— Что ты будешь есть? — властно спросил Арон.
— Я не хочу есть, — выдохнула я, ловя каждое движением стеком по моим вершинкам.
Но воспользовавшись моей податливостью, Бергман снова шлепнул меня хлопушкой по груди, пуская по моему телу ток.
— Я не спрашивал хочешь ты или нет, — отрезал он. — Вопрос был «что ты будешь?».
Мне хотелось ответить, что ничего, но хлопушка снова вернулась к моей груди, угрожая новым ударом. Поэтому я пробежалась взглядом по столу, на котором стояла разная еда и выбрала самое легкое, что могла бы сейчас проглотить.
— Йогурт, — пискнула я, облизнув пересохшие губы.
Бергман самодовольно улыбнулся и повернулся к столу. Он налил питьевой йогурт из бутылочки в мелкую тарелку и поднес к моему лицу. Я удивилась и машинально подняла руки к тарелке, но пояс на талии не дал мне дойти до цели.
Я испуганно и вопросительно посмотрела на Арона. В его глазах застыло надменное ожидание. Он даже чуть склонил голову на бок, словно тестировал меня. Хотя, наверное, так и было.
Тогда я неуверенно потянулась губами к тарелке, но она была ниже моего подбородка и выпить его мне бы так же не удалось.
Что мне делать? Я должна попросить Бергмана мне помочь? Но ведь он не задавал больше прямых вопросов, значит, я должна молча выйти из этой ситуации. Но как?
Тогда, преданно глядя мужчине в глаза, я прошлась языком по тарелке, собирая сладкий йогурт.
— Умничка, — похвалил он. — Вот видишь, стоит тебе немного осмыслить мой приказ, и ты сама приходишь к правильному выводу. Продолжай.
Огонек радости блеснул в моих глазах, но я тут же опустила взгляд и принялась дальше слизывать йогурт с тарелки. Мои действия не всегда были аккуратными, поэтому я сначала запачкала подбородок, а затем несколько капель скатились по моей груди. Бергман тут же подхватил их стеком и поднес его к моим губам.
Я поняла, что мне нужно сделать, но на всякий случай помедлила еще секунду, вдруг мое решение ошибочное. А затем я обхватила губами гибкую хлопушку и тщательно слизала вкусный йогурт.
Сегодняшний завтрак нереально заводил. Я чувствовала, как задрожали мои ноги, как внизу живота скопилось сексуальное напряжение, а шипы на подушечке стали мокрыми.
Боже! Только бы этот завтрак закончился нашей близостью! Я не выдержу до вечера!
— Хорошо, — заключил Бергман и снова взглянул на стол. — Теперь задача посложнее.
Он взял из чашки крупную черешню и вновь поднес к моим губам.
Бергман не торопился. Дал мне время подумать. Но я не понимала в чем подвох, поэтому все же решилась обхватить черешню губами и стянуть ее с черенка. Сладкий сок вместе с мякостью приятно заполнил мой рот, и я с удовольствием все съела, но… осталась косточка.
Что мне с ней делать? Попросить о помощи по-прежнему нельзя. Руки не дотянутся до моего рта. Не плеваться же мне косточкой на бежевый ковер! Черт! Этого я не предусмотрела!
Не найдя лучшего решения, я просто проглотила ее, виновато смотря Бергману в глаза.
— Еще хочешь? — хитро спросил он.
— Нет, — снова после небольшой паузы ответила я.
— Открой рот.
Я покорно открыла рот, ожидая, что он все же скормит мне еще одну черешенку.
— Не нужно было ее глотать, — объяснил он, однако вполне миролюбивым тоном. — Ты должна была подождать, пока я не предложу тебе помощь. Ведь я — твой Доминант, а поэтому все контролирую и понимаю, что делаю.
Я физически сжалась, ожидая очередного наказания, но этого не произошло.
— Но ты молодец, что справилась. Молча и без жалобных взглядов.
От его слов эйфория прокатилась по моей коже.
Значит, теперь Бергман меня возьмет? Он ведь сам хочет!
— Иди в душ. Тебе пора собираться в бизнес-школу, — приказал он.
Нет! Он хочет замучить меня до вечера!
Однако я обреченно встала, уныло глядя в пол.
Как же я приведу себя в порядок, если мои руки скованы? Помню, что попросить — не вариант. Тогда что?
