.
— Выноси их к скутеру, — велел Лассе, — а я пока все как следует закрою.
Он снова исчез внизу, спустившись по лестнице в кухонном полу, и пока Ида выносила по одному мешку за раз, она слышала стуки и удары, доносящиеся из подвала. Когда все мешки лежали на скутерах, он, улыбаясь, наконец вылез из лаза.
— Эти меры предосторожности, как она их называла, придумала Альма. Не знаю, насколько они надежны, но полицию это приостановит, если они вообще найдут ход вниз.
— Но они же все равно увидят следы на снегу? Я случайно открыла потолок, электрический щит.
— Не играет никакой роли. Они никогда не смогут найти саму лабораторию.
Он закрыл отверстие и прикрыл его ковровой дорожкой. Они вместе поставили на место ткацкий станок. Выходя из домика, Лассе подошел к маленькой ручке в полу, отвинтил ее и положил в карман брюк.
