– Ни в коем случае, – возмутился Джеймс. – Я сейчас пойду на кухню и приготовлю тебе вкуснейший безалкогольный коктейль, хорошо?
Элис кивнула.
– А ты пока можешь исследовать квартиру. На втором этаже гостиная, спальня, ванная и комната для гостей.
– Хорошо, – сказала Элис.
На самом деле ей хотелось побыть рядом с Джеймсом, помочь ему на кухне, но она видела, что он желает приготовить ей сюрприз.
Сняв туфли на высоком каблуке, она стала подниматься по крутой лестнице. Джеймс помахал ей рукой и пошел на кухню, где достал миксер, молоко, сироп, фрукты и принялся колдовать над коктейлем.
Элис прошлась по второму этажу. Первая дверь вела в спальню. Она чуточку приоткрыла ее и одним глазком увидела огромную кровать, застеленную ярко-синим покрывалом.
Думаю, эту комнату мы с ним еще исследуем сегодня, подумала она с улыбкой.
Она зашла в гостиную, ноги в тонких чулках приятно утопали в мягком ворсе бордового ковра. Комната была большой и полутемной, на стене висела шкура какого-то животного. Элис нащупала выключатель и включила свет. В гостиной почти не было мебели. Только громоздкий низкий диван, книжный шкаф в углу, телефон на маленьком позолоченном столике, не сочетавшемся с остальным интерьером. Зато там был камин во всю стену, с белой мраморной доской и тонкими свечами в витых подсвечниках на ней.
Портрет Элис заметила не сразу. Она никак не могла наглядеться на камин. Но потом она подняла глаза выше и увидела картину. И словно что-то толкнуло ее в сердце в этот момент.
Это был большой портрет молодой красивой женщины с волевым лицом. Она стояла в облегающем зеленом платье, которое создавало странный контраст с ее рыжими волосами, и опиралась на эту самую каминную доску. В глазах женщины застыло упрямое выражение. Я всегда сделаю по-своему, казалось, говорят они.
Элис закусила губу. Надменно и вызывающе смотрела женщина с портрета на ту, которая осмелилась войти в квартиру Джеймса. Девушка схватилась рукой за сердце. Она уже видела и это лицо, и эти глаза. Только они не смотрели так дерзко на мир, а были закрыты, и волосы не вились буйной гривой, а были жалко раскиданы по подушке.
Девушка отступила и буквально упала на диван. Этого не может быть, вертелось у нее в голове. Разум начисто отрицал возможность такого совпадения, но чутье кричало о том, что это не исключено, и что было бы вполне в духе мстительной судьбы привести ее именно в этот дом.
Элис закрыла лицо руками. Неужели все бессмысленно? Один раз она уже приняла роковое решение, но внезапно появившийся прохожий спас ее. Она восприняла это вмешательство как знак свыше, что она прощена, что она уже расплатилась за свою ошибку. Оказывается, нет. Расплата была еще впереди.
Из груди девушки вырвалось сдавленное рыдание. Чем она заслужила такое? Во имя любви она солгала, во имя любви разрушила свою жизнь. Любовь дала ей силы жить снова. А оказалось, что все это – химера…
Подожди, приказала она себе. Не смей паниковать. Может быть, это просто совпадение. Надо спросить у Джеймса, чей это портрет. Вдруг его рисовал какой-нибудь знаменитый художник, и Джеймс купил его на аукционе.
На негнущихся ногах Элис вышла из гостиной и подошла к перилам. От высоты у нее закружилась голова. Как просто – перегнуться сейчас и забыться навсегда. Но Джеймс… Он не заслужил такого…
– Джеймс, – позвала она его.
– Да? – Он тут же выглянул из кухни. – Подожди еще чуть-чуть, у меня почти все готово.
– Джеймс, я хотела спросить…
У Элис пересохло во рту. Она попыталась облизать губы, но без толку. Невыносимая тяжесть свинцом наваливалась на нее. О чем она хочет спросить? Кто ему женщина на портрете? Джеймс сочтет ее безумной ревнивицей… Хотя какая разница? Но губы отказывались повиноваться.
– Я тебя слушаю, – сказал Джеймс, удивленный ее молчанием.
– Знаешь, мне тут неожиданно пришло в голову, – засмеялась Элис натужно. – Я ведь так и не знаю твоей фамилии…
Джеймс улыбнулся.
– Да, это непростительная ошибка для человека, который работает на меня уже два месяца. – Он склонился в шутливом поклоне. – Позвольте представиться, Джеймс Рональд Дилан, глава Финтраст Корпорэйшн.
У Элис потемнело в глазах.
– Вот и замечательно, – через силу пробормотала она, – я очень рада.
– Больше нет вопросов? – улыбнулся Джеймс. – Возраст? Семейное положение?
– Н-нет, – выдавила из себя Элис, желая только одного – чтобы он скорее ушел на кухню.
С ужасающей медлительностью Джеймс развернулся и направился к кухне. Элис наблюдала за ним, и ей казалось, словно она смотрит замедленную съемку. Уходи, уходи, пульсировало у нее в висках. Джеймс Дилан. Джеймс Дилан. Почему я сразу не выяснила это? Почему я вначале полюбила тебя, а потом узнала, что ты один из участников той драмы…
Элис шагнула обратно в гостиную. Панический страх овладел ею при виде портрета Ланы. Так вот какой была эта женщина, из-за которой вся ее жизнь пошла прахом. Почему ее судьба вдруг оказалась связанной с этой рыжеволосой красоткой? Почему она до сих пор преследует ее? Не ее рука держала тот злосчастный шприц, так почему же она должна расплачиваться за преступление другого?
Что делать? Прочь, немедленно прочь из этого дома. Чтобы ничего не говорить Джеймсу и не видеть, как любовь в его глазах сменяется ненавистью и презрением. Он не поверит, если она скажет, что не она убила его жену. А даже если поверит и простит, то она вечно будет напоминать ему о том несчастье. Как сильно он, наверное, любил свою юную жену…
Бежать, немедленно бежать.
Не соображая, что она делает, девушка спустилась вниз по лестнице. Край ее изысканного платья зацепился за шашечку на перилах, но она раздраженно рванулась вперед, и черный лоскуток остался висеть на лестнице. Элис схватила туфли и открыла входную дверь. Прощальный взгляд – уютная квартира, сулившая столько счастья, а оказавшаяся смертельной ловушкой. Рев миксера и голос Джеймса, напевающего что-то во время работы.
Я навсегда запомню это, сказала себе Элис, чувствуя, как ледяное отчаяние охватывает душу.
Она тихонько закрыла за собой дверь и вызвала лифт. Джеймс, который вышел через пять минут с двумя большими бокалами на подносе, не сразу понял, что она ушла.
16
– Сид, я не знаю, что случилось. Она просто ушла. Ни звонка, не объяснения, – говорил Джеймс.
Они с Сидом сидели в его кабинете, но Джеймсу было не до работы.
– Я ничем не обидел ее. Ты должен мне верить!
Сид Барнет молча кивал головой. Его сердце разрывалось от жалости. К Джеймсу, к себе и к несчастной девушке, с которой жизнь обошлась так жестоко.
– Я всю ночь не спал. Я попытался догнать ее, но бесполезно. Консьерж сказал, что она выбежала и поймала такси. А сегодня ее нет на работе. Что я ей сделал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
