чем помочь, и не испытывая желания идти в постель, Уильям нашел прибежище на кухне и по мере необходимости приносил горячий кофе, но в основном слушал Мойру и мисс Крэбб. Они поведали, что герцог страдает так называемой астмой и что (полушепотом и с оглядкой через плечо) жена лорда Джона, но-не-взаправдашняя-и-чего-о-ней-только-не-говорили, была известной целительницей и дала лорду Джону маленькие сухие палочки, чтобы класть в кофе.
— Не знаю, что его светлость будет делать, если приступ случится на корабле… — Мойра покачала головой.
— На корабле? — спросил Уильям, отрываясь от третьего куска яблочного пирога. — Он куда-то собирается?
— О, конечно, — со знанием дела кивнула мисс Крэбб. — В Англию.
— Чтобы поговорить с Палатой лордов, — добавила Мойра.
— Насчет войны, — быстро вставила мисс Крэбб, пока Мойра не успела присвоить всю славу себе.
Уильям улыбнулся в салфетку. Ему стало любопытно, действительно ли у дяди Хэла есть собственное мнение о ходе войны, которое тот считает своим долгом разделить с Палатой лордов, или он ищет предлог, чтобы вернуться домой в Англию — к тете Минни.
От отца он знал, что Хэл так и не решился написать супруге про Бена.
— Когда он намерен ехать? — спросил Уильям.
— Через месяц. — Мисс Крэбб поджала губы.
— Лорд Джон тоже собирается?
В глубине души Уильям надеялся на отрицательный ответ. Разумеется, он не хотел, чтобы дядя Хэл задохнулся в одиночестве на корабле, но все-таки лучше, чтобы папа управлялся с делами здесь, пока он, Уильям, преследует Амаранту.
Обе женщины с серьезным видом покачали головами. Возможно, они рассказали бы больше, однако в этот момент в коридоре послышались быстрые шаги, а мгновение спустя папа просунул в дверь растрепанную белокурую голову.
— Ему уже лучше, — сразу же сказал лорд Джон, перехватив взгляд Уильяма. — Будь добр, помоги мне; он хочет подняться в спальню.
* * *
Большую часть следующего дня герцог провел в постели. Впрочем, когда Уильям поднялся его проведать, дядя сидел с подставкой для письма на коленях и что-то строчил. При появлении племянника он поднял взгляд и пресек любые расспросы словами:
— Значит, ты все еще намерен отправиться за ней.
Это не был вопрос, и Уильям просто кивнул. Хэл ответил тем же и взял чистый лист бумаги из пачки на прикроватной тумбочке.
— Тогда завтра, — сказал он.
* * *
На рассвете следующего дня Уильям завязал шейный платок, застегнул палевый жилет, натянул красный мундир — который уже не рассчитывал когда-либо снова надеть — и в начищенных до блеска сапогах уверенным шагом спустился вниз.
Отец с дядей завтракали. Несмотря на желание поскорее тронуться в путь, Уильям не смог устоять против запаха кукурузного хлеба с маслом, жареных яиц, свежей ветчины, персикового джема, крабовых оладий и запеченного лосося. И папа, и дядя Хэл посмотрели на него с одинаковым выражением одобрения и затаенной тревоги, отчего Уильям едва не рассмеялся, но одернул себя и вместо этого коротко кивнул. Обычно по утрам ни один из них не отличался словоохотливостью, но, видимо, сегодняшний день был исключением.
— Вот. — Хэл подтолкнул к племяннику два сложенных документа с восковыми печатями. — Красный — твой офицерский патент, а в другом — предписания… если можно так выразиться. Я присвоил тебе звание капитана. Согласно предписаниям, ты получаешь свободный пропуск практически в любое место по своему усмотрению, без препятствий и проволочек, а при необходимости вправе требовать помощи у офицеров и солдат Его Величества.
— Думаешь, мне понадобится колонна пехоты, чтобы притащить Амаранту назад? — спросил Уильям, кусая теплый ломтик свежего кукурузного хлеба с маслом и персиковым джемом.
— А ты считаешь иначе? — выгнул бровь лорд Джон.
Он подошел к Уильяму сзади, распустил второпях заплетенную косу и снова заплел ее, туго и аккуратно, а затем подвернул и перевязал собственной черной лентой. Теплое и легкое прикосновение отцовских рук к шее пробудило в нем щемящую нежность.
Этим утром он все воспринимал по-новому; казалось, что каждый предмет, попавшийся ему на глаза или в руки здесь и сейчас, каждое сказанное слово запомнится на всю жизнь.
Уильям почти не спал, его наполняла кипучая энергия; отупение и оцепенение последнего месяца бесследно исчезли. Его намерение отправиться за Амарантой не встретило возражений, и, обменявшись долгими взглядами, отец с дядей Хэлом начали строить планы.
— Она пишет, что все устроила. — Папа нахмурился, подцепив на вилку лосось. — Как думаете, о каких приготовлениях речь?
— Если верить слугам, — ответил Хэл, — беглянка наведалась в кладовую и набрала еды на три-четыре дня, взяла самую простую одежду и большую часть своих драгоценностей…
— А обручальное кольцо? — прервал Уильям.
— Да, — сказал лорд Джон, и Уильям пожал плечами.
— Тогда она направляется к Бену. Иначе оставила бы его.
Дядя Хэл посмотрел на племянника, словно на дрессированную блоху, только что исполнившую сальто, и папа скрыл улыбку за салфеткой.
— Мы не отпустили бы ее одну, даже если бы точно знали, что она направляется в дом своего отца, — сказал он. — Молодая женщина одна на дороге… Конечно, если она действительно одна, — добавил он медленнее. — Есть вероятность, что…
— И не такая уж малая, — мрачно вставил дядя Хэл. — Эта молодая особа…
— Твоя невестка, — прервал его лорд Джон. — К тому же мать твоего наследника. А значит, мы отвечаем за ее безопасность.
— Ммхм, — согласно хмыкнул Уильям и на мгновение замер, не донеся до рта вилку, с которой капал желток. Возможно, вам будет неприятно это слышать… но па постоянно издает такой звук. Он быстро перевел взгляд с отца на дядю, но ни один из них, похоже, не заметил ничего странного, и все трое вновь принялись безмолвно и размеренно поглощать завтрак.
Новая кобыла, Берди, завидев Уильяма, радостно ткнулась носом в поисках яблок (которые он не забыл) и с явным удовольствием стала ими хрустеть, пуская слюни по его рукаву, пока молодой человек надевал уздечку. Его возбуждение передалось лошади — она подергивала ушами, легонько фыркала и встряхивала головой, когда он затягивал подпругу. Уильям задавался вопросом, как Амаранте удалось исчезнуть: все лошади из их домашней конюшни были на месте, даже старая кобыла, на которой кузина обычно ездила верхом.
Значит, она либо воспользовалась общественным экипажем (что маловероятно: дядя Хэл наверняка сразу же навел справки на постоялом дворе, и Амаранта должна была это предвидеть), либо наняла частную карету или лошадь из платной конюшни. Или ей помогли сбежать, и злополучный сообщник обеспечил ее транспортом. Уильям угрюмо перебирал в уме список местных кавалеров, которых она могла соблазнить для своих целей, но тут его прервало появление лорда Джона с кошельком в одной руке и
