Схватив бандита за шиворот, Игорь вынудил его встать на ноги и, уткнув в бок ствол автомата, повел в сторону Малыша.
Небрежно перебинтованный прямо поверх одежды первый пленник сидел со связанными руками, прислонившись спиной к стволу дерева.
Сам старший лейтенант продолжал наблюдать за подступами к месту недавнего боя, укрывшись в кустарнике. При появлении Лавра, который тащил за собой водителя, он вышел из укрытия:
– Теперь есть возможность поговорить с ними.
– А что, до этого не мог? – удивился прапорщик.
– Наша основная задача – это транспорт, – напомнил ему офицер. – Давай своего сюда же, а сам шуруй на свое место. Если появятся еще гости, я в первую очередь этих пришью, а потом присоединюсь к тебе.
– Ты убитых осмотрел? – на всякий случай спросил Лавр.
– Я просто их пощупал, – Малыш похлопал по удлиненному глушителю «винтореза» и хищно улыбнулся.
Игорь понял: его напарник не стал спускаться в распадок, но на всякий случай сделал контрольные выстрелы по валяющимся там боевикам.
Проводив взглядом Лавра, Меньшиков развернулся к пленникам:
– Кто ваш полевой командир?
– Хабаев Азат, – шокированный хладнокровием странных военных, пролепетал раненый.
– Что вы здесь делали?
– Вас искали, – пленник поморщился от боли.
– Кого именно? – поглядывая по сторонам, продолжал старший лейтенант.
– Спецназ ГРУ, который вчера прилетел, – неожиданно вступил в разговор водитель.
– Откуда узнали? – удивленно уставившись в глаза чеченца, спросил Малыш.
Пленник пожал плечами:
– Азат сказал.
* * *
Утюг недолго ломал голову над тем, как быть дальше. Сумерки сгущались, и наверняка искать их уже никто не будет. Если идти вверх по течению речушки – притока Сунжи, то меньше чем через десять километров будет Ачхой-Мартан. Довольно крупное село располагалось вдоль дороги, параллельной той, с которой они сейчас уносили ноги. По ней можно было добраться до Итум-Кале, от которого всего полдня ходьбы до пещеры, где ждали груз. Но все осложнялось тем, что это начало Аргунского ущелья, напичканного военными и милицией. Второй вариант – это свернуть в Шатое на Шароаргун. Этот путь менее опасен, но тогда на пеший переход, с учетом ранения Бажаева, уйдет во много раз больше времени. В то же время в Ачхой-Мартане у Ансалту жили родственники. Это, по мнению Утюга, должно было значительно облегчить проблему с поиском транспорта.
– Ты как себя чувствуешь? – пройдя с полкилометра вдоль берега, спросил он ковыляющего позади Ансалту.
– Голова кружится, – поморщился тот. – И при каждом шаге в плечо словно раскаленным кинжалом тычут.
Вид его говорил сам за себя. Мокрые, слипшиеся от пота волосы, бледное, искаженное болью лицо.
– Давай свой автомат, – Утюг протянул руку.
– Может, его вообще оставить? – прохрипел Ансалту. – У меня пистолет есть.
– Как хочешь, – пожал плечами Утюг, взял из рук дружка «АК» и, размахнувшись, забросил в воду.
– А свой так и понесешь по селу? И зачем он тебе нужен?
– Мы придем в Ачхой-Мартан ночью, – задрав голову в небо, на котором уже появились первые звезды, Утюг с удовольствием втянул в себя чистый и прохладный воздух. – Никто ничего не увидит.
– У меня родственники не знают, что я воюю на стороне боевиков, – ошарашил Ансалту.
– Как это? – Утюг перестал наслаждаться вечерним небосводом и перевел полный недоумения взгляд на товарища.
– Просто, – Ансалту подошел ближе. – После того как в девяносто шестом я попал в плен к русским, меня осудили и дали десять лет. Потом наш тейп собрал деньги, и дело пересмотрели. Короче, меня подвели под амнистию. Тогда старейшины нашего рода предупредили моего отца, что если увидят меня или кого-то из братьев с оружием, то проклянут и отрекутся. Даже заставили поклясться на Коране…
– Так зачем же ты обманул родню? – удивился Утюг. – Тем более такая страшная клятва. Или ты не веришь во всемогущего Аллаха?
– Я как раз верю, – он через силу улыбнулся. – Это они заблудшие овцы. Ходят к чалмоносцам, которые исповедуют неправильный ислам.
– Понятно, – протянул Утюг и, больше не говоря ни слова, двинулся дальше.
К окраинам Ачхой-Мартана, с несколькими привалами из-за все более ухудшающегося состояния Ансалту, подошли глубокой ночью. Утюг спрятал свой автомат, присыпав его прошлогодней листвой, в заброшенном саду на окраине села.
Уже плохо ориентируясь, Ансалту с трудом нашел дом своего брата. Долго стучал в массивные железные ворота. Пес, десятилетний кавказец, хорошо знал Ансалту и, вместо того чтобы лаять, радостно поскуливая, метался по двору.
