Заведующая немедленно позвонила в ближайшее 133-е отделение милиции. А вот стражи порядка подкачали. Вместо того чтобы сразу же выслать к сберкассе наряд, дежурный начал дотошно выяснять у заведующей, не померещилось ли ей, а те ли это купюры, которые разыскиваются, и все такое прочее. В итоге выяснение затянулось еще на лишние пять минут. Они-то и решили исход дела. Прождав уже больше десяти минут кассиршу, Купцов наконец понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и предпочел больше не искушать судьбу: бросил деньги и спасся бегством. Он умчался на своей «шестерке» от сберкассы ровно за две минуты до того, как туда приехал милицейский наряд. Милиционеров за их нерасторопность потом как следует отчитают, а вот работниц сберкассы — Миронову и Макарову — поощрят: их наградят медалями «За трудовое отличие».
Несмотря на бегство преступника, положительный итог у этого происшествия был: в МВД наконец ухватились за кончик ниточки, который безуспешно искали вот уже почти год (ереванский банк, как мы помним, ограбили в августе 77-го). В сберкассу на Чертановской тут же примчались сотрудники МУРа, у которых это дело было на контроле. Самым тщательным образом была допрошена кассирша Наталья Миронова, которая непосредственно контактировала с владельцем украденных денег. Она подробно описала приметы клиента: высокий, светловолосый, русский. Последнее обстоятельство озадачило сыщиков, поскольку они-то прежде всего ориентировались на представителей кавказской диаспоры. Однако сыщики вполне резонно предположили, что сами кавказцы могли поостеречься участвовать в операции по обмену денег и подключили к этому делу русского. Поэтому в ориентировку было внесено необходимое дополнение: искать русского в компании кавказцев.
1 июня в Аргентине открылся чемпионат мира по футболу. Как мы помним, одним из участников открытия этого турнира должна была стать советская балерина Майя Плисецкая. Но, увы… За несколько дней до вылета ее подвела спина и, хотя доктор Лучков сумел поставить ее на ноги, многочасовой перелет сильно отразился на ее здоровье: в Буэнос-Айрес она прилетела совершенно измученная. Говорят, увидев ее в аэропорту, импресарио Давид Цвилик рвал на себе волосы: «Крах, разорение».
Вспоминает М. Плисецкая: «Я лежала в отеле «Эсмеральда», косясь одним глазом в телевизор на открывшийся без меня чемпионат. Боль сводила с ума. Местный доктор Душацкий сделал мне варварский укол в бедро, после которого я сутки выла на весь отель. Переговаривались с Щедриным по телефону. Он донимал Лучкова вопросами. Телефонные советы не действовали. Может быть, прилет Лучкова помог бы, но советскому врачу оформлять поездку в Аргентину надо было бы добрых полгода. Тогда Щедрин созвонился с Мельбурном. Там жил легендарный хиропрактик Фрэнк Фостер. Он магически поставил меня на ноги в 1970 году во время австралийского тура. Тот согласился немедленно прилететь, купив дорогостоящий авиабилет за свой счет. Вот какие есть еще люди на планете Земля!
Лечение Фрэнка помогло, и я станцевала последний из запланированных спектаклей. Станцевала опасливо, вполноги…»
Но вернемся на родину. В Одессе продолжаются съемки фильма «Место встречи изменить нельзя». Со среды, 31 мая, по пятницу, 2 июня, там снимали один из самых драматичных эпизодов — обнаружение тела убитой гражданки Груздевой, допрос ее сестры (Светлана Светличная) и бывшего мужа (Сергей Юрский). Обоим приходится несладко, но более всего Груздеву — сыщики именно его подозревают в убийстве бывшей супружницы. Мотив: дележка жилплощади.
