— Придется подождать, — сказал Дойл.
Пока полицейский заворачивал подъехавшего водителя, я передумала уезжать из Каслбойна, опасаясь, что вернуться смогу очень и очень нескоро.
Когда озадаченный Дойл подошел узнать, что случилось, я уже сделала полный разворот и ждала его, не выходя из машины.
— В какой-то мере чувствую себя ответственной за происходящее, — объяснила я. — Лучше останусь, а то подумают, что испугалась и сбежала.
— Тоже верно. Не торопитесь… — Из кармана рубашки он достал небольшой блокнот, что-то написал, вырвал страницу и протянул мне. — Здесь номер моего мобильного телефона — на всякий случай.
До поворота к дому оставалось метров сто, когда показался дальний свет фар автомобиля, выезжавшего на дорогу по нашей подъездной аллее. Я сбросила скорость, собираясь свернуть, и тут передо мной проскочил темный седан с боковыми обтекателями и литыми колесными дисками. Взвизгнув тормозами, он умчался в сторону города. Подъехав к дому, я припарковалась со стороны фасада. Взяв с собой фонарик, вышла из машины и на мгновение испугалась, когда автоматически включилось наружное освещение.
Я внимательно все оглядела. Входная дверь закрыта. Легкий порыв ветра долетел с реки, и я сразу почувствовала знакомый запах. В одном из окон что-то шевельнулось — бриз колыхнул занавеску. Ну конечно, кто-то проник в дом. Уезжая, я не включила сигнализацию.
Я подошла к окну. Оно было открыто, но стекла целы. Черт побери! Видно, отвлеклась, когда нашла сандалии.
Теперь запах стал заметно сильнее — разило едкими октановыми парами бензина.
Вернувшись к ведущей в холл двери, которой обычно пользовалась мама, я вошла в дом и включила в гостиной свет. Бензин лили через открытое окно, и он растекся по блестящему деревянному полу.
И тут я заметила какой-то свет снаружи, в глубине дворика с другой стороны дома. Там что-то горело. Что-то, свисавшее с дерева.
Когда открывала заднюю дверь, ноги подгибались. Куда подевался Бу? Выдернув из клумбы вилы, я бросилась к яблоне, на ветке которой раскачивался пылающий огненный шар.
Бриз раздувал огонь, искры летели вверх и пропадали в листве. То, что горело, походило на присланное из преисподней по случаю Хэллоуина тыквенное чудище с разинутой пастью, изрыгающей оранжевое пламя.
Когда я ткнула его вилами, оно рухнуло на землю и, подпрыгивая, покатилось к моим ногам; наверняка обожгло бы голые пальцы, не пусти я снова в ход вилы. Всхлипывая, я отталкивала от себя дымящийся кошмар, не смея посмотреть, что там, и зная — все равно придется. Огненный язычок все еще лизал оставшийся на ветке обрывок веревки.
И тут меня осенило. Они подожгли домик для птиц, сплетенный в форме тыквы. Сначала я пристроила его на ветках у самого ствола яблони, надеясь привлечь вьюрков, когда придет пора высиживать яйца. Позднее пришлось перенести гнездо подальше в сторону из-за акробатических, хотя и безуспешных, попыток Бу добраться до садившихся на его край птиц. Вьюрками, само собой, я так и не обзавелась.
Где же все-таки проклятущий кот?
Я вернулась в дом и позвонила Дойлу. Он пообещал прислать пожарную бригаду и передать полицейским постам описание автомобиля.
— По крайней мере мы точно знаем, что выехать из города никто не сможет, — постарался успокоить меня сержант, но легче не стало. — Как только кто освободится, пришлю понаблюдать за вашим домом.
— Вы советуете не ложиться?
— Судя по всему, если что и произойдет, то позднее. Так что на вашем месте я бы немного поспал.
Стоя у дверей, выходящих во двор, я все не могла решить, то ли закрыть их, то ли оставить нараспашку, чтобы выветрился запах бензина. И вдруг ощутила легкое прикосновение к голени. Бу! Мурлыча, он терся о мои ноги, а задранный кверху хвост щекотал меня под коленкой.
— Где же тебя носило? — спросила я, присев на корточки и поглаживая серую голову и белую пушистую шерстку под подбородком.
Как всегда, Бу счел вопрос риторическим и лишь продолжал мурлыкать.
ГЛАВА 21
— Уже известно, какая болезнь нам угрожает? — задал вопрос ведущий программы.