Наконец кроны деревьев, высившиеся над забором, осветил желтоватый электрический свет.
– Кто?! – По мужскому голосу с хрипотцой, характерной для только что проснувшегося человека, Ансалту узнал брата.
– Сайдалин, это я, Ансалту!
Послышались шаркающие шаги, щелкнула металлическая задвижка, и калитка, устроенная в воротах, открылась.
– Ну, здравствуй, брат! – Сайдалин попытался обнять родственника, но тот, инстинктивно испугавшись боли, отпрянул.
– Что с тобой? – удивился Сайдалин и только тут разглядел в темноте Утюга. – Ты не один?
– Да, знакомься, это мой товарищ – Мансур. Мы ездили искать работу в Осетию и по дороге попали под обстрел. Меня ранили в плечо, а он мне помог.
– Проходите в дом, – цокнув языком, вздохнул родственник и посторонился, освобождая проход.
Пройдя через чисто выметенный заасфальтированный двор, они миновали просторную, полностью остекленную веранду и оказались в гостиной.
– Ты точно за это время не нарушил обещания? – пристально глядя в глаза Ансалту, со страдальческим выражением на лице усевшегося за стол, спросил брат.
Он был как две капли воды похож на Ансалту, только старше. На висках такой же круглой головы уже пробивалась седина, а вокруг глаз и рта прорезались глубокие морщины.
Отведя взгляд в сторону, тот кивнул.
– Руслана! – позвал Сайдалин.
В комнату, словно тень, вошла хрупкая женщина.
– Моего брата ранили бандиты, – сокрушенно вздохнул он. – Посмотри и обработай рану. Если надо, позови Магомеда. Это врач, он живет через два дома, – пояснил Сайдалин, обращаясь уже к гостям.
– Ничего не надо, – запротестовал Ансалту. – Ранение легкое. Просто пришлось долго идти, и я немного устал. Мансур перевязал меня. Поверь, он знает в этом толк.
– Расскажи, как все случилось? – устраиваясь поудобнее, потребовал брат.
– Чего рассказывать? – Ансалту перевел взгляд на сидевшего сбоку Утюга. – Ехали в кабине «КамАЗа». На посту, что не доезжая моста у Алхан-Юрта, в это время шел бой. Нас обстреляли. Водитель погиб сразу, и машина, съехав на обочину, заглохла. Мы выскочили из кабины и бросились прочь. В горячке я не сразу заметил, что истекаю кровью. Потом Мансур меня перебинтовал.
– Где же вы взяли бинт? – удивился Сайдалин.
Ансалту растерялся. Пытаясь это скрыть, он посмотрел на Утюга.
– Мы не сразу убежали, – принял эстафету Утюг. – Сначала я достал аптечку и пытался помочь водителю. Но было поздно. По машине опять стали стрелять, и тогда мы из нее выскочили. А когда поняли, что опасность уже миновала, я увидел, что бинт так и остался в руке.
– До рассвета осталось немного, – Бажаев-старший посмотрел на висевшие в простенке между окон часы. – Вам надо отдохнуть. Сейчас жена постелит в комнате.
– Брат, – переглянувшись с Утюгом, заговорщицким голосом заговорил Ансалту, – нам утром надо быть в Итум-Кале. Ты можешь найти человека, который отвезет нас туда?
– Мы хорошо ему заплатим, – вмешался в разговор Утюг.
– Откуда у вас деньги? – подозрительно посмотрев сначала на одного, потом на второго гостя, спросил Сайдалин. – И зачем вам туда ехать? Насколько я знаю, ты работал на стройке в Грозном?
– В Итум-Кале живет наш начальник, – соврал Утюг. – Деньги нам дали, чтобы мы рассчитались за стройматериал, который везли в Грозный из Владикавказа.
– Но Ансалту! – Сайдалин с недоумением уставился на брата. – Ты только что мне говорил, что искал там работу!
– Да, – подтвердил тот. – Мы работаем снабженцами и постоянно ездим в Осетию. Попутно ищем место поспокойней. Разве не видишь, чем здесь заканчиваются поездки?
– Сдается мне, – хозяин дома поднялся из-за стола, – что вы обманываете меня и ты снова взялся за старое. Да и не верю я, что вы едете к начальнику в Итум-Кале. Как он руководит оттуда стройкой? Тем более это самая опасная дорога в округе. Ответь мне правду: ты и этот человек бандиты?
Ансалту, не смея больше лгать старшему брату, потупил взгляд.
Утюг, обиженный высказыванием хозяина дома, заиграл желваками:
– А может, бандиты те, кто пришел на нашу землю с танками и самолетами, чтобы снова грабить народ?
– Уходи. Ты не был этой ночью у меня, – пропустив реплику Утюга мимо ушей, упавшим голосом проговорил Сайдалин и направился в соседнюю комнату.
