могут привести к радикальным переменам с большой вероятностью.
— Мать Доджуна — просто красивая женщина. Можно сказать, что ее сделало актрисой одно только лицо. В ней нет ничего выдающегося.
Он собирался было спросить, что заставляет председателя так думать, но остановился. Может быть, все так и есть, поскольку он обладает необычным взглядом на людей.
Секретарь Ли Хакджэ снова перевел разговор на Доджуна:
— Однако я с первого взгляда понял, почему вы столь благосклонны к нему. Он весьма незауряден.
— Мне так жаль, что он слишком юн. Был бы он моим старшим внуком, все было бы гораздо надежнее.
В его голосе слышалось глубокое сожаление.
— Если вы долго будете оставаться в добром здравии, не будет ли этого достаточно?
— Сколько у Доджуна двоюродных братьев и сестер? А еще три дяди и тетя. Это невозможно.
Легкий вздох и покачивание головы говорили о реально существующих трудностях. Не важно, сколько денег лежит в кармане, ими нельзя ускорить время.
— Если он продолжит расти так же, как сейчас, не следует ли доверить ему несколько филиалов? Не будет ли удачей одно то, что он сможет вырастить несколько порученных ему компаний?
— Если я просто передам ему несколько? Но дети не станут сидеть сложа руки. Они нападут на него, как волки, разорвут на куски и поделят между собой.
Станут ли волки просто смотреть, как милому щенку вручают вкусный кусок мяса? Поскольку отец, который должен его защищать, совсем не интересуется мясом, результат совершенно очевиден.
Ли Хакджэ, который знал, какими были трое сыновей и единственная дочь председателя Джина, понял, что его идея оказалась бесполезной.
— А ты?
— Что? О чем вы?..
— Если Доджун сохранит свою незаурядность и через десять лет, на чью сторону встанешь? Старшего внука Ёнджуна? Или Доджуна?
Секретарь Ли Хакджэ ясно понял намерения председателя Джина. Он хочет передать младшему внуку достаточную долю бизнеса. А его, секретаря Ли, предлагает на роль телохранителя для мальчика.
— Кто бы это ни был, я должен встать на сторону председателя «Сунъян Групп».
Когда Ли Хакджэ сказал эти слова с лучезарной улыбкой, председатель Джин тоже ухмыльнулся. Ему нравилось такое поведение.
Он думал и действовал в соответствии со своей волей. И, поскольку его воля идеально совпадала с председательской, другим она могла показаться преданностью.
— Даже если человек, который займет кресло председателя после меня, окажется глупее тебя, ты все равно будешь относиться к нему так же, как ко мне?
— Чжугэ Лян[53]из царства Шу[54]также всем сердцем служил глупому императору.
— Он служил ему лишь потому, что тот был умственно отсталым. Потому что ему нужно было чучело, чтобы самому играть роль императора.
— Как-то это слишком! Как можно таким образом унижать преданность Чжугэ Ляна? Ха-ха.
Ли Хакджэ рассмеялся, но на лице председателя Джина не было и тени улыбки. Это показало, что он говорил серьезно.
Ли Хакджэ быстро перестал смеяться и опустил голову:
— Прошу прощения, председатель.
— За что?
— Не знал, что вы настолько серьезно думаете о Доджуне.
Ли Хакджэ не мог поднять голову, потому что прямо смотреть на председателя Джина, чье лицо стало холодным, как железная маска, было невозможно.
— Если Доджун вырастет достойным человеком, позаботься о нем. Я передам ему три-четыре компании по отдельности, но мои дети попытаются отобрать их у него. Просто не позволь им этого.
— Я запомню.
Только тогда лицо председателя Джина расслабилось, и он улыбнулся.
— Так что не смей умереть раньше меня! Меньше кури, меньше пей и чаще отдыхай.
— Заграничные командировки с вами, председатель, для меня все равно что отпуск.
Ли Хакджэ все никак не расслаблялся.
Он не мог избавиться от чувства тревоги, что сегодняшняя ошибка будет преследовать его еще долгое время.
* * *
5 мая 1988 года, когда в городе Тоттенхэм к северу от Лондона, в Англии, в неполной семье родилась девочка с довольно длинным именем Адель Лори Блу Эдкинс, председатель Джин Янчхоль отправился на пикник в еще не открывшийся Seoul Land[55]в окружении своих родственников и сопровождающих.
Неизвестно, на какие уловки он пошел ради этого, ведь до официального открытия парка оставалась еще неделя.
Время последних приготовлений перед открытием самое беспокойное, но многие сотрудники терпеливо ждали нас, чтобы сопровождать нашу семью.
Нас собралось всего двадцать пять человек, но, если добавить работников «Сунъян Групп» и Seoul Land, получится больше сотни человек.
Я смог убедиться еще раз. Они действительно эгоистичны. Даже мои родители, самые гуманные в семье, похоже, не осознавали степени своего эгоизма.
У большинства многочисленных сопровождающих также были семьи и дети. Если смотреть на их возраст, становилось очевидно, что многие из них — главы семей, ждавшие Дня детей с нетерпением.
Задумывался ли кто-то из присутствующих здесь о том, что они на самом деле чувствуют? Их эмоции известны только мне одному.
Хотя они наблюдали за каждым шагом семьи президента, их умы, вероятно, переполняли мысли о том, что дети сейчас остались дома с матерями.
Они ощущали вину перед своими семьями и за то, что их дети получают душевные травмы.
Такова цена нашего беспечного развлечения. Видя этот абсурд своими глазами, я не мог притворяться счастливым.
— Доджун, похоже, тебе совсем не весело? — кто-то подошел ко мне и с улыбкой заговорил.
Кто же это? Он казался знакомым, словно я его где-то уже видел.
— Я работаю вместе с твоим дедушкой.
— Вы директор какого-то филиала?
— Что? Ха-ха. Ну… Как же быть? Я еще не директор. Всего лишь главный секретарь. Это очень низкая должность.
Главный секретарь? Неужели это он?
— А ваше имя?..
— Ха-ха! Какой ты вежливый. И умеешь обращаться на «вы». Верно, раз я знаю твое имя, ты тоже должен знать мое. Меня зовут Ли Хакджэ, и я руководитель секретариата группы компаний. Твой отец называет меня братом. Так что ты можешь обращаться ко мне, как к брату отца, дяде. Но не называй по имени. Ха-ха.
Я замедлил шаг. Это тот самый человек, к которому, как говорят, председатель Джин относился лучше, чем к старшему сыну Джин Ёнги.
Он занимал должность главного секретаря, но его ранг был на уровне директора, и он, как говорят, был даже на одну ступень выше, чем руководители подразделений электроники и автомобилей, ключевых предприятий «Сунъян Групп».
Если Ли Хакджэ отклонял какой-либо вопрос, председатель Джин тоже безоговорочно делал это, и даже если он что-то одобрял, два или три часа беседы с секретарем могли заставить его отозвать свое согласие. Настолько большим влиянием обладал этот человек.
После того как структура наследников второго поколения
