по молодости неистовым романтизмом, сказал: «…Самая ангелоподобная из женщин не стоит того, во что она обходится, даже если отдаётся бескорыстно». Но ангелоподобных стриптизёрш, если верить Библии, не бывает, деньги я всё равно пропью, да и пошёл этот француз лесом.
Не желая откладывать свой великодушный жест, я созвонился с Кирой и попросил её вечером зайти. Она согласилась, предупредив, что вечером работает в стриптиз-клубе и времени у неё будет совсем немного. Так даже и лучше, не буду ходить вокруг да около.
Звонок, приветствия, лёгкий поцелуй – и мы уже сидим на кухне в ожидательной неловкости. Пьём кофе. Снова молчим. Отрепетированная речь, подчёркивающая судьбоносность момента, напрочь забыта. То ли денег стало жалко, то ли испугался прощальной развязки.
– Что-то случилось? – прорвала немую блокаду Кира.
– Что?
– Ты хотел о чём-то поговорить?
– А-а. Да. Точно.
Снова молчание. Я уткнулся в распечатанные листы бумаги, не соображая, что именно там нужно найти.
– Ты хотел мне что-то показать?
– Да, извини. Точно… Ты же помнишь наш последний разговор? Я имею в виду организацию студии танца.
– Конечно. Это же моя мечта, – Кира улыбнулась. – Но до неё ещё очень далеко.
– Понимаешь, любая девушка, проработавшая в стриптизе больше года, фактически из него не выбирается. За год она либо находит себе спонсора и живёт какое-то время как содержанка, либо стриптиз становится её образом жизни. Ночь и день окончательно меняются местами. Алкоголь, наркота сначала вызывают эйфорию, а затем психоз и увядание. И мечты так и остаются мечтами.
– Знаю, – сказала Кира, и в голосе её, к моему удивлению, не прозвучало ни грусти, ни безысходности. – Но у меня сейчас нет другого выхода.
– Никто не уладит твои проблемы. Только ты сама. Иначе они никогда не закончатся. Могу только подтолкнуть или дать пинок.
– Только попробуй, – Кира шутливо сжала кулачки.
Нет сомнений, она знала, на что подписалась и каковы перспективы её будущего. Я разложил перед Кирой листы.
– Я тут набросал план. Организация не займёт много времени, но главный вопрос – это аренда подходящего помещения. В центре ловить нечего, стоимость зашкаливает. Ты не потянешь. Окраины и пригород – тоже дорого, но посильно. Бухгалтерию можно отдать на аутсорсинг. Рекламу эффективней ограничить раздачей флаеров родителям возле школ. Вот смотри, я указал наиболее подходящие адреса, компании, телефоны. Почитай. Если будут вопросы, я постараюсь на них ответить.
Кира надолго погрузилась в чтение, я закурил. Пора совершить свой маленький прыжок веры.
– Но я хотела открыть танцкласс при школе. Аренда почасовая, и детям никуда выходить не надо.
– В школах дети либо учатся, либо бездельничают. Там даже компьютерные клубы загибаются, а за углом процветают. Я со многими людьми на эту тему разговаривал, все говорят одно и то же.
Я выложил на стол стопку новеньких купюр.
– Вот. Этого хватит на регистрацию и годовую аренду. Если за этот срок не выйдешь в плюсы, значит, уже не выплывешь. Бросай. У меня только одна просьба. Не трать деньги на другие цели. Всегда будет искушение отщипнуть на самые неотложные нужды. Воздержись. Договорились?
Кира смотрела на пачку банкнот и молчала.
– Это не в долг. Ты мне ничего не должна. Только потрать их по назначению. ОК?
И снова никакого ответа. Лицо застыло. Не было даже понятно: слышит она меня вообще или нет.
Моя голова, переполненная ожиданиями триумфа, начала трещать. Сомнения порождали каверзные вопросы, а раздражение подсказывало простые до цинизма ответы. Что я не так объяснил? Вроде же всё понятно. О чем тут ещё думать? Бери и радуйся свалившемуся счастью, пока я не передумал. Чего ей ещё надо?!
Я нервно закурил, Кира не шелохнулась. Продолжала слепо смотреть на деньги. Так, должно быть, смотрит на ароматную косточку, брошенную незнакомцем, голодная породистая псина. Сдохнет от своей благородности, но не прикоснётся.
Не выдержав бестолкового драматизма, я затушил сигарету, вложил деньги в Кирину руку и потянул за локоть.
– Тебе пора.
Кира встала и, как зомби, прошла к выходу.
Уже в дверях я снова попытался до неё достучаться.
– Ещё одна маленькая просьба.
Девушка подняла на меня отсутствующий взгляд.
– Позвони завтра, как будет время. Но если решишь, что я тебе больше не нужен, дай об этом знать. Не исчезай. Скинь хотя бы эсэмэску.
Она еле кивнула и ушла.
Что это было?
Признаться, совсем не такой реакции я ожидал. Конечно же, не как у героинь XIX века: «Она опять упала на колени, она целовала обувь и обливала её слезами, она обнимала его ноги и прижималась к ним, лепеча бессмысленные слова сквозь рыдания, исторгнутые радостью. Белокурые волосы поразительной красоты рассыпались ковром у ног этого посланника небес»32. Хрен там. Хоть бы смайлик прислала, что ли.
Роль благодетеля мне явно не удалась. Но почему такая реакция? Что это: паралич предельного отчаяния или уязвлённая гордыня в тисках нужды? Похоже, ответов на этой планете мне не найти. Отправился за ними в ближайший бар.
***
Весь выходной проторчал дома, таская за собой телефон. Никогда ещё не испытывал к нему такой привязанности. Регулярно проверял пропущенные звонки, читал рекламные сообщения, пытаясь найти в них скрытое послание от Киры. Освоил несколько приложений, утопил в унитазе, искупал в шампуне. Никто так и не позвонил. Даже Макар молчал.
В какой-то момент мне почудилось, что телефон зазвонил, выпрыгнул из рук, ударился головой об пол. Травмированный абонент поспешил скрыться с места происшествия, удалив все следы своего пребывания.
К телефону у меня противоречивые чувства. Ты мечтаешь, чтобы он заглох, но вынужден держать при себе, когда твоя карьера идёт вверх. Просишь его зазвонить, не выпуская за пределы акустического восприятия, стоит тебе оступиться на этой самой лестнице. И умоляешь это прослушивающее устройство забыть о твоём существовании, потому что единственный человек, который тебя не заблокировал, – это следователь. В настоящий же момент я практически слился с этой пластиковой железякой и готов был перехватить звонок, ещё до того, как штампованный разум обработает сигнал.
Но никто так и не позвонил.
К часу ночи, начисто потеряв терпение, я набрал телефон Киры.
«Вызываемый абонент недоступен. Ваш звонок был переадресован на голосовой почтовый ящик. Можете оставить сообщение после сигнала».
Что за хрень? Перезвонил. Та же женщина настойчиво советовала оставить сообщение. Набрал ещё и ещё раз. Другие советы барышня давать отказывалась.
Не может быть, не могу поверить. Но первые сомнения уже потихоньку заползали в голову. Батарейка села, успокаивал сам себя. Или утонул в унитазе, или разбил голову. Да мало ли что могло случиться. Мог и
