бумагами и заваливаюсь спать. Я не провожу ночь в разговорах с красивой женщиной. Руби берет мою логику, здравый смысл, распорядок дня и разбивает их вдребезги.
― Я обещал, ― выдавливаю я из себя, наклоняясь вперед. ― Я не буду кричать, Руби. Только не на тебя. Никогда больше.
Прежде чем я успеваю остановиться, я провожу ладонью по ее руке и обхватываю ее тонкое запястье. Мои грубые пальцы касаются ее нежной кожи, нащупывая пульс, который бьется в этом месте, и между нами словно натягивается нить.
Руби издает тихий стон, и мой член подпрыгивает в штанах.
Мы слишком долго сидим, уставившись друг на друга, ее рука все еще в моей. Мои легкие горят. Я чувствую биение ее сердца, пульсирующего на кончиках моих пальцев.
Руби наблюдает за мной сквозь прикрытые веки.
― Чарли, ― шепчет она.
Мой взгляд падает на ее пухлые красные губы. Не в силах сдержаться, я заправляю прядь золотисто-розовых волос ей за ухо. Затем я провожу рукой по ее высокой скуле. Ее длинные ресницы удивленно трепещут. В этих красивых голубых глазах горит пламя желания. Вместо того чтобы отстраниться, Руби наклоняет голову, позволяя мне обхватить ее лицо ладонью.
К черту.
Я наклоняюсь, готовый прильнуть к ее губам, когда из коридора доносится сильный грохот.
Я напрягаюсь и замираю.
Руби отшатывается назад, ее щеки пылают розовым румянцем.
― Стирка. Мне нужно вытащить белье.
Очаровательно взволнованная, она вскакивает и быстро исчезает в коридоре. Покачивание ее бедер, изгиб ее задницы заставляют мое тело реагировать так, как я и не подозревал, что могу.
Черт.
Мышца пульсирует в моей челюсти. Я борюсь с собой, голова против сердца против члена.
Хотеть этого ― неправильно. Но я хочу.
Я хочу ее.
Я хочу быть внутри нее, целовать эти пухлые красные губы. Я хочу провести своей бородой по этой нежной розовой коже и расцарапать ее. Я хочу трахать ее до бесчувствия, и чтобы она, блядь, владела мной.
Затем я теряю всякий контроль над собой, я поднимаюсь с дивана и иду за ней по коридору.
Глава 14
Руби
Я перекладываю белье в сушилку и нажимаю кнопку «старт».
Смотрю на таймер. Тридцать минут.
Это жестокая шутка Вселенной, чтобы проверить, выдержу ли я следующие полчаса с Чарли Монтгомери.
Меня интересует этот задумчивый ковбой больше, чем я готова признать. То, что он просыпается в половине четвертого утра и не возвращается домой до захода солнца. Почему у него такое угрюмое выражение лица. Как его ранчо получило свое название.
Но находиться в его доме в полночь и вести странные разговоры ― не тот способ получить ответы.
Тяжело дыша, я прижимаю ладонь к груди. Сердце громыхает, как товарный поезд.
Я останусь в прачечной, пока не закончу со стиркой. А потом уйду.
Я ищу окно, через которое можно вылезти. Безуспешно.
Плохая идея, это плохая идея.
Я знаю свою голову. Свое сердце.
Да, я хочу секса, но секс с Чарли Монтгомери ― это опасная территория. Даже простой разговор завел меня. Во мне вспыхнула искра, когда его мозолистый палец провел по моему пульсу. Так интенсивно, так интимно, что я почувствовала слабость.
Волна жара разливается по моему телу. Я не могу представить этого ковбоя в постели. И я не могу представить себя с ним.
Даже если это то, что я хочу больше всего.
― Руби.
Глубокий голос заставляет меня задохнуться. Я оборачиваюсь и вижу Чарли, стоящего в дверях прачечной.
Внезапно я чувствую сильное головокружение.
― Ты меня напугал, ― удается сказать мне.
― Прости, ― хрипло произносит он.
Он похож на разъяренного ковбоя ― мускулистый, грудь вздымается, руки сжаты в кулаки.
― Я почти закончила, ― выдыхаю я. ― Скоро я уберусь с твоих глаз.
Внезапно Чарли оказывается прямо передо мной, притягивая меня к своей широкой груди. Его губы прижимаются к моим. Наш поцелуй отчаянный и голодный. Его большие руки обхватывают мое лицо, наши языки переплетаются, и я стону ему в рот, теряя себя в его страсти.
Я обвиваю руками его шею, и он со стоном подхватывает меня своими большими ладонями под бедра и поднимает на руки. Я обхватываю его ногами за талию и запускаю руки в его темные волосы.
В ответ он рычит мне в рот и крепче прижимает меня к себе, наши языки сражаются за победу.
Испытывая головокружение от желания, я всхлипываю ему в рот. Боже, даже поцелуй Чарли намного лучше, чем секс, который был у меня на выпускном вечере.
Я как будто наконец-то выпустила крик, который копился в моих легких последние двадцать шесть лет.
И тут происходит самое худшее. Он останавливается.
Отпрянув, словно обжегшись, Чарли врезается в стиральную машину, отчего вокруг нас раздается глухой лязгающий звук. Но он все равно держит меня.
― Этого не может быть, ― выдавливает он из себя, его синие глаза дикие и остекленевшие от вожделения.
― Ты прав.
Мой список желаний ― это песня сирены в моей голове. Логика отступила. Все, чего я хочу, ― это хороший секс. С таким же успехом он может быть с Чарли Монтгомери. Он просто мужчина. Просто ковбой.
― Я уезжаю через несколько месяцев, ― выдыхаю я в его губы. ― А тебе нужно управлять ранчо.
Это не реально.
Все, что у нас есть, ― это настоящий момент.
Я снова целую его губы, а затем спускаюсь ниже, чтобы прикусить пульс на его шее. Он стонет, и я опускаю руку, обхватывая его массивную эрекцию через переднюю часть джинсов. Он такой большой и твердый, и я отчаянно хочу, чтобы он был внутри меня.
Из него вырывается мучительное рычание.
― Чего ты хочешь, Руби?
Его твердая челюсть напряжена. По его глазам я вижу, что он ждет моего согласия.
Я дрожу.
― Тебя, Чарли. Я хочу тебя. На одну ночь.
Его кадык дергается.
― Одну ночь?
― Один раз.
Его глаза темнеют, затем вспыхивают, как будто он потерял всякую способность контролировать себя. А потом его губы накрывают мои, и он несет меня по коридору и вверх по лестнице. Я прикусываю его горло, нижнюю губу, мочку уха. Дергаю за ремень, за пояс джинсов. Я хочу коснуться каждого дюйма его тела.
Я никогда в жизни не была так счастлива. Я готова отдать этому мужчине свое сердце и душу прямо здесь и сейчас, если он даст мне то, что мне
