Поезд прибыл на вокзал, лязгнули сцепки вагонов, и состав остановился, а купе наполнились суетой дождавшихся окончания поездки людей. Железная дорога продолжала функционировать, хотя поезда ходили реже, чем раньше, и потому свободных мест не было. На это и рассчитывал Бражников, выбрав именно такой транспорт — затеряться в толпе, смешаться с безликой людской массой, в которой найти его будет не просто. А искать генерала могли, со всем возможным рвением, и причина того лежала в его нагрудном кармане.
Бражников украдкой сунул руку за пазуху, убедившись, что оптический диск в простом бумажном конверте никуда не пропал, а затем подхватил сумку с дорожными пожитками, и влился в поток пассажиров, двигавшийся к выходу из вагона.
Москва встретила генерала шумом и гомоном, по перрону метались люди, провожая или встречая кого-то, или сами готовясь к отъезду. Огромный город своей суетой и многолюдностью оглушил, ошеломил привыкшего к тишине небольших провинциальных городков Бражникова, изо всех сил старавшегося сейчас выглядеть уверенным и целеустремленным, собрав в кулак все свое внимание.
Генерал шагал по перрону, забросив за спину сумку, ввинчиваясь в пульсировавшую на пути толпу, аккуратно раздвигая стоявших у него на дороге людей и пытаясь одновременно видеть все происходящее вокруг. В стороне мелькнул полицейский патруль — трое рослых парней в сером «городском камуфляже, сбитых на затылок кепках и с компактными пистолетами-пулеметами «Клин» на плече. Равнодушные, но в то же время внимательные взгляды скользили по толпе, иногда становясь осмысленными, задерживаясь на чьем-то лице не несколько мгновений.
— Товарищ генерал, — кто-то, незаметно подобравшись сзади, ухватил Бражникова под локоть, так что партизан от неожиданности вздрогнул. — товарищ генерал, идемте со мной. Скорее!
Встречавшего его на перроне человека Бражников знал. Бывший полковник ФСБ Иван Слюсаренко был одним из руководителей партизанского движения здесь, в столице, к тому же настоящим боевым офицером. Сейчас чекист увлекал своего спутника к автостоянке перед вокзалом, нацелившись на микроавтобус «Фольксваген» синего цвета, в меру потрепанный, но вполне вписывавшийся в городской пейзаж.
— Как поездка, товарищ генерал? Без приключений?
— Нормально, — кивнул Бражников. — Долго, зато спокойно. А как тут?
— Все тихо, вас точно никто не ждет. Кажется, американцы пока еще не поняли, что произошло.
— Поняли, очень хорошо поняли, — возразил генерал, останавливаясь перед распахнутой дверцей микроавтобуса. — По базам наших отрядов на севере был нанесен мощный удар. Американцы нарушили границу зоны ответственности, атаковав наши лагеря всеми силами. Потери огромны!
— Значит, вы успели как раз вовремя. И нужно сделать все, чтоб жертвы оказались не напрасны!
Бражников забрался в салон «Фольксвагена», и Слюсаренко прыгнул за руль, запустив мотор и встраивая микроавтобус в мчавшийся мимо вокзала поток машин. Генерал не был единственным пассажиром — в машине его поджидали еще двое. Максим Громов не мог пропустить появление курьера с важной информацией, несмотря на то, что его имя значилось в первых строках списка разыскиваемых преступников. Его спутник, напротив, пока ухитрялся не попасть в поле зрения спецслужб, потому, наверное, что сам имел к ним непосредственное отношение. Бывший начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба генерал-майор Сергей Аляев стал бы желанной добычей для врага, но он сумел остаться призраком, из тени руководящим действиями партизан не только здесь, в столице, но и на большей части территории России.
— Итак, вы доставили нам записи? — Аляев вопросительно взглянул на Бражникова.
— Да. Вот они. — Генерал протянул разведчику диск. — Теперь они ваши. За этот кусок пластмассы отдали жизни многие отличные ребята, и многие продолжают умирать сейчас. Не хочу, чтобы их гибель оказалась напрасной.
— Не окажется. Они погибли не зря, и вы сами вскоре в этом убедитесь!
— Но зачем вам было рисковать? — удивился Громов. — Не проще сбросить записи по e-mail?
— Вы недооцениваете АНБ, — усмехнулся Аляев. — Сеть они наверняка контролируют, и если даже не сумеют предотвратить передачу информации, смогут отследить получателя и отправителя, физически найдут их. Проект «Юнайтед Петролеум» сулит колоссальные прибыли, вы сами это должны понимать лучше меня, и ради этого американцы будут делать все, что их затея не оказалась сорвана. И армия, и все их разведки сейчас заняты лишь одним делом — защитой интересов корпорации.
— Верно, — кивнул Громов. — И у них это пока получается весьма неплохо!
«Фольксваген» соблюдая ограничение скорости, двигался в общем потоке, и его пассажиры, разговаривая, смотрели по сторонам. Внешне ничто не напоминало о недавней войне, не было заметно никаких признаков врага, ничего, что говорило бы об оккупации. На улицах полно людей, дороги забиты транспортом, и личными авто, и маршрутками, рестораны, кафе и магазины открыты и даже в разгар рабочего дня явно не страдают от отсутствия клиентов. Пожалуй, только полицейские патрули, слишком часто мелькавшие повсюду, могли быть признаком того, что в городе неспокойно.
— Что вы сделаете с записями? — поинтересовался Бражников у Аляева, обращаясь к старшему по званию, и не то чтобы игнорируя Громова, но все же всем своим видом давая понять, что тот был и остается гражданским лицом.
— Думаю, мы передадим их иностранным журналистам, представителям крупнейших информационных агентств, аккредитованным здесь, в столице, в том числе при штабе американской группировки. Разошлем сразу побольше копий. Если эти записи пустят в эфир, это будет сильнейший удар по «Юнайтед Петролеум». А раз Вашингтон поддерживает корпорацию, послав сюда войска для ее безопасности, это будет удар и по американской администрации.
— Я не верю, что записи будут обнародованы. Американцы ценят свободу слова до определенного момента.
— В этой ситуации каждый преследует свои интересы, — ответил вместо бывшего начальника ГРУ Максим Громов. — «Юнайтед Петролеум» стремится к прибылям от нашей нефти, американское правительство, прибрав к рукам русские нефтяные месторождения, стремится к энергетической независимости, прежде всего, от хитрых и вероломных арабских шейхов. Пожалуй, выгода Капитолия все же больше, чем корпорации, ведь заодно можно ухватить за горло еще и европейцев. Нам в свое время сами американцы не позволили заниматься шантажом, по-быстрому организовав переворот и оправданное им вторжение, но, как кажется, лишь для того, чтобы сделать все самим. Ну а масс-медиа, им же нужны рейтинги, и потому хоть кто-то да рискнет сорвать куш, ведь всерьез привлекать публику к экранам им пока нечем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
