Германский разведчик и историк Оскар Райле писал о польском министре иностранных дел Беке[52]: «Все больше и больше Бек склонялся к тезисам историка Адольфа Боженского, который провозглашал политику кровопролития как единственно верную для Польши. Он задумал с помощью держав Запада снова ввергнуть Европу в большую войну. Поскольку Первая мировая война дала Польше самостоятельность и вернула часть исконных польских земель, следовало надеяться, что другая большая война подарит Польше остальные территории, на которые она могла притязать»[53].
Замечу, что после смерти Пилсудского (12 мая 1935 г.) Бек в Польше, будучи министром иностранных дел, значил куда больше, чем быстро сменявшиеся премьеры и президенты с труднопроизносимыми фамилиями. Поэтому западная пресса до сентября 1939 г. польское правительство именовало правительством Бека.
О Польше 1930-х гг. хорошо сказано в книге испанского историка Карлоса Кабальеро «Неизвестные фашизмы» (Carlos Caballero «Los Fascismos desconicidos 1919–1945 CEDADE», Madrid 1982, перевод А.М. Иванова): «Режим полковников» был ни фашистским, ни полуфашистским. Это была псевдофашистская авторитарная бюрократия без идеологии и массовой поддержки.
Главной оппозиционной силой была Национальная Партия Романа Дмовского, радикальная антинемецкая, с сильным фашистским крылом, антисемитская, «пужадистская» по своим социально-экономическим установкам, она в то же время выступала за демократические свободы, в то время как молодежное движение все больше склонялось к фашизму. Молодежь была настроена империалистически, выступала за восстановление Польши «от моря до моря». Отношение к Гитлеру было двойственным: им восхищались и хотели сделать, так же, как он, чтобы разбить его. Национальная партия превращалась под влиянием молодежи в филофашистское движение. Была введена коричневая униформа, салют поднятой рукой и даже «гусиный шаг».
Но были также экстремисты, которые считали Национальную партию умеренной. Самые радикальные из них откололись и образовали «Радикальный национальный лагерь». Они выступали за прямое действие. Более интеллектуальной группой была «Фаланга» – последователи испанского национал-синдикализма. Обе эти группы устраивали столкновения в университетах и еврейские погромы. В 1933 г. Юзеф Гралла создал так называемую «Национал-социалистическую партию трудящихся» (с 1937 г. «Национально-социальная партия»). Ее символом была свастика»[54].
Предоставлю читателям самим решать, как характеризовать Польшу 20-30-х гг. ХХ века. В качестве демократической и миролюбивой страны, ставшей жертвой Германии, или «уродливого детища Версальского пакта», как назвал ее нарком иностранных дел Молотов, выступая на сессии Верховного Совета СССР в ноябре 1939 г.?
Англия и Франция снабжали страны-лимитрофы самыми новейшими видами вооружения – истребителями, бомбардировщиками, танками, подводными лодками, эсминцами. В случае мобилизации под ружье планировалось поставить почти все взрослое население лимитрофов, включая женщин. Характерный пример – Финляндия. По первому приказу «фас» англо-французских хозяев лимитрофы были готовы напасть на СССР.
Читатель-либерал скривится в ухмылке: «Сталинская пропаганда». Ну что ж, соглашусь. Действительно, в советской пропаганде хватало вранья. Но, увы, не в этом случае.
В 1927 г. в западных районах нашей страны развернулось строительство мощнейших укрепрайонов – Карельского, Полоцкого, Мозырьского и Киевского. На строительство их требовалось 40 млн. руб. Кроме того, велась подготовка к строительству Псковского и Лепельского укрепрайонов. В эту сумму не входят заказы на изготовление многих сотен казематных орудий, пулеметных установок и т. п.
Любопытная деталь: Карельский укрепрайон находился рядом с финской границей, и это понятно – он прикрывал Ленинград. Но Мозырьский и Киевский укрепрайоны находились в глубине территории СССР, за многие десятки километров от границы.
Риторический вопрос: если Советскому Союзу было нечего опасаться мирных демократических соседей, то зачем велось сооружение столь дорогостоящих укреплений? От немцев? Но, увы, в 1927 г. рейхсвер не представлял серьезной угрозы для Красной Армии.
Итак, строительство укрепрайонов в СССР является еще одним неопровержимым подтверждением того, что лимитрофы создавались Антантой для нападения на советские республики и были постоянной угрозой для СССР.
