Папа помешал чай.
— Пропавший мужчина, как его имя?
— Этан Армстронг.
Папина ложечка замерла.
Он уставился на меня.
— Этан Армстронг из Грейт-Эпплвика?
— Да.
— И он работает?..
— Каменщиком.
— А…
— Что такое?
Он снова принялся помешивать в чашке, забыв, что сахар уже давно, наверное, растворился.
— Кейти, я бы хотел, чтобы ты вернулась со мной в управление. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь.
— Но…
— Будет лучше, если я ничего больше не скажу. Но разумеется, если узнаю побольше подробностей, тогда… будет гораздо больший шанс найти его.
Не глядя мне в глаза, папа отхлебнул чаю и сморщился. Но в этом могла быть виновата его зубная боль.
Когда мы переходили Булл-ринг, папа взял меня за руку, словно я могла попасть под трамвай. Пока мы шли по Вуд-стрит, папа оживленно болтал.
Его слова не доходили до моего сознания.
Миссис Уитекер жила во втором доме справа, в Уайт-Свон-ярде.
Папа все еще держал меня за руку, хотя мы благополучно перебрались через трамвайные пути.
— Мама надеется, что ты погостишь у нас несколько дней. На прошлой неделе она затащила меня в «Империю» на «Кровь и песок». И в «Гранде» что-то такое идет — она называла. «Сироты бури», вот как. Я с радостью куплю вам билеты, если ты захочешь посмотреть.
Второй дом справа, в Уайт-Свон-ярде.
Мы шли по Бэк-Бонд-стрит и через минуту войдем в красное кирпичное здание полиции Уэст-Райдинга.
Второй дом справа, в Уайт-Свон-ярде.
Я остановилась. Никогда еще не чувствовала такого нежелания давать показания, а именно об этом просил меня отец. Бедный папа. Он постарался, чтобы это выглядело рутинной процедурой, которая не займет много времени. Но я слишком хорошо его знала. Почему он так быстро изменился, когда услышал имя Этана Армстронга?
Я хотела отойти от этого дела — пусть им занимается кто-то другой — сержант Шарп, Джим Сайкс, — но теперь осознала, что это мое дело. Мэри Джейн обратилась ко мне.
Уайт-Свон-ярд, второй дом справа.
Что-то неладное в том, что я сопровождаю своего отца в управление.
— Почему, папа? Почему ты вдруг заинтересовался? До того как услышал имя Этана, ты спокойно оставил бы это дело местному сержанту.
К папе вернулась его профессиональная манера. Он говорил спокойно, словно выступал на общественном собрании, а не обращался к своей дочери.
— Человек пропал — это в нашей юрисдикции. Я проверю, поступило ли донесение.
— Все, что я тебе скажу, будет пересказом слов Мэри Джейн, Гарриет и…
— Совершенно верно. — Папа открыл передо мной дверь. — Ты уже их опросила. Это сэкономит нам уйму времени.
— Папа! Ты же просишь меня…
Но мы уже находились в здании и пересекали вестибюль, стук моих невысоких каблуков эхом отдавался от кафельного пола. На лестнице нам встретился полицейский в штатском. Папа кивнул молодому человеку, который нес тяжелую груду бумаг, и негромко поговорил с парнем.
В своем кабинете папа выдвинул для меня стул, а сам сел за письменный стол.
Я сама слышала напряжение, нежелание в своем голосе, когда заговорила:
— Мэри Джейн дала показания в местном отделении полиции. Мне действительно нечего добавить.
— Кейти, что на тебя нашло? Ты ведь хочешь найти этого человека, разве нет?
— Да, конечно, хочу. Только ты что-то от меня скрываешь. Это несправедливо.
Папа вздохнул:
— Этан Армстронг представляет для нас интерес из-за своей политической деятельности, давай назовем это так. Ты осматривала его дом?
— Да.
— Что ты нашла?
Я покачала головой:
— Если он у вас на заметке из-за политической деятельности, я уверена, ты знаешь, какого рода документы я нашла. Этан ничего не скрывал. Он участвовал в деятельности профсоюзов. В этом нет ничего незаконного, верно? Папа, ты же знаешь, что такое для мужчины вернуться с войны, ожидая нового мира, жилья для героев и все такое. Меня не удивляет, что они пытаются как-то это воплотить.
