и самообладание. Уильяму он сейчас больше всего напоминал ужа на сковородке. Метнув быстрый взгляд на своего спутника, чье сходство с рождественским щелкунчиком становилось все более явным, Дэннис вновь повернулся к Уильяму. На шее у него заметно пульсировала жилка.
— Я должен пойти и поговорить кое с кем, — сказал он. — По-быстрому. Это герр Вебер. Присмотри за ним. Я мигом.
С этими словами он поспешно, почти бегом, удалился по направлению к реке.
Уильям в нерешительности застыл, не зная, что предпринять. Он с тревогой подумал, уж не испугался ли Дэннис — вернее, он точно испугался, но чего? — и не бросил ли своего немецкого приятеля. В таком случае что ему делать с этим человеком?
Вебер смотрел на доски причала, слегка нахмурив лоб. Уильям прочистил горло.
— Выпить не хотите? — вежливо спросил он и кивнул в сторону открытой хибары на берегу — судя по паре больших бочек и развалившемуся на земле матросу, в заведении торговали спиртным.
— Ich spreche kein Englisch[302]. — Мужчина развел руками в вежливом извинении.
— Keine Sorge, — сказал Уильям, отвесив поклон. — Ich spreche Deutsch[303].
С таким же успехом он мог бы сообщить герру Веберу, что у того загорелись штаны: лицо «щелкунчика» исказила тревога, и он стал дико озираться в поисках Дэнниса, который к тому времени уже скрылся из виду.
Опасаясь, как бы Вебер не сбежал, Уильям взял его за руку. Мужчина резко вскрикнул и ударил Уильяма в живот. Учитывая комплекцию Вебера, попытка вышла неплохая, однако молодой человек только хмыкнул, отпустил руку, схватил его за плечи и встряхнул, как крысу.
— Still! Ich tue Euch nichts![304]
Заверение в том, что он не собирается причинять Веберу никакого вреда, похоже, не успокоило джентльмена, но встряска хотя бы остановила его попытки вырваться. Он обмяк в руках Уильяма и стоял, хватая воздух ртом.
— В чем дело? — резко спросил Уильям по-немецки и мотнул головой в том направлении, куда удалился Дэннис. — Этот человек держит вас в плену?
Вебер покачал головой.
— Nein. Er ist mein Freund[305].
— Ладно. — Уильям отпустил его и отступил на шаг, разведя руки в знак миролюбивых намерений. — Meiner auch[306].
Вебер недоверчиво кивнул и разгладил жилет, однако от дальнейших разговоров отказался, вновь напустив на себя одеревенело-невозмутимый вид. Время от времени его сотрясала легкая дрожь, но лицо оставалось бесстрастным, хотя он то и дело поглядывал в сторону сгущающегося тумана в конце причала. Сквозь дымку Уильям различал очертания мачт, внезапно выступающих из пелены при малейшем шевелении воздуха, и случайные крики, казавшиеся то жутко далекими, то поразительно близкими. Туман сгущался, наползал на набережную, и он вдруг ощутил себя потерянным в пространстве, как будто земля у него под ногами растворялась.
А потом откуда ни возьмись явился Дэннис. Лицо его, по-прежнему встревоженное, выражало твердую решимость. Он схватил Вебера за руку и бросил Уильяму: «Kommt»[307]. Не теряя времени на спор, Уильям схватил джентльмена за другую руку, и сквозь туман они потащили его вверх по трапу, который внезапно появился перед ними.
На палубе их ждал высокий мужчина в синем мундире в сопровождении двух матросов. Он внимательно посмотрел на Дэнниса и кивнул, однако, заметив Уильяма, отшатнулся, словно увидел дьявола.
— Один, — резко сказал он, хватая Дэнниса за рукав. — Мне говорили про одного! А это кто?
— Я… — начал Уильям и получил удар в лодыжку от Дэнниса. — Его друг, — закончил молодой человек, небрежно кивнув на Рэндолла.
— У нас нет времени, — сказал тот.
Потом вынул из-за пазухи маленький, туго набитый кошелек и передал капитану (по всей видимости). Мужчина на миг заколебался и снова подозрительно глянул на Уильяма, но кошелек принял.
В следующее мгновение молодой человек уже сбегал по сходням, настойчиво подталкиваемый в спину Дэннисом. Спрыгнув на причал, Уильям покачнулся, но тут же восстановил равновесие и обернулся на корабль — кажется, небольшой бриг, насколько он мог различить сквозь туман. Судно втянуло сходни, словно язык, отдало швартовы и, сопровождаемое скрежетом вант и хлопаньем надувающихся парусов, медленно удалилось от причала. Через несколько секунд оно исчезло в тумане.
— Какого черта сейчас произошло? — спросил Уильям. Довольно мягко, учитывая обстоятельства.
Дэннис дышал так, словно пробежал милю в полном обмундировании; край его шейного платка потемнел от пота. Он бросил взгляд через плечо и, убедившись, что корабль ушел, снова повернулся к Уильяму. Его дыхание постепенно замедлялось.
— У герра Вебера есть враги, — сказал он.
— Как и у всех в наше время. Кто такой герр Вебер?
Дэннис изобразил попытку усмехнуться.
— Ну… во-первых, он не герр Вебер.
— Тогда, может, скажешь, кто он? — не выдержал Уильям. — Потому что у меня, в отличие от тебя, есть еще дела.
— Ты о девушке, которую ищешь?
— Я об ужине. Можешь рассказать про нашего нового друга по дороге.
* * *
— У него несколько псевдонимов, — сказал Дэннис, ополовинив миску густой похлебки с моллюсками. — Его настоящее имя — Хаим Соломон. Он еврей.
— И?..
Уильям уже съел свою рыбную похлебку и подчищал миску хлебным кусочком. Имя показалось ему смутно знакомым, но он не мог вспомнить откуда. Соломон. Хаим Соломон… Однако при слове «еврей» все встало на свои места.
— Он, случайно, не поляк? — спросил Уильям, и Дэннис подавился моллюском. — Значит, да.
Уильям поднял руку и жестом попросил буфетчицу вновь наполнить его пустую миску.
— Каким образом он избежал казни в Нью-Йорке?
Рэндолл прочистил горло, поперхнулся и закашлялся, отчего по столу разлетелись хлебные крошки, капельки супа и большой кусок моллюска. Возведя глаза к потолку, Уильям потянулся к кувшину с пивом и заново наполнил их кружки.
Дэннис подождал, пока принесут свежую похлебку, а глаза у него перестанут слезиться, затем склонился над тарелкой и, понизив голос, едва слышно заговорил сквозь грохот жестяных кружек и шумные разговоры в пивной:
— Как, во имя Господа, ты об этом узнал?
Уильям пожал плечами.
— Так, дядя кое-что упоминал. Польский еврей, приговорен в Нью-Йорке к смертной казни как шпион. Дядя несколько удивился, узнав, что он жив и находится здесь. Так что, — он с удовольствием зачерпнул похлебку, — если это и есть твой дружок, в чем я не сомневаюсь, то мне интересно, во что ты ввязался на сей раз. Потому что герр Вебер явно не подданный Его Величества.
Дэннис неспешно допил пиво, посматривая на Уильяма из-под насупленных бровей.
— Полагаю, теперь уже неважно, что ты знаешь; он вне досягаемости, — наконец сказал Рэндолл, слегка рыгнул, извинился и налил еще пива. Уильям терпеливо ждал.
— Мистер Соломон — банкир, —