Глава 10. Лоскутная республика
Еще одним детищем Антанты стала Чехословацкая республика. Как и почти везде в Восточной Европе, там не было ни референдума, ни свободных выборов. В октябре 1918 г. в Праге собралась группа людей, объявивших себя Национальным комитетом. Деморализованные властные структуры империи вошли в контакт с этим самозваным комитетом. И вот 28 октября Пражский Национальный комитет объявил о создании Чехословацкой республики, а сам комитет был преобразован во Временное национальное собрание.
В новоявленной республике чехов было чуть более 50 %, немцев – 25 % и словаков – 18 %. Причем ни немцы, ни словаки не желали жить под властью чехов. Замечу, что с 1620 г. Чехия была владением австрийских Габсбургов, и само понятие «Чехия» было лишь географическим (равноценным Богемии и Моравии). Триста лет на этой земле хозяевами были немцы. А в областях Дойчебемен и Судетенланд немцы всегда были абсолютным большинством.
Уже 29 октября немецкое население попыталось отделиться от самопровозглашенной республики, но вооруженные отряды чехов подавили сопротивление немецкого меньшинства.
16 июня 1919 г. в городе Прешове была провозглашена Словацкая Советская республика. Под ее контролем оказались две трети территории Словакии. Но Словацкое государство просуществовало недолго – в начале июля чешские войска захватили Словакию.
Стоит заметить, что оппозицию чешскому владычеству в Словакии составили не только левые, но и правые. В начале 1920-х гг. была создана Словацкая Народная партия, активно поддерживаемая местной католической церковью. Народная партия боролась за независимую Словакию.
История показала, что союз чехов и словаков возможен лишь под дулами пушек Англии и Франции, а позже в присутствии советских танков. Исчезло давление Запада, и в марте 1939 г. Словакия обрела независимость. Ушли советские танки, и Словакия вновь развелась с Чехией.
В еще более худшем положении, чем словаки, оказались немцы. Формально по конституции 1920 г. Чехословакия брала на себя обязательства соблюдать права и защищать интересы жителей, отличающихся от большинства населения по расе, языку или религии. Но уже в ней обещания широкой автономии или и крайнем случае предоставление коллективных прав немцам удивительным образом исчезли, как исчезло все, что было обещано немцам при провозглашении ЧСР. Короче, при выработке этой новой конституции победил чешский радикальный национализм – немцам было отказано в праве иметь какие бы то ни было органы немецкого самоуправления, кроме как на коммунальном уровне. Двух чиновников-немцев чешские законы заставляли говорить между собой по-чешски!
Не был назначен немецкий министр по делам землячества (для контроля над соблюдением прав нацменьшинства). Немецкий язык не был признан вторым государственным.
«У нас в Праге издавна сосуществовали две обособленные в культурном отношении общины: чешская и немецкая. Понятно, что в отношениях между ними существовала известная напряженность. Выражалась она в том, что чехи не хотели замечать немцев, а немцы – чехов. Одни просто отказывались признавать существование других. Жили бок о бок – но ни в каком смысле не смешивались. По выходным чехи прогуливались по одним улицам, а немцы – по другим. Даже христианские храмы те и другие посещали разные. Но к немецкой общине примыкали евреи – примыкали по языку, ибо говорили по-немецки. По религии и обычаям они были чужды и тем, и другим… Еще в тридцатые годы, когда я был студентом, весь этот старинный уклад существовал в своей узаконенной традицией неприкосновенности».
Эти слова написаны не нацистом, а евреем – ученым и правозащитником Эдуардом Гольдштюкером.
Наибольшего накала этот конфликт достиг в Судетах, на границе с Германией. Здесь жили почти исключительно богемские немцы, их численность достигала 3 млн человек. Их родной язык, культура, самый стиль жизни – все это немедленно оказалось под угрозой. Новое государство не предоставило им ни тени местной автономии. Вся администрация и полиция были укомплектованы из чехов, совершенно не говоривших по-немецки. Для занятия малейших должностей в общественном секторе знание чешского стало обязательным. Чужой язык насаждался насильственно.
Мало того, в начале 1926 г. в Чехословакии возникла мощная партия «Фашистское национальное общество», которое потребовало проведения репрессий против немецких автономистов, очищения чешской экономики от немцев и евреев, активного бойкота всего немецкого, устраивали нападения на кинотеатры, где шли немецкие фильмы.
