Еще 100 тысяч рублей преступники спрятали во дворе квартиры Феликса Галачяна по улице Камо в Ленинакане. В этом они признались на следующее утро после ареста. Карпец лично позвонил начальнику угро Армении Э. Шахназарову и попросил проверить эту информацию. Сказанное полностью подтвердилось. Таким образом из похищенных в Госбанке денег в сумме 1 525 000 рублей у преступников "было изъято 1 276 340 рублей.
В те дни, когда настоящие муровцы успешно завершили операцию по задержанию ереванских грабителей, киношные «муровцы» из фильма «Место встречи изменить нельзя» потерпели провал. В эти самые дни в Одессе снимали эпизод, где МУР пытается внедрить в банду «Черная кошка» своего агента Васю Векшина (Евгений Леонов-Гладышев), но во время встречи с посланцем бандитов последний довольно легко разоблачает сыщика. И хладнокровно убивает Векшина одним ударом заточки в сердце. МУР теряет агента и упускает из своих сетей его убийцу, который ловко уходит от погони на трамвае. Этот эпизод снимали в течение двух дней на одном из одесских бульваров.
Съемочная группа фильма «Сталкер», находящаяся в Таллине, была готова приступить к съемкам. Их намечалось начать 6 июня, но к назначенному сроку из Москвы не явился режиссер-постановщик Андрей Тарковский. Он позвонил на следующий день, что врачи категорически запрещают ему приступать к активной работе после перенесенного месяц назад инфаркта. Врачи обязали его пройти двухнедельное санаторное лечение, в противном случае обещая «гроб с музыкой». Режиссер вынужден был подчиниться.
Писатель Юлиан Семенов в те дни приступил к работе над новой книгой — это был шпионский роман о деятельности КГБ «ТАСС уполномочен заявить…». В центре повествования была история годичной давности: разоблачение высокопоставленного работника советского МИДа Александра Огородника (Трианон), работавшего на ЦРУ. Идея написать этот роман пришла к Семенову с подачи Андропова. Шеф КГБ нуждался в активной пропаганде деятельности своего ведомства, но без кондового прославления. И лучше Юлиана Семенова сделать это вряд ли кто бы мог. Писателю была обещана всесторонняя помощь, а выделены люди, непосредственно участвовавшие в разоблачении Огородника: Виталий Бояров и Вячеслав Кеворков. Они провели с Семеновым много времени, показывали ему подлинные материалы «дела Трианона». Писателя настолько поразила эта история, что он с ходу согласился сесть и написать книгу. Писать он ее будет… три недели! Да-да, дорогой читатель, ровно 21 день. Как говорится, гениям все подвластно. Через три недели он придет в кабинет к Боярову с рукописью и прямо оттуда позвонит Андропову: «Юрий Владимирович, я вам докладываю — «ТАСС уполномочен заявить…» готов».
11 июня в «Комсомольской правде» появилось интервью с человеком, по которому сохли чуть ли не, все девчонки Советского Союза. Речь идет о солисте ВИА «Самоцветы» Валентине Дьяконове. Не будет преувеличением утверждение, что этот артист был первым парнем на деревне, то бишь в вокально-инструментальном жанре. Правда, был еще Анатолий Кошепаров из «Песняров», но этого парня любили отнюдь не за внешность (на вид он был совсем невзрачный), а за удивительный голос. В случае с Дьяконовым все было наоборот — там главным был внешний вид. Каждый раз, когда ансамбль «Самоцветы» появлялся на голубых экранах, миллионы девчонок прилипали к экранам, впиваясь глазами только в одно лицо — лицо Валентина Дьяконова. В эти мгновения его поклонницам было абсолютно не важно, как он пел, главное — как выглядел. А вид у него был поистине плейбойский: длинные светлые волосы, голубые глаза, чувственные губы. Не будет преувеличением сказать, что во многом именно Дьяконов обеспечивал тот устойчивый успех «Самоцветам», который сопутствовал ансамблю на протяжении многих лет. Сумасшествие вокруг Дьяконова было таким повальным, что после концертов его приходилось выводить из залов потайными ходами, а иначе его бы просто разорвали на куски.
Когда в 75-м году «Самоцветы» распались и Дьяконов со товарищи пропал с экранов телевизоров, на ЦТ посыпались письма с требованиями вернуть красавца в «ящик». Его вернули, но уже в составе другого коллектива — «Пламя». И снова та же картина: толпы поклонниц, спасение через черные ходы. Так продолжалось до 1977 года. Потом Дьяконов пропал. «Пламя» продолжало функционировать, их регулярно показывали по телевизору, но своего длинноволосого кумира среди его участников девчонки уже не находили. В СМИ посыпались письма с одним вопросом: где? Но пресса хранила молчание. Пока наконец в июне 78-го «Комсомолка» не вспомнила о пропавшем кумире, напечатав с ним интервью. Номер газеты мгновенно стал раритетом. Помнится, на третьем этаже нашей школы был специальный стенд «Комсомолки», так вот этот номер с него бесследно исчез в первые же несколько минут после того, как его туда повесили. Думаю, объяснять, кто это сделал, не надо.
