его удивительному сходству с моим мужем. Впрочем, сходство было только внешним. Во всем остальном они были полной противоположностью друг другу.
Кун Кандар обладал характером живым, легким и веселым. Великолепным чувством юмора и остроумием он больше походил на Гара Кандара, отца Лея, чем сам Лей, до которого юмор доходил с трудом.
Я едва удерживалась, чтобы не расхохотаться, присутствуя при спорах Лея со своим братом, осмеивавшим его теории с поразительным блеском, хотя в ту пору еще была увлечена идеями своего супруга, восхищалась его страстной убежденностью и верила в его правоту.
Сейчас, оглядываясь назад, я сама удивляюсь себе: как я могла полюбить человека, не понимающего шуток, не умеющего ценить острое слово, не чувствующего иронии.
Впрочем, не исключено, что именно это обстоятельство помогло ему одержать победу.
Иногда я думаю, что влюблена я была вовсе не в Лея, а в его отца, поразившего меня при первой встрече широтой характера, обаянием ума, остроумием и… не в последнюю очередь пышными усами. Быть может, именно это сыграло свою роль в моем согласии на брак с Леем.
Нет, нет… не только это. Сам Лей покорил меня своей страстной мечтой о перестройке своей родины. Да и что говорить, он был просто красив…
Однако возвращаюсь к Куну. Высмеивая идеи брата, Кун, конечно, не верил в возможность их осуществления. Когда же это все-таки произошло, Кун, убежденный республиканец, потерял свое чувство юмора и возглавил сопротивление Новому Режиму. В течение трех лет он вел борьбу против диктатуры Кандара в предгорьях Гонша. Дважды на короткие сроки его отряды захватывали Гарзан и близлежащие поселки. Однако армия Гельбиша, вооруженная новейшим оружием, доставленным через Грецию, стала серьезной силой и наносила Куну поражение за поражением. К тому же давала о себе знать усталость его соратников, инертность и склонность к спокойной жизни, свойственные лакунцам. Число сторонников Куна непрерывно сокращалось, и в 1953 году Кун, прекратив борьбу, бежал в Австрию.
В Австрии он стал автомобильным гонщиком и погиб при взрыве своей машины.
Из так называемого “Завещания Лиллианы”. Место и год издания неизвестны
Глава двадцать первая
Гельбиш прибыл в Гарзан ровно в восемь часов вечера. Через шесть минут после прибытия перед ним в кабинете командира 9-го Гарзанского гарда стоял Сургут – человек, лично видевший Куна Кандара.
– Ты знаешь Куна? – спросил Гельбиш, брезгливо разглядывая угреватое лицо доносчика.
– Как же не знать, господин Министр, – угодливо осклабился Сургут. – Этот проклятый Кун со своим штабом стоял в моем доме целых три месяца!
– Ты пустил в свой дом врагов Диктатора?! – стукнув кулаком по столу, крикнул Гельбиш.
– Да разве они спрашивали, господин Министр? – все так же скаля черные, изъеденные ндирой зубы, сказал Сургут. – Входили в дом и располагались как у себя. Я не бунтовщик, господин Министр!
Гельбиш пристально поглядел на него. Сургут отвел глаза. Гельбиш усмехнулся. Он хорошо знал таких людей. Конечно, Сургут был активным сторонником Куна. Да и сейчас сообщил о встрече с Куном, скорее всего, из страха. А может быть – специально подослан Куном…
– Ты говорил с ним? – спросил Гельбиш.
– А как же! Я прямо ему сказал: ты Кун! Да и он узнал меня, я по лицу заметил. Только почему-то стал отпираться, дескать, я его с кем-то путаю, только неуклюже как-то, торопливо. Видно, испугался.
– Он был один?
– А кто его знает! В автобусе народу полно было. А с ним или сами по себе – кто их знает.
– Он сошел у сто сорок девятой отметки?
– Ага.
– А остальные?
– Да все почти у сто пятидесятой вышли.
– Карту! – потребовал Гельбиш.
Маркут, стоявший за его спиной, быстро достал из планшета карту и разложил ее перед Министром Порядка. Гельбиш хорошо помнил эти места. 149-я отметка. Чуть севернее – грот, ведущий к подземному озеру. Правее – труднодоступное Вэллово урочище, плоская терраса, обрывающаяся в пропасть.
– Черт, – пробормотал Гельбиш. – Опять этот Вэлл… – И вдруг все понял. Сегодня 22 сентября! День осеннего равноденствия – день выбора невесты этим проклятым Вэллом! Как же он сразу не вспомнил?!
Он положил на стол свои огромные пухлые кулаки и задумался. Вэллово урочище находится в четырех-пяти километрах от дороги. Чтобы попасть туда, надо сойти на 149-м или 150-м километре, все равно, – расстояние до урочища одинаковое. Когда-то в этом угрюмом и даже устрашающем месте совершалось главное таинство, посвященное дьяволу. Об этом он слышал еще в детстве. Чудовищные оргии происходили 22 сентября. И конечно, появление фигурок связано именно с этим дьявольским обрядом. Во время борьбы с бандами Куна саквалары находили в Вэлловом урочище и близ него точно такие же фигурки, украшенные лентами и бусами из монет и бисера. Изображения дьявола заранее рассылались участникам оргии. Очевидно, кое-кто из поклонников Вэлла, получив фигурку, испугался и выбросил ее в мусорный ящик, где их и обнаружили люди Барбука. Но какая все-таки связь между Вэллом и похищением Диктатора?.. И вдруг Гельбишу эта связь открылась!
– Уведите этого! – приказал он Маркуту. – Тридцать суток лагеря!
– За что?! – успел выкрикнуть Сургут, прежде чем двое дюжих сакваларов подхватили его под руки и вывели из кабинета.
Связь между Вэллом и похищением Кандара просматривалась с удивительной четкостью. Чужеземцу была поставлена задача соблазнить Марию и с ее помощью заманить Кандара в логово самого Куна. А этот негодяй, тайно пробравшийся в Лакуну, опираясь на своих притаившихся на время соратников и на самых отсталых граждан, каких с избытком хватает в этих местах, поднимет восстание. Вэлл – только прикрытие. Под видом празднества к Вэллову урочищу соберутся злейшие враги Нового Режима. А оружие… Гельбиш не сомневался, что акция эта готовилась давно и помимо того оружия, которое не было в свое время обнаружено, через границу доставлено немалое количество нового.
Гельбиш вышел из-за стола и, подойдя к шведской стенке – непременному атрибуту любого кабинета начальствующего лица, – сделал несколько простейших упражнений. Он был доволен собой: ему удалось разгадать мучившую его загадку. Более того, он проник в замыслы противников Режима и сегодня ночью нанесет им сокрушающий удар. Он подошел к столу и, не присаживаясь, обвел красным карандашом район Вэллова урочища.
– Ты помнишь эти места? – спросил он Маркута.
Маркут нагнулся над картой.
– Вэллово урочище… Как не помнить! – проговорил верный Маркут.
– Приказываю! – Гельбиш выпрямился, и голос его зазвучал с особенной силой. – Девятый гард скрытно подвести к дороге в районе 149-го и 150-го километров. Четвертому гарду прочесать весь район урочища. Седьмому – окружить урочище, и чтобы ни одна живая душа не выскользнула оттуда! По моему сигналу седьмой гард проникает через щель – помнишь ее? – и начинает операцию по