— Идентифицировать ее пока не удалось, но мы надеемся, что информация вот-вот поступит. — Оливер Пэттон, представитель руководства Службы здравоохранения, только что объяснил: как показал опыт борьбы с атипичной пневмонией и другими эпидемиями последних лет, локализовать распространение инфекционного заболевания можно лишь быстрыми и решительными действиями.
— По некоторым сообщениям, болезнь связана с утечкой инфицированного вещества из гроба, обнаруженного при археологических раскопках чумных захоронений. Это соответствует действительности?
— Вероятность не исключена. Но могу ответственно заверить общественное мнение: о бубонной чуме речь не идет.
— То есть вспышки «черной смерти» в Каслбойне не предвидится?
— Ни в коем случае. И пусть люди по этому поводу не переживают.
Сидя в офисе, я слушала программу новостей «Утро в Ирландии» по портативному радиоприемнику, стоявшему на письменном столе. Через десять минут после разговора с Дойлом приехали энергичные ребята из пожарной службы, засыпали пол опилками, чтобы впитался бензин, и посоветовали держать окна открытыми. По известным причинам последовать их рекомендации я не решилась и всю ночь ворочалась без сна, голая, под тонкой простыней, мучаясь от жары и невыносимого запаха бензиновых паров. В половине седьмого терпение кончилось, я встала, распахнула все окна и двери, приняла душ, оделась и пристроилась позавтракать во дворе, где ранним утром было еще относительно прохладно.
Тут из офиса донесся едва слышный, но настойчивый телефонный звонок — мобильный я отключила после того, как позвонила маме и объяснила, что ей придется остаться у сестры. Если Финиан, то выяснять отношения после вчерашнего рановато — пусть сначала остынет.
А если названивает не он, тогда кто? Слушая интервью с Пэттоном, я прикинула, что меня вполне мог разыскивать какой-нибудь журналист из той же программы. Хорошо, что сегодня в студии, как на электрическом стуле, сижу не я.
— И тем не менее, мистер Пэттон, «Айрленд тудей» поместила сообщение о «черной смерти» на первой полосе. В том же номере репортер Даррен Бирн утверждает, что вскрытие первой жертвы загадочного заболевания проводил южноафриканский патологоанатом, знакомый с проявлениями лихорадки Эбола. Так ли это?
— Происходящее в Каслбойне никакого отношения к болезни Эбола не имеет.
— Вы не ответили на вопрос, мистер Пэттон.
— Тот факт, что аутопсию поручили доктору Груту, не связан с его профессиональным опытом в области геморрагических заболеваний.
— Вы запретили въезд и выезд из Каслбойна до особого распоряжения, верно?
— Безусловно.
— Разве введение карантина для контроля над распространением инфекционных заболеваний не считают сегодня неактуальной и малоэффективной мерой?
— Не хотелось бы придираться к словам, но карантин предполагает строго установленный для разных заболеваний период изоляции. В данном случае из соображений предосторожности город окружен санитарным кордоном, чтобы болезнь не пошла дальше, пока выясняется, с чем мы имеем дело. Приходится выбирать между потенциальной опасностью заражения множества людей и правом на передвижение. Поверьте, изоляция, в которой оказался город — будем надеяться, всего на несколько дней, — не слишком высокая цена.
Ведущий хмыкнул.
— Едва ли жители Каслбойна с вами согласятся. Тем более что вы закрываете ворота конюшни, после того как лошадь сбежала, разве не так? Первый случай заболевания случился несколько дней назад. Масса людей могла с тех пор уехать из города.
— В условиях изоляции легче выявить контакты между инфицированными лицами в пределах города. А также, если понадобится, разыскать любого, кто подвергался опасности заражения и позже уехал из Каслбойна. Принимаемые меры соответствуют международным нормам и рекомендациям по локализации вспышек инфекционных заболеваний — раннее выявление, изоляция подвергшихся заражению, отслеживание контактов носителей инфекции.
— Помимо запрета на въезд и выезд из города, какие еще ограничения вводятся для жителей Каслбойна?
— Хорошо, что спросили. Кроме въезда и выезда — никаких. Мы только просим горожан добровольно следовать рекомендациям: закрыть школы и дошкольные учреждения, отменить или приостановить виды деятельности, предполагающие массовые скопления людей — например концерты и рыночную торговлю, — а также советуем выходить на работу в основном служащим, занятым в структурах жизнеобеспечения города. Другими словами, чем меньше общения между людьми, тем меньше риск распространении инфекции. В прошлом нам уже приходилось вводить некоторые ограничения в связи со вспышкой ящура, теперь мы тоже надеемся на понимание со стороны граждан.