Я просто стояла на месте, в надежде, что не совершаю очередной ошибки. Бергман ведь сказал, что он — мой Доминант, а значит все контролирует. И эта ситуация тоже под его контролем. Поэтому, нужно немного подождать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наконец ты меня услышала, — Бергман подошел ко мне и отстегнул ремень с моей талии и рук, а заодно и снял ошейник. — Обычно все начинают понимать только молча и под действием силы. Ты — не исключение. Иди. И не смей себя ласкать в душе. Я даю тебе ровно три минуты на то, чтобы искупаться.
Я и не думала себя ласкать! Но почему этого не хочет сделать Бергман?! Я что ему больше не нравлюсь?
Сексуальная неудовлетворенность привела меня в полнейшее отчаяние. Но я пообещала, что пожалею себя потом. Сейчас у меня всего три минуты на душ!
Глава 30
Ровно через три минуты, Бергман и вправду зашел в ванную и сообщил, что время вышло. На тот момент я успела только намылиться и все смыть. Но не успела умыться и почистить зубы.
Мокрая и дрожащая, я вышла из душевой кабинки и выжидающе посмотрела на Бергмана.
— Остальное сделаешь при мне, — сказал он и уселся на мраморную столешницу раковины, сложив руки на руки.
Я уже настолько привыкла быть обнаженной перед своим Хозяином, что спокойно продолжила утренние процедуры.
Взгляд Бергмана прожигал мою кожу насквозь, но я не обращала на это внимание. Во мне горела горечь обиды. Не за то, что он вдруг поменял отношение ко мне. Нет, в этом плане я пока ему полностью доверяла. Обидно было за то, что он вдруг понизил мою самооценку тем, что не захотел меня сейчас.
Я вдруг снова почувствовала себя зажатой, забитой, ни на что не годной девочкой, которую теперь будут прессовать не только мама и однокурсницы, но и Бергман.
Закончив умываться, я выключила воду и встала перед Бергманом, в ожидании новых приказаний.
— Одевайся, — небрежно бросил он. — Мой водитель тебя отвезет.
Я кивнула и вышла из ванной.
Молча собравшись, я нерешительно подошла ко входной двери. Я хотела попрощаться с Бергманом. Но ведь я должна молчать. И я помню правило: никаких лишних действий. Что же мне тогда делать?
Долго гадать мне не пришлось. Бергман сам подошел ко мне и, подняв мое лицо за подбородок, впился в мои губы жестким грубым поцелуем. Я дернулась в руках мужчины, когда он ощутимо коснулся зубами моей верхней губы. Но вырваться мне Арон не позволил. Вместо этого он стянул в кулак мои волосы на затылке и прижал меня ко входной двери, навалившись всем весом. Арон беспощадно терзал меня губами, страстно выдыхая в меня горячий воздух. Широкая ладонь легла на мою грудь, грубо сжимая через тонкую ткань рубашки и кружево лифа.
Я застонала Бергману в рот, а он лишь углубил поцелуй, еще сильнее стискивая мою грудь в ладони. Для спасительной разрядки мне хватило бы лишь одного прикосновения к промежности, но Бергман не шел дальше поцелуя. Он прижимал меня к двери так сильно, что казалось у меня, сейчас сломаются все ребра одним разом.
Дыхание Бергмана стало частым и яростным. Но я была не против такой пленительной грубости. Пусть хоть размажет меня по двери, только не оставляет в неудовлетворенном состоянии!
И тут внезапно он отстранился от меня.
— Тебе пора, — выдохнул он низким голосом.
— Нет, прошу Вас! — я не выдержала и взмолилась. — Я ведь все готова для Вас сделать! Неужели я больше не нравлюсь Вам?! Почему? Из-за вчерашнего? Но… клянусь, это никак не помешает. Я ничем Вас не…
Бергман прервал меня, накрыв мои губы большими пальцами.
— Я. Приказывал. Молчать, — процедил он, тяжело дыша.
Тогда я разом вся поникла, а мои глаза наполнились слезами.
За что он так со мной?! Неужели мне нигде нет места?
— Селина, — Арон обхватил пальцами мой подбородок и заставил меня взглянуть на него. — Я хочу тебя. Прямо сейчас. Но я не хочу, чтобы ты воспринимала секс как легкий перекус. Для меня это искусство. Поэтому уважай любое мое решение.
