— Кузьма, ты себя со стороны послушай. Это такая авантюра.
— Джима не брошу, — насупился я. — И не оставлю его в одиночку разбираться с проблемами. Набери лучше номер Петра Сергеевича.
Тася покачала головой, затем улыбнулась и поцеловала. Набрав нужный номер, передала телефон.
— Наумов слушает, — голос Петра Сергеевича звучал сухо, словно он был не в духе.
— Это Кузьма. Простите, что беспокою, но мне нужна ваша помощь.
— Что случилось? — мне показалось, что он хотел добавить «на сей раз», но не стал.
— Мне нужны билеты в Чикаго на самый ближайший рейс. И документы серые, но достаточно надежные, чтобы меня через границу пропустили.
С той стороны трубки повисло молчание.
— Документы только для тебя? — спросил Петр Сергеевич
— Да. Поеду один. Нужно помочь близкому человеку. Точнее, нужно его найти и вывезти в Россию. Это личное и очень важное дело.
— Хорошо. Перезвоню.
Я вернул телефон Тасе. Мы одновременно скосили взгляд на любопытную Наталью, выглядывающую из столовой. Она даже вышла в коридор, чтобы пропустить в комнату женщину с тележкой.
— Никому пока не говори, — шепнул я Таисии. — Алене я сам расскажу.
Что касается ужина, то он прошел в довольно теплой и дружеской обстановке. Николай много улыбался, довольно живо рассказывал о своих впечатлениях, даже о тренировках. Инструктором по физической подготовке у него был тот самый хмурый мастер, напарник Кости. Он учил его рукопашному бою, стрельбе из пистолета и автомата, водить машину и мотоцикл. С последним не совсем ладилось, так как многие считали, что двухколесное средство передвижение слишком опасное, но навык такой у Николая был. Мы немного поговорили об учебе, о событиях в МИБИ и о том, что ректор наконец решил выставить за дверь посторонних. Никто из иностранцев не был незваным или неожиданным гостем. Каждый, как и положено, оформлял документы, подписывал бумаги, получал пропуск и знакомился с правилами поведения. Просто их стало как-то неожиданно много, и было решено закрыть МИБИ до конца учебного года. Многих это расстроило, кто-то даже спорил, но к завтрашнему утру институт должен был превратиться в закрытое учебное заведение. Нам об этом поведал Константин, откровенно радовавшийся подобному исходу. Говорил, что эти дни его сильно вымотали и если все продолжится в таком духе, то ему прямая дорога в больницу.
После ужина Николай с Ташей ушли первыми, о чем-то секретничая. Как я понял, наследник хотел передать через нее несколько писем друзьям в академию. Следом за ними сбежал Константин, сказав мне, что у него есть какой-то важный разговор, но он сейчас слишком занят. Обещал заглянуть, как только сдаст смену и выспится как следует. Я успел перехватить Алену, подцепил ее под руку.
— Надо поговорить, — тихо сказал я. — Зайдешь в гости на пару минут?
— Хорошо, — она посмотрела с легким сомнением, но кивнула.
Когда мы проходили мимо лестницы, услышали знакомые голоса. Кто-то из преподавателей, живущий на этаж ниже, умудрился перехватить наследника по пути, чтобы поздороваться. Странно, что до нас не добрались в столовой. Сомневаюсь, что никто не догадался, тем более слухи о том, что сюда часто наведывается наследник по институту, быстро расползались. Скорее всего, охрана успела поговорить с жильцами общежития, предупредив, чтобы не докучали.
— Проходи, — я пригласил Алену в гостиную. Тася успела скрыться в спальне, не став плотно закрывать дверь, чтобы послушать.
Алена села на край дивана, бросила взгляд на телевизор.
— Да мы его не смотрим, — улыбнулся я. — Стоит без дела.
— А нам не разрешают. Только планшеты можно и ноутбуки. Я, правда, свой не привезла. Боюсь, что утащат.
— Были прецеденты?
— Год назад была кража. Нам с Ольгой поручили найти похитителя, но без толку.
