– А ты, оказывается, терпеливый.
– Вовсе нет, – рассмеялся он. – Я чуть с ума не сошел! Мне ведь не хотелось силой тащить тебя в койку, как я едва не сделал в первую ночь. И к тому же ты вела себя так холодно, что в пору было поверить, будто тебе ненавистны все мужчины на свете.
– Наверное, это оттого, что до сих пор я не встречала настоящего мужчину, – так же счастливо рассмеялась она.
– Я рад, что ты считаешь меня настоящим мужчиной.
– Но ты действительно такой, – она устроилась поуютнее у Роже под боком и погладила влажную от пота грудь. – Роже, как ты думаешь, мы смогли бы...
– Так и остаться вместе?.. Непременно, вот только...
– Что?
– Черт побери! – он ошалело вскочил. – Где мой револьвер?
– На берегу. Ты же велел снять его.
– Проклятие! Брайтоны сто раз могли подкрасться сюда незамеченными! И мы бы оказались у них в лапах – беспомощные, как дети!
– Но, Роже...
– Я знал, что рано или поздно утрачу бдительность! Шенандоа, ты совсем лишила меня рассудка. Ведь мы в логове врага. Твоя сестра в плену. И все, о чем мы можем думать, это...
– Роже, перестань, – перебила она, взяв его большую руку в свои. – Ведь мы все еще живы. И не случилось ничего страшного. И моей вины здесь не меньше, чем твоей. Я сама этого хотела и хочу сейчас. И ты тоже.
– Но ведь моя обязанность – охранять тебя. Хорошо же я выполняю свою работу!
– Ты выполняешь ее просто отлично, – лукаво улыбнулась она. – Иди же ко мне. Нам ничего не грозит. И нам некуда спешить.
Роже залюбовался Шенандоа. Уже давно наступила ночь, и полная луна высветила во всем великолепии ее дивное тело, превратив атласно блестевшую гладкую кожу в живое серебро, делая ее неотразимой, побуждая снова овладеть ею. Роже послушно протянул к ней руки, но все же заставил себя стряхнуть наваждение. Он выпрямился, и его стройное тело тоже показалось покрытым серебром. Шенандоа все еще простирала к нему руки, приковывая к себе его восхищенный взгляд.
– Ты даже не знаешь, как безумно я тебя хочу, – промолвил Роган, – но мы должны вернуться, До. В асиенде нас ждут, и наверняка кого-то отправят на поиски. Вряд ли Тед Брайтон надолго оставит нас в покое.
– Пожалуй, ты прав, Роже, – прекрасные руки неохотно опустились. – К тому же надо позаботиться об Арабелле. И все же больше всего мне бы хотелось провести здесь всю ночь. Теперь, когда мы по-настоящему вместе, я желаю много-много большего.
– Не сомневайся, что и я тоже, – он опустился на колени и привлек Шенандоа к себе. – И впереди у нас еще целая вечность. Поверь, это так.
Она подняла восхищенный взор. Его синие глаза светились любовью и нежностью. И Шенандоа согласно кивнула.
– Но прежде необходимо выбраться отсюда живыми. Иначе вряд ли стоит говорить о вечности.
– Верно, – снова кивнула она. – Хочешь, я помогу тебе одеться?
Она помолчала и все же решилась предложить:
– Роже, давай выкупаемся вместе, а уж потом оденемся. Я одолжу тебе свое мыло.
– Ну да, и Тед Брайтон прикончит меня на месте, как только учует запах твоего мыла, – сухо рассмеялся Роган.
– Наверное, так оно и будет, – вторила ему Шенандоа.
– Впрочем, окунуться не помешает.
И он за руку повел ее к воде, таинственно блестевшей в лунном свете. Они долго плавали, негромко смеясь, брызгая друг в друга водой, больше всего на свете желая повторить то чудесное слияние, что свершилось недавно на берегу пруда, усыпанном мягкой ароматной хвоей.
Наконец Роже напомнил:
– И все же нам надо вернуться.
Шенандоа послушно вышла следом за ним на берег. Когда оба оделись, Роган взял ее за руку и сказал:
– До, прости меня за то, как я вел себя сегодня. Но смотреть, как Тед Брайтон лапает тебя, а уж тем паче целует, было выше моих сил.
– Знаю. Ты тоже прости меня, но ради Арабеллы...
– Верно, верно!.. Просто я не смог сдержаться.
– Он мне безразличен, Роже.
– И отлично. Теперь-то я это вижу.
Она приподнялась на цыпочки, легонько чмокнула его и погладила по сломанному носу:
– Только ты мне нужен, Роже.
– И тем не менее если он протянет слишком далеко свои лапы, я пристрелю его без рассуждений.
– Я не позволю ему, Роже, и к тому же мы скоро уедем отсюда!
– И чем скорее, тем лучше.
Роже с улыбкой погладил ее по щеке и сказал:
– Пора возвращаться в рель, Крошка До. Твоя сестра ждет.
– Что ж, идем к ней, Дирк, – улыбнулась она в ответ.
Крепко держась за руки, они покинули укромный пруд, унося с собой свое счастье. И аромат хвои, и таинственный блеск заводи – все это навсегда останется в их сердцах. Как и радость единения двух юных тел.
Глава 10
Так и не разнимая рук, Роже с Шенандоа шли в сторону ярко освещенной асиенды. Громкие голоса, взрывы хохота и даже нестройное пение то и дело нарушали волшебную тишину ночи. Ветерок доносил запах стряпни, и до самого поселка неслись пронзительные завывания гармоники. При этом дома, в которых жили мексиканцы, казались вымершими. Средоточием жизни оставалась одна асиенда.
Жадно, многозначительно взглянув друг на друга на прощание, парочка разомкнула руки. Через большие чугунные ворота они вошли во двор и направились к широко распахнутым дверям большой гостиной, откуда лился яркий свет и доносились грубые голоса. На пороге им пришлось задержаться, чтобы дать глазам привыкнуть к свету. Оказавшись внутри, Роже больше не отпускал рукоятки своего кольта, а Шенандоа надела маску привычной лукавой улыбки.
– А, вот и ты! – воскликнул Тед, торопливо подскочив к Шенандоа. Он мрачно покосился на Роже и повел красавицу к небольшой группе людей, сидевших в гостиной. – По-моему, ты знаешь всех присутствующих, включая Альфредо, – хмыкнул Брайтон, переводя взгляд с Шенандоа на испанца и обратно.
Альфредо неохотно поднялся, однако голос его прозвучал вполне учтиво:
– Буэнас тардес, сеньорита. Вот мы и встретились вновь.
– Добрый вечер, Альфредо, – с такой же напускной учтивостью откликнулась Шенандоа, гадая про себя, что занесло в эти края профессионального шулера.
Роже подошел вплотную к Шенандоа, смерил взглядом Альфредо и лишь потом осмотрелся. Когда-то в этой просторной комнате устраивались великолепные приемы и балы. Теперь же остатки былой роскоши освещали разбитые, треснутые светильники, а в центре громоздились грубые дощатые ящики, служившие и столами, и стульями. Дальние углы и высокий потолок скрывались в непроницаемом мраке. Ти Джей Брайтон восседал на одном из ящиков, отодвинув в сторону остатки недоеденных бобов с беконом и лепешки. Теперь в левой руке он держал чашечку с кофе, а правой обнимал Арабеллу, сидевшую у него на коленях. Тоб пристроился рядом, не выпуская из рук свой бесценный кинжал, и то и дело прикладываясь к бутылке текилы, стоявшей на соседнем ящике.