В своем интервью Дьяконов сообщил, что ушел из «Пламени» по принципиальным соображениям: надоели бесконечные гастроли, погоня за длинным рублем (редкая откровенность по тем временам, да еще растиражированная на всю страну). Он поступил в Гнесинское музыкальное училище, где собрал небольшой коллектив единомышленников, и они теперь играют песни собственного сочинения на шефских концертах. Из интервью также следовало, что в свободное время Дьяконов увлекается электроинструментами. На вопрос, может ли случиться новое возвращение Дьяконова на большую сцену, артист ответил уклончиво: «Может быть». Как покажет будущее, этого «может быть» так и не случится. Эпоха «Самоцветов», да и других ВИА подходила к концу.
В то время как у Валентина Дьяконова его звездный час остался позади, у другого эстрадного кумира тех лет — Аллы Пугачевой — он был в самом зените. Песни Пугачевой регулярно крутят по радио и телевидению, ее пластинки идут в «улет», она много и плодотворно гастролирует по стране. Однако работа работой, но надо и отдых знать. Тем более что у Пугачевой времени на отдых тем летом было мало: в июле она должна была отправиться в гастрольное турне по маршруту Свердловск — Ростов-на-Дону — Таллин — Ереван, а в конце августа ее ждал фестиваль в Сопоте. Вот и получалось, что свободным оставался только июнь. Но куда поехать отдыхать, не знали ни Пугачева, ни ее тогдашний супруг кинорежиссер Александр Стефанович. Помощь пришла, как это часто бывает, с неожиданной стороны. Известный творческий дуэт в лице композитора Леонида Гарина и поэта Наума Олева отправлялся в творческий круиз по Черному морю на теплоходе «Иван Франко». Узнав о проблеме звездной четы, они пригласили ее присоединиться к ним. Условия были отменные: за два концерта и творческую встречу Пугачевой и Стефановичу гарантировались комфортабельная каюта и бесплатная кормежка на протяжении всего двухнедельного круиза.
До Одессы Пугачева и Стефанович добрались поездом. Они приехали туда рано утром, а пароход отплывал в четыре часа дня. Им надо было как-то убить оставшееся время. Но как? Ничего путного в голову не шло. В итоге они сдали вещи в багаж и присели на скамеечку возле гостиницы «Лондонская». Пугачеву по дороге так разморило, что она закинула ноги на скамейку, голову положила мужу на колени и задремала. А в это время по бульвару экскурсовод вел группу туристов. И Стефанович слышит следующее:
— Товарищи, слева от нас — знаменитая Потемкинская лестница, известная нам по фильму «Броненосец Потемкин». Справа — гостиница «Лондонская». А прямо перед вами на скамейке лежит певица Алла Пугачева.
Но на этом курьезы не закончились. Часа за два до отплытия Пугачева с мужем отправилась в ресторан «Лондонской». Едва они пообедали, как к ним подошел администратор и обратился к Пугачевой с неожиданной просьбой. Оказывается, у него есть сын Изя, которому он купил скрипку, но он совершенно на ней не занимается, предпочитая слушать пластинки Пугачевой. И администратор просил певицу зайти к нему домой — благо это было рядом с рестораном — и сделать его сыну внушение. «Вас он обязательно послушает», — объяснил свою странную просьбу администратор. Делать было нечего: звездная чета отправилась по указанному адресу, и Пугачева лично попросила мальчика учиться играть на скрипочке.
В четыре часа дня «Иван Франко» отчалил от причала одесского порта. А спустя еще час Пугачева закатила истерику. Она узнала, что ей досталась каюта хуже, чем у Гарина с Олевым (у них было два иллюминатора, а у нее всего один), и потребовала себе другое жилище. Она так разволновалась, что к ней пришлось вызывать врача, который сделал ей укол. Потом примчался директор круиза и попытался внести ясность в возникшую проблему. Он объяснил, что «Иван Франко» — не круизный пароход, а бывший танковоз, поэтому кают типа «люкс» всего три. Но одну занимает секретарь ЦК, другую — министр, а третью — семья начальника пароходства. Однако Пугачеву это объяснение не удовлетворило, и она стала вновь требовать свое. Тогда пришел капитан и сурово сообщил: дескать, будете шуметь — отправитесь жить в трюм. Это заявление подействовало на певицу отрезвляюще: она успокоилась, но пообещала, что во время первой же остановки сойдет с теплохода. И свое обещание выполнила: на следующее утро, когда «Иван Франко» пришел в Ялту, Пугачева и Стефанович покинули борт судна. Но на этом их приключения не закончились.