В Москве продолжаются съемки фильма «Обыкновенное чудо». 2 июня снимали эпизоды в декорациях «дом Волшебника» и «трактир» с участием Олега Янковского, Александра Абдулова и Евгении Симоновой. А в тонстудии «Мосфильма» в 11 утра началась запись двух песен Администратора в исполнении Андрея Миронова, ансамбля «Мелодия» под управлением Георгия Гараняна и хора из 12 человек. Песни назывались: «Пальнул я в девушку» и «Бабочка». Последней суждено будет стать шлягером. Помните: «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, а за ней воробышек прыг-прыг-прыг-прыг…»
Между тем в Аргентине начался очередной, 11-й по счету, чемпионат мира по футболу (с 1 июня). Несмотря на то, что советская сборная на этот мундиаль не попала, наше телевидение достаточно подробно освещало его ход. Так, в первый день турнира по 1-й программе ЦТ в 21.45 был показан матч между командами Польши и ФРГ. А на следующий день в это же время транслировалась игра Франция — Италия. Именно в этой игре был забит первый гол чемпионата: это сделал француз Лякомб, причем уже на 35-й секунде матча. Но французы рано радовались: итальянцы в дальнейшем перехватили инициативу и победили со счетом 2:1. Эта игра интересна не только тем, что происходило на поле. Дело в том, что перед ее началом на советском ТВ случилось грандиозное ЧП: диктор Юрий Николаев, читавший программу передач на завтра, оказался пьян, что называется, в стельку. Спросите, как его допустили до эфира в таком виде? Дело в том, что это была пятница, глубокий вечер, и вся творческая группа находилась в расслабленном состоянии. И никто не обратил внимание на то, что Николаев прибыл на эфир в нетрезвом виде. Во всяком случае, когда он садился в дикторское кресло, этого видно не было. Но тут включили софиты, заработали камеры, и Николаева окончательно развезло. Буквально заплетающимся языком он стал бубнить в эфир какие-то нечленораздельные слова, и это зрелище было одновременно потешным и ужасным. Ужас усугублялся еще и тем, что телевизор в те минуты смотрели миллионы зрителей, ожидавших начала трансляции с чемпионата мира по футболу. В итоге скандал разразится грандиозный, о чем еще речь пойдет впереди.
Субботним днем, 3 июня, Владимир Купцов, еле унесший ноги из сберкассы на Чертановской, отправился в продуктовый магазин поблизости от дома, где он проживал вместе с Николаем и Феликсом Галачянами. В кармане у Купцова было несколько сот рублей, на которые он должен был купить побольше продуктов и тут же вернуться обратно. Но когда он подошел к кассе, чтобы выбить чек на покупки, его чуть кондратий не хватил. С фоторобота, лежавшего рядом с кассовым аппаратом, на него смотрел… он сам собственной персоной. Но Купцову повезло: кассирша была настолько увлечена пересчетом денег, что на фоторобот практически не смотрела, а значит опознать в покупателе особо опасного преступника никак не могла. Купцов покинул магазин не разоблаченным.
Вернувшись домой, он тут же рассказал о происшедшем своим дружкам. Те ему не поверили. «Неужели кассирша в сберкассе сумела тебя так хорошо запомнить, что с ее слов сделали твой фоторобот?» — удивлялись они. «Да клянусь вам, я там как живой!» — уверял Купцов. Николай обратился к Феликсу: «Надо проверить его слова. Сходи в магазин…» Феликс отправился выполнять этот приказ. Вернулся он минут через двадцать запыхавшийся. «Ну что?» — нетерпеливо спросил его Николай, сидевший на диване у телевизора: по «ящику» крутили матч чемпионата мира по футболу между командами Венгрии и Аргентины. «Ничего не скажешь — похож», — только и смог ответить Феликс. Купцов торжествующим взором обвел своих подельников, как бы спрашивая: «Ну, а я что говорил?» Чудак, он даже представить себе не мог, что с этого момента его жизнь повисла буквально на волоске.
А теперь перенесемся в Свердловск, где с гастролями находится МХАТ. 3 июня там исполнилось 40 лет актеру и режиссеру этого театра Всеволоду Шиловскому. В народе говорят, что справлять эту дату не стоит — примета плохая. Но Шиловский поступил иначе. Что из этого вышло, рассказывает он сам:
«Женя Евстигнеев предложил справить мой день рождения в Свердловске. Но я собирался ехать в Челябинск, на спектакль.
— Ночь-то наша, — сказал Евстигнеев.
С Мишей Зиминым они уговорили руководство театра снять для меня номер «люкс». Утром в этот «люкс» должен был приехать Сергей Герасимов читать лекции о кино. Зимин и Евстигнеев приготовили шикарный стол, с громадным количеством спиртного. Приехал Иван Менджерицкий. Я был завален подарками, окружен любовью артистов. Иван заказал банкетный зал в ресторане «Охотничий» в Челябинске. И мы поехали в Челябинск продолжать день рождения.
Я провел репетицию, спектакль, а вечером мы поехали в «Охотничий», под Челябинском. Гости уже находились в ресторане, ждали моего приезда. И только я поднял первую рюмочку, как почувствовал, что роняю ее из рук. Я тихо поставил ее на стол и вышел из ресторана. Иван выбежал за мной. У меня начался приступ отвратительной вещи — почечных колик. Со мной такое уже было несколько лет назад — я тогда играл Кота в «Синей птице». И вот — новый приступ. Я буквально выполз на дорогу. Мы поймали самосвал и на перекладных доехали до Челябинска. Я бросился в номер, в горячую ванну. Приехали врачи, сделали мне укол, и я заснул. Утром как будто ничего и не было…»