— Печально. Так, давай о важном, — я прошел, уселся в кресло. — Мне надо на пару дней уехать, помочь Джиму. Если быть точнее, то сначала найти, потом уже помочь. А у меня группа, которую без присмотра оставлять нельзя. Хочу попросить, чтобы ты присмотрела за ними. До следующего четверга можешь гонять их до изнеможения, а потом покажи дыхательную гимнастику и первую форму укрепления. Даже если они ее не смогут сразу выучить или ошибутся, то ничего страшного не случится. Морока, к примеру, сразу все освоил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Может, я с тобой поеду? — спросила она и даже губу закусила. — Если пару дней…
— Боюсь, что это может быть опасно. Если Джим решил кому-то мстить, а я уверен, что так оно и есть, то путешествие превратится в маленькую войну. Придется прятаться, убегать от полиции, устраивать засады и прочее, прочее. У нас с ним опыт большой и сил невпроворот, а тебе будет тяжело, поверь мне.
— Ты сам недавно в обморок падал, — напомнила она.
— Уже наполовину восстановился, так что это не аргумент.
— Я тоже считаю, что отпускать его одного — плохая идея, — к нам вышла Тася, переодевшись в домашнее платье. — Но и Кузя прав, одному ему будет проще. Нам остается только ждать и требовать, чтобы он звонил каждый день. А лучше несколько раз в день.
— Хорошо, обещаю звонить, — согласился я.
— А куда надо ехать? — спросила Алена. — Далеко?
— Через океан, в Америку.
— Далеко…
— Может мне с тобой поехать? — задумчиво произнесла Тася. — Что это за взгляд? Я же не смертельно больна.
— Ни волноваться, ни перенапрягаться… что там еще доктор говорил? И внутреннюю силу не использовать. Не обсуждается!
— Командир, — Тася улыбнулась, взъерошила мне волосы. — Надо вещи в дорогу собрать.
* * *
Петр Сергеевич позвонил в три часа ночи. Я еще голову от подушки не оторвал, а Тася уже приложила мне телефон к уху. Несмотря на позднее время, голос у главы рода Наумовых был на зависть бодрый. Я едва не спросил, когда это он успел выспаться.
— Кузьма, документы готовы, самолет вылетает в половину пятого утра. Торопись. Машина будет рядом с МИБИ через пятнадцать минут.
— Почему так рано?
— Потому что лететь долго, с пересадкой в аэропорту Франкфурта-на-Майне. На месте будешь в восемь часов вечера.
— Уже выхожу из дома. Спасибо за оперативность.
— Да, надо тебя быстрее сплавить, — хмыкнул он. — Это даже хорошо, что улетаешь именно сейчас. Иначе я бы тебя в Корею отправил, сухогрузы шагами мерить.
— А что случилось? — я сел, растер ладонью лицо.
— Так, небольшие разногласия с Разумовскими. Тебя вчера в чем только не обвинили. И если бы ты не подрался с принцем Цао, заклеймили бы китайским шпионом.
— А я подрался? — я даже удивился. — Вроде не успел.
— Не важно. Он нам две жалобы на тебя подал и даже официальный запрос на поединок чести. Потом расскажешь, чем его так сильно обидел. И не только мне, но и Императору Цао.
— Теперь я вообще ничего не понимаю. Но приеду и обязательно во всем разберусь.
— Неделю, — сказал Петр Сергеевич, — не меньше. Чтобы тебя в столице неделю не видели.
— Да, а вы в курсе планов князя Воронцова…
— Это не телефонный разговор, — прервал меня глава рода. — Слышал и не разделяю его поспешного решения. Кузьма, самолет ждать не будет. Долго ждать не будет. Позвоню кому следует, чтобы немного придержали, но имей совесть.
— Все, я понял, вот уже одеваюсь. Сейчас супругу поцелую и побегу.
— Удачи, — пожелал он и повесил трубку.
— С кем ты там подрался? — спросила Тася. Пока я разговаривал, она прошла к шкафу и выложила на кровать одежду и уже собранную большую дорожную сумку.
— Да я сам не понял. Слушай, узнай, что вчера было и какую бочку на меня катят. Петр Сергеевич сказал, что Разумовские меня в чем-то серьезном обвиняют.
— Поговорю сегодня с ректором. Когда самолет?
— В половину пятого вылет.
— За полчаса до вылета нужно быть на регистрации. И ехать еще час, ты уже опаздываешь! Бегом, бегом!
— Да уже, — я спешно натягивал штаны.
Тасю я все же успел поцеловать и выскочил на улицу. Ночь встречала сильным морозом, пробирающим до костей. Кто бы сказал, что будет так холодно, я бы еще теплее оделся. По пустынной территории МИБИ я промчался бегом. Охрана у ворот не спала и разговаривала с Васей Балуевым, который припарковал свой минивэн прямо у калитки.
