Абу-Салим немного нервничал, но держал себя в руках. Вот уже скоро будет три месяца, как его отряд находится на содержании турецких спецслужб. После того как русские самолеты превратили в кучу обгорелого железа почти что все бензовозы генерала, с деньгами стало туго. Нечем было платить людям. И трое парней из Анкары с грязными вещмешками, битком набитыми долларами, появились как раз вовремя. И потом они появлялись всегда в срок, указанный генералом. Тогда Абу-Салим спас свой отряд от развала и даже сумел набрать новых бойцов. Но за все надо платить. Даже пятилетняя девочка знает о том, что нельзя брать конфету от чужих дядей на улице, потому что потом будет плохо. Но у девочки есть выбор. А у генерала его не было. Он еще не догадывался, для чего его выдернули в Анкару из сирийской пустыни, над которой день и ночь кружат русские штурмовики, и поэтому был слегка настороже.
Фраза «а теперь давайте-ка рассчитаемся, уважаемый» никем, конечно, вслух не произносилась, но ее смысл прозрачно обозначал отношения этих двух очень воспитанных людей.
Бесшумно открылась боковая дверь, и ловкий секретарь проник в кабинет, катя перед собой стеклянный передвижной столик, уставленный чашками, блюдцами и кофейниками. На его руках были белоснежные перчатки. С изяществом опытного официанта, не производя ни малейшего стука, секретарь быстро сервировал угол стола, за которым сидел Абу-Салим.
Аромат свежесваренного кофе наполнил помещение. Министр кивнул, и секретарь исчез. Абу-Салим взял чашку и попробовал напиток. Превосходно!
Хозяин кабинета внимательно проследил за выражением лица генерала и удовлетворенно кивнул.
– Как вы относитесь к русским, генерал? – непринужденно поинтересовался он.
– Я к ним не отношусь, – немного поразмыслив, ответил полевой командир. Он поднял глаза. Высокопоставленный турецкий чиновник юмор не оценил. Он мрачно посмотрел на Абу-Салима. Его рот снова начал кривиться и уползать в сторону.
– Прошу прощения, – быстро произнес генерал. Он сообразил, что у его собеседника действительно нет времени на понимание непритязательного армейского юмора. – Я неудачно выразился.
Министр кашлянул и отпил кофе. Атмосфера в кабинете изменилась. Время цветистых фраз и взаимных улыбок закончилось. Пора было говорить о делах. Генерал понял, что от него ждут более полного ответа. Он вздохнул, с сожалением поставил чашку на стол и принялся излагать факты:
– Русские мне очень мешают. Их штурмовики гоняются за каждой машиной, которая грузится у меня нефтью. Я лишился почти всех бензовозов. Однако сами скважины они почему-то не трогают. Видимо, их берегут для армии Асада.
Турок кивнул и откинулся в кресле. Он тоже поставил чашку, снова взял карандаш и принялся негромко постукивать им по столу. Генерала начала раздражать эта дурная привычка. Он поморщился, глядя на холеную руку с зажатым в ней карандашом.
– Потом они принялись за меня. Моим солдатам приходится чуть ли не каждый день менять дислокацию, чтобы не попасть под бомбежку. Люди недовольны. Они очень устали. Приходится много копать. По моему распоряжению треть бойцов, постоянно сменяясь, готовит ложные позиции, и только благодаря этому мы еще уцелели. Да, и еще резко вырос процент дезертиров.
Министр постукивал карандашом после каждого слова Абу-Салима, как бы подчеркивая их значимость.
– Боеспособность отряда резко упала. Если бы не вы, то мои парни давно бы разбежались. Благодаря вашим деньгам мы еще держимся.
Турок наконец-то кивнул, выпрямился и положил локти на стол.
– Значит, вы не относитесь к русским? – сварливым голосом поинтересовался он.
А он злопамятный, отметил про себя араб. И мстительный по мелочам. По мнению Абу-Салима, чиновник такого ранга не может позволить себе роскошь тратить драгоценное время на словесную пикировку с собеседником, который был доставлен в его кабинет прямо из пустыни. Надо говорить по делу. Но отвечать за неудачную шутку все-таки придется.
– Я не отношусь к русским, – четко проговорил генерал.
Министр снова кивнул. Он был удовлетворен. Успокаивался он так же быстро, как и раздражался.
– Вы военный человек, – сказал турок. – Я изучил ваше досье. Как вы думаете, смогут ли русские с помощью одних самолетов вернуть Асаду контроль над Сирией?
Абу-Салим, получивший в свое время военное образование еще в СССР, усмехнулся. Он сразу же вспомнил преподавателя, который вел занятия по тактике у молодых лейтенантов, направленных в Москву из Ирака.