— Но есть разные пути и способы, Кейти. Некоторые из этих групп подстрекают к беспорядкам, к всеобщей забастовке, призывают рабочих завладеть средствами производства. Они думают, что они в России семнадцатого года. Они ушли на войну заводскими ремесленниками и сельскохозяйственными рабочими, а вернулись научившимися убивать людьми. Есть люди, которые внешне остались прежними, но неизвестно, что у них в голове.
Я улыбнулась:
— Папа, Этан писал письма. Были там какие-то записи насчет объединения союзов — шахтеров и рабочих каменоломен — и поддержки бастующих или находящихся в локауте на шахте, где были урезаны зарплаты. Он по крупицам собирал разные сведения, делая вырезки из газет, и у него есть личная библиотека, книги из которой он давал почитать. Совершенно ничего зловещего. Этан собирал пожертвования для семей бастующих шахтеров, но деньги не пропали, ничего такого.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул папа.
Молодой человек, с которым мы встретились на лестнице, молча прошел по кабинету. Подал папе записку: «Об Этане Армстронге нет».
Папа сердито на него посмотрел.
— В будущем складывайте записки, если хотите сохранить конфиденциальность. Хотя нужды в этом нет. Это моя дочь, миссис Шеклтон.
Молодой человек покраснел.
— Простите, сэр. Мадам.
— Свяжитесь с Отли, Симпсон. Узнайте, нет ли у них сообщения об исчезновении Этана Армстронга и внезапной смерти… — Отец посмотрел на меня.
— Тримбл, мисс Авроры Тримбл, из дома викария.
— Есть, сэр.
Молодой человек проворно отступил к двери.
Переплетя пальцы, папа рассматривал свои ладони. После паузы он примирительно заговорил:
— Я уверен, ты права насчет Армстронга. Не я составляю эти списки для Министерства внутренних дел, и на местах есть свобода действий. Вполне вероятно, что сержант Шарп навел собственные справки. Он не сказал бы тебе, но станет заниматься этим делом. Я не прошу тебя дать официальные показания или что-то в этом роде…
«Да неужели, — подумалось мне. — А именно так это звучало, когда ты услышал имя Этана Армстронга. Только мое нежелание заставило тебя изменить тактику».
— Просто расскажи мне об этом, Кейти. Очень возможно, что к концу дня вопрос так или иначе решится. И может, донесение уже в пути. Поэтому — что же сказала Мэри Джейн?
— Если донесение будет здесь к концу дня…
Однако папу было не так-то легко отвлечь.
— Я бы лучше узнал это от тебя.
Да, допроса не избежать.
— Примерно в пять часов вечера в субботу Гарриет понесла еду своему отцу в каменоломню. Он работал там один, наносил последние штрихи на солнечные часы для полковника Леджера. Гарриет говорит, что видела отца, и уверена, что он был мертв. Она пошла за помощью к ближайшим соседям — на ферму Конроев.
— Смышленая девочка.
— Первым делом вчера утром я вместе с ней сходила в каменоломню и сделала несколько фотографий.
— Снимки у тебя с собой?
— На них нет ничего, позволяющего сделать какие-то определенные выводы. — Я достала фотографии из сумки и разложила на столе. — Эта сделана за хижиной. Ты увидишь следы ног. Ничего необычного в этом нет, но один из них маленький. Может, принадлежит женщине или невысокому мужчине либо подростку. Остин, мальчик, думал, что за хижиной скрывается гоблин. О каменоломне ходят страшные истории, их придумывают, чтобы отпугивать детей. Но он мог что-то услышать. Затем вот это.
Папа разглядывал снимок мелкого пруда, след обуви, следы волочения на влажной земле.
— Да, я вижу, как это выглядит. Пруд…
— Я тоже так подумала. Он кажется глубоким, но наполняется всего лишь грунтовыми водами и дождем, очень мелкий, в нем недостаточно глубины, чтобы спрятать тело.
— Ты уверена?
— Мне сказал один из каменщиков.
— Все равно мы должны проверить.
— Мне пришло в голову, что…
— Продолжай, Кейти. Как бы нелепо это ни звучало.
