и правда хорошее, только вот воспоминания плохие.
Меня вроде как здесь воровкой обозвали. А красный галстук вообще грозился вышвырнуть за дверь.
Но выбора нет. Поэтому иду за парнем с гордо поднятой головой. Сейчас я могу только это.
Сонные официанты тут же просыпаются, стоило им увидеть Максима. Я плелась следом и лишь кивнула, когда с нами поздоровались и предложили сесть за дальний столик у окна.
Аппетита уже нет, но, когда меню попадает в мои руки, глаза разбегаются от богатого выбора блюд. Заказываю какой-то салат с морепродуктами, пасту, про десерт не забываю, и краснею, когда Максим просит принести ему только чай.
— Теперь я знаю, что ты будешь отвечать, когда у тебя начнут спрашивать причину нашего развода.
— Знаешь? — спокойно переспрашивает Максим.
— Угу. Начнешь всем жаловаться, мол, толстая жена — горе в семье.
Максим делает такое лицо, будто я только что предложила ему завести детей. Удивленное, чего уж там, шокированное. А затем делает то, чего я совсем не ожидала. Он улыбается.
— Думаешь, не прокормлю?
— Ну, поднять точно не сможешь, — пожимая плечами, хихикаю.
Губы сами растягиваются в ответной улыбке.
— Хочешь, я с тобой пастой поделюсь?
— Не стоит.
Макс минуту изучает мое лицо, потом ждет, когда передо мной поставят тарелку с салатом, и начинает говорить только после того, как официант оставляет нас одних.
— Почему ты к матери не обратилась, чтобы она избавила тебя от Шамовой и помогла с работой? У ее мужа есть связи. Он бы легко смог поставить Ларису на место.
Кажется, в машине он меня не слушал.
— Потому что я не хочу с ней общаться. Не хочу просить ее о чем-то. Может, не поверишь, но мне и видеть ее не в радость. Да и не привыкла я жаловаться.
— Даже тогда, когда выбора нет?
— Даже тогда, — соглашаюсь, убирая в сторону вилку. — Зато, как оказалось, я не думая могу выйти замуж. Кстати, готовься, бабуля узнает, обязательно захочет познакомиться.
Демидов чуть чаем не подавился, когда услышал.
— Нет. Скажи ей, что я уехал в командировку.
Нет, он точно ненормальный.
— Спустя пару дней после свадьбы? — откидываюсь на спинку дивана, скрещивая руки на груди. — Нет уж. Мы поедем к ней, и ты будешь улыбаться, расхваливая ее пирожки с капустой, периодически благодаря за такую внучку.
Он явно недоволен. Пирожки с капустой не любит или что?
— И это лучший вариант.
— Есть хуже? — спрашивает, маскируя иронию в голосе.
— Представь себе, есть. Она может приехать сюда.
— И? В чем проблема?
Наверно, он издевается надо мной.
— Если она приедет, то узнает, что мы живем в разных квартирах. Тогда она точно не поверит в нашу любовь до гроба, из-за которой мы так резко в ЗАГС побежали. Я же не могу рассказать ей, что через год разведусь. Этого она тоже не поймет.
— Можно просто…
Максим не договорил, потому что в кафе с громким смехом залетела толпа молодежи. Я непроизвольно напрягаюсь, когда среди людей замечаю знакомую женскую фигуру. Первое мгновение просто столбенею, смотря на свою бывшую одногруппницу. Но Катька увлечена разговором с друзьями и, кажется, не замечает меня.
После того как меня отчислили, она перестала отвечать на мои звонки. Не скажу, что названивала ей, но пару пропущенных на телефоне она точно видела.
— Твои знакомые?
— Только одну знаю, — сглатываю. — Она пыталась меня с Бакиным свести.
Стоило вспомнить про этого гада, как тут же изжога появилась.
Не дай бог и его сегодня встретить. Вечер и так испорчен, пусть он не превратится в катастрофу.
— Обалдеть! — раздается визгливый голос. — Левицкая! Лерка!
Морщусь и сразу же изображаю на лице безразличие.
Катька всплескивает руками и буквально бежит в сторону нашего стола.
— Ты здесь какими судьбами? — обнимает, словно мы и правда были лучшими подругами. — Кир недавно говорил, будто ты из города уехала.
— Привет, Кать, — выдавливаю из себя чертово приветствие. — Зачем мне уезжать?
— Ну, я даже не знаю… Незачем?
Ее хихиканье злит настолько, что я перестаю за себя отвечать.
— Максим, давай я познакомлю тебя со своей знакомой. Это Катя. Катя, а это Максим. Мой муж.
25
— У твоей знакомой проблемы с речью? — переспрашивает Демидов.
Ожидаемо, Катька долго переваривает новую информацию. Заторможенная реакция говорит об одном — бывшая одногруппница в шоке и это еще мягко сказано. Никогда еще не видела, чтобы она столько не разговаривала. Меня это должно радовать?
— Нет. — Тактично поясняю в ответ. — Мы давно не общались, а тут столько новостей. Кать, извини, что на свадьбу не пригласила. Только самые близкие присутствовали.
И снова ноль реакции.
Да что такое?
Самое ужасное, мне хотелось, чтобы она что-нибудь сказала. Покраснела, разозлилась… Не знаю. Хоть что-то.
Катя в курсе всего, и она продолжает общаться с Бакиным. Она знает, что со мной произошло после знакомства с ним, и теперь имеет наглость улыбаться, спрашивая у меня, что я забыла в этом кафе и в городе? Думала, что я сбежала, поджав хвост?
За этот обман, меня никто на костре не поджарит.
Да и не обман — это вовсе. Так, способ щелкнуть по носу предательницу-подругу.
— Ну, ты даешь. — Наконец-то отмирает и запинается подруга.
Кстати, смотрела она не на меня, а на пальцы Максима. Вернее, на один палец, на котором золотой ободок красовался.
Не поверила сначала?
Ну и зря.
Во времена, когда мы с ней общались, я еще не умела врать. Это сейчас меня понесло куда-то.
— Максим Викторович, — будто из воздуха перед нами возникает уже знакомый мне Гена — официант. — Еще что-нибудь желаете? Может, кофе?
Максим переводит взгляд на меня, задавая немой вопрос, в ответ я лишь мотаю головой.