– Запомните, сынки, – сказал густым уверенным басом начавший полнеть светловолосый полковник на одной из лекций. – Контроль над любой территорией начинается только тогда, когда над вражеским окопом нависнут яйца вашего пехотинца. И ни секундой раньше. Без пехоты вы и деревню не удержите, будь у вас в распоряжении хоть целая воздушная армия.
…Полковник, разумеется, говорил на русском, а сидевший в углу класса переводчик не сразу сообразил, какую смысловую идиому подобрать для перевода. Он постарался перевести эмоциональную речь преподавателя как можно корректней, но получилось все равно смешно. Но очень доходчиво. Араб вздохнул. Эх, хорошее было время…
– Нет, – твердо ответил Абу-Салим. – Без пехоты вы и деревню не удержите, даже имея в своем распоряжении целую воздушную армию.
Про яйца пехотинца он решил не говорить. Одной шутки было уже достаточно.
– Как хорошо вы это сказали, – кивнул министр. – Чувствуется ваша солидная теоретическая подготовка. Ну а теперь к делу.
Он прищурился, и его лицо снова поползло в сторону.
– Русские совершенно обнаглели. Они постоянно нарушают наше воздушное пространство, и мы решили преподать им урок.
Генерал решил, что пара глотков отличного напитка несколько подстегнет его умение мыслить. Он отпил понравившийся ему кофе и задумался, пытаясь понять собеседника. Или он поглупел за последнее время, или кофе не помогло. Зачем туркам сбивать русский самолет? Для чего? Неужели русские собираются объявить войну? Да нет, ерунда. У них прекрасные отношения, если можно так говорить вообще об отношениях между государствами. Тогда зачем туркам лишние проблемы? Абу-Салим допил кофе и пожал плечами. Странные турки и странные русские, решил он. Кто-то из них явно сошел с ума. Пусть сходят, его это не интересует. Но при чем тут парни Абу-Салима и он сам? Генерал надеялся, что господин министр очень хорошо понимает этот факт.
– Мы решили проучить русских и сбить несколько их самолетов. Ваш отряд расположится на границе Турции и Сирии. В случае катапультирования летчиков над сирийской территорией вы захватите их и доставите нам. У меня все.
Сказав это, министр выжидательно откинулся на спинку кресла.
Абу-Салим позволил себе взять небольшую паузу. Скрывая замешательство, он потянулся к кофейнику и налил себе еще кофе, но пить его не стал. Он крутил изящную чашечку в руке и думал. Предложение было очень серьезным и грозило ему лично вполне понятными последствиями. Допустим, что турки собьют самолет. Допустим, что пилоты сумеют катапультироваться. Шанс спастись у них есть, причем немаленький. Ракета не всегда повреждает кабину летчиков, чаще всего она врезается в двигатель самолета. При современных технологиях слежения и активно проводившейся разведке русские быстро вычислят, к кому попадут сбитые пилоты. Хорошо если к туркам. А если к нему? Русские сразу же выйдут с генералом на контакт. Как они это сделают, полевого командира не интересовало. Но он знал, что такой контакт случится, и очень быстро. Возможно, так быстро, что обломки самолета еще не успеют догореть. Что будет потом? Скорей всего, сначала северяне не будут агрессивны. Они просто попросят отдать их людей в ответ на какие-нибудь разумные условия, выдвинутые генералом. А вместо этого Абу-Салим откажется и передаст летчиков туркам. Шумиха, телевидение, сенсация… турки разыграют свою, не вполне понятную Абу-Салиму карту и оставят его один на один с разъяренным русским военным министром. Будет очень весело, подумал генерал. Во всяком случае, скучать ему не дадут, это точно. Он станет личным врагом всех русских летчиков, не считая их сумасшедшего спецназа, с которым он уже сталкивался. А что он может сделать? Отказаться? Его отпустят из этого кабинета живым, никто ему в затылок стрелять не будет – с ним разберутся по-другому. Например, сообщат русским летчикам точные координаты его отряда. Мда… не надо было брать конфетку у незнакомого дяди на улице, мрачно подумал Абу-Салим. Сей неоспоримый факт знает любая пятилетняя девочка. Но делать нечего, надо соглашаться. А там посмотрим. Авось кривая вывезет, неожиданно вспомнил генерал русскую поговорку. Он поднял глаза. Турок напряженно и хмуро смотрел на него.
– Я согласен, – медленно произнес Абу-Салим – Но при одном условии – при тщательной отработке деталей и при соблюдении максимальной секретности.
