частично погрузившийся в песок особнячок с потухшей надписью “Мотель “Туда и обратно”. Он казался совершенно заброшенным.
– Неважно выглядишь, дружище… Похоже, ты тоже не особо наслаждаешься свободой. Как же я скучала!
– А по мне? – ровно уточнил Эф, заставив подпрыгнуть и резко обернуться. В какой момент он возник рядом?! Выглядит так, будто стоял здесь всё это время.
Я жадно его рассматривала, подмечая каждую деталь. Надо запомнить этот момент – кто знает, сколько времени будет длиться наваждение? Может, нам дали лишь минуту, чтобы попрощаться и призвать меня больше не ворошить старые воспоминания.
Эф изменился. Теперь он выглядел совсем по-другому.
Если бы в нашу первую встречу он был таким, как сейчас, то мне бы и в голову не пришло о чём-то его просить или что-то требовать.
Волосы отросли, и теперь они лежали на плечах, делая его лицо ещё более строгим, благородным и почему-то до оторопи пугающим. Так вот каков лик смерти – прекрасный и жуткий, заставляющий ощущать неотвратимость собственной участи. Как-то сразу угадывалось, что от этого ангела-карателя не уйти и не спрятаться, с ним невозможно поторговаться и договориться. Он сам – как воплощённый приговор. Жуткий инструмент высших сил, безжалостно и бестрепетно отнимающий жизнь и обрушивающий в небытие.
В его взгляде, который раньше замораживал и пронизывал до печёнок, теперь можно было попросту раствориться, распавшись прахом. Какие же жуткие и при этом поразительно притягательные глаза! Невозможно отвернуться. Попадёшь в ловушку этого взгляда – и всё. Даже осознавая, что обречён, лично вручишь свою душу на блюдечке.
Мне вдруг стало ясно, почему даже страж опасался вставать у Эфа на пути.
Я встряхнула головой, скидывая наваждение. Да, он такой. И даже когда у него не было этой давящей ауры, он всё равно безжалостно меня убивал. А потом возвращал к жизни. Да и сейчас он определённо явился не за моей душой. Зачем она ему? Надо думать, много чести такому, как он, лично являться к какой-то там смертной девчонке, которая к тому же постоянно его разочаровывала.
Эф дал мне время себя рассмотреть и немного успокоиться, а потом сообщил:
– Есть разговор. Пройдёмся?
Я критически покосилась на свои босоножки, а потом просто сняла их и отбросила в сторону.
– Наконец-то ты сможешь погулять по тёплому песку, как и хотела.
– Ты… слышал?
– Каждое слово, – ровно подтвердил он. – И каждое обещание себе, которое ты так и не выполнила.
– Значит, ты иногда присматривал за мной?
Он помолчал, а потом внезапно усмехнулся.
– Ты по-прежнему поздно ложишься спать, нерегулярно питаешься, любишь раздеваться на ходу, сбрасывая одежду прямо на пол, и хмуришься, глядя на себя в зеркало. А ещё подолгу принимаешь ванну. И лёжа там всегда зовёшь меня по имени.
Я резко обернулась к нему.
– Звучит так, будто ты ни на секунду не отводил глаз.
– Так и есть. – Он определённо не собирался оправдываться хотя бы даже ради приличия.
– Жаль, что я не чувствовала этот взгляд, как раньше. Мне было бы легче.
– Теперь я достаточно силён, чтобы скрывать своё присутствие. – Он помолчал, а потом укоризненно заметил: – Ты так хотела вернуть свою человеческую жизнь, но совсем не наслаждаешься свободой.
– Наслаждаюсь! – возмутилась я. – Ужинаю в ресторане, читаю книги, гуляю каждый день и даже подумываю к морю съездить…
Напоровшись на насмешливый взгляд, я замолчала.
– А как насчёт работы в мотеле? – внезапно спросил Эф, заставив меня застыть. Его предложение обрушилось, как бетонная плита. Может, послышалось?
– Ты сказал… – облизнув губы, хрипло начала уточнять я, – работа в мотеле?!
– Именно. Во-первых, ты всё равно слоняешься без дела, бездарно распоряжаясь своей свободой, – с обидной прямотой припечатал он. – Во-вторых, как-то так вышло, что кроме тебя поладить с мотелем ни у кого не получается. У этой развалюхи скверный характер. Кроме того, выполнять такую работу не особенно много желающих. А если честно, то вообще нет. Но кто-то всё же должен её делать.
