Стивен едва удержался, чтобы не сказать: «И что в этом нового?»
— …Но не обычным способом, — продолжал Макмиллан. — Они просят оказать услугу за услугу, используя старые школьные связи, обращаясь к давним товарищам. Вот почему я не могу вычислить людей, которые препятствуют вашему расследованию. Движущей силой является не конкретное ведомство — это люди, занимающие высокие посты в целом ряде ведомств, которые просят друг друга об услуге.
— От военных до Спецслужбы, — задумчиво протянул Стивен. — Извинения предусматривали возвращение нам пробирок с содержимым?
— В настоящий момент они должны уже быть возвращены, — ответил Макмиллан. — Я попросил их отправить пробирки прямо в Министерство внутренних дел.
— И что все это значило? — размышлял Стивен вслух, пока они тащились в медленно двигавшемся потоке машин. — Они задержали меня в аэропорту, отобрали пакет, а теперь говорят, что все было ошибкой. В какую ошибку мы должны поверить? Ошибочное опознание личности? Они знали, кто я такой… Выборочная проверка? Они точно знали, что ищут.
Макмиллан кивнул.
— Совершенно ясно, что они знали, где вы были, что вы там делали и что возвращаетесь именно в Хитроу. Кто-то прослушивал ваш телефон.
— Или телефон Кэсси Мотрэм! — подхватил Стивен. — Она — единственная, кому я говорил, что собираюсь лететь в Ньюкасл за образцами ткани донора.
— Я поручу электронщикам проверить ваши телефоны, как только мы вернемся обратно, — пообещал Макмиллан.
— Но если они так сильно хотели заполучить эти пробирки… почему сейчас заявляют, что все это было ошибкой, и возвращают их обратно?
— Предпочитаю думать, что это из-за устроенной мною шумихи, — улыбнулся Макмиллан. — Я объявил им, что последствия вмешательства в работу одного из моих следователей, действующего при полной поддержке министра внутренних дел, закончатся тем, что формы увольнения посыплются на Спецслужбу, как листья ветреным осенним днем.
— Вполне возможно, это и было причиной, — кивнул Стивен. — Насколько я понимаю, вам не удалось выяснить, куда они носили пробирки?
— У меня сложилось четкое впечатление, что Спецслужба на самом деле ничего не знала о содержимом пробирок, — сказал Макмиллан. — Догадываюсь, что кто-то попросил кого-то задержать вас, отобрать пакет и куда-то его отправить…
— Услуга на высшем уровне, — добавил Стивен.
— Точно, но у них это не сработало. Мы получим наши пробирки обратно, — продолжал Макмиллан, выходя из машины, остановившейся у крыльца Министерства внутренних дел, — и, если повезет, они уже ждут нас внутри.
По словам дежурного, пробирки прибыли пятнадцать минут назад. Макмиллан попросил Стивена проверить, вскрывали ли пакет.
— Вроде нет, — сказал Стивен, быстро осмотрев со всех сторон белую полистироловую коробку, обклеенную коричневым скотчем. — Но я не могу сказать наверняка, — признал он, — поскольку даже если его открывали, то вполне могли снова запечатать.
— Может, имеет смысл проверить содержимое, прежде чем я попрошу Джин отправить курьера в лабораторию? — предложил Макмиллан.
В кабинете Джин Робертс Стивен открыл коробку и заглянул внутрь. На первый взгляд, все было в порядке — на одной из пробирок, которую он вытащил наружу, по-прежнему виднелась засохшая кровь.
Через десять минут прибыл курьер на мотоцикле и его проинструктировали доставить коробку в лабораторию как можно скорее, вместе с данными по пациенту, которые Стивен раздобыл у Луизы Эйвери. Джин позвонила в лабораторию, предупредила, чтобы там ждали прибытия курьера, и попросила провести полный анализ содержимого пробирок.
— Ну что, делу время, потехе — час, — вздохнул Макмиллан, усаживаясь в кресло в своем кабинете и делая глоток шерри, которое налил себе после того, как вручил бокал с напитком Стивену. — Как думаете, что обнаружит лаборатория?
— Даже не представляю, — признался Стивен. — Все это кажется крайне странным. Но ведь наверняка есть что-то, чего мы не должны были узнать о доноре. Что они пытаются скрыть?
— Личность пациента? — предположил Макмиллан без энтузиазма.
— Вряд ли все дело в этом, — возразил Стивен.
— Все это организовано как-то… по-дилетантски, — сказал вдруг Макмиллан, и в ответ на удивленный взгляд Стивена пояснил: — Люди, обладающие властью, которые не до конца понимают, что делают, пустили в ход связи, чтобы повлиять на тех, кто знает, что делает, но не говорят им правды, потому что это… секрет. — Макмиллан с таким отвращением произнес последнее слово, что Стивен не удержался от улыбки.
— Конечно, может быть, мы просто что-то упустили, — сказал он. — Что-то, что нам и в голову не пришло искать…
— Пока не пришло, — поправил Макмиллан.
— Кстати, вам удалось узнать в больницах хоть что-нибудь о пациентах с метициллин-устойчивой стафилококковой инфекцией, поступивших из клиники «Сан-Рафаэль»?
Макмиллан грустно усмехнулся.
— Я упустил из виду один фактор, — сообщил он. — Глупо было рассчитывать, что руководство больниц признается в том, что они приняли такого пациента в свою больницу. Их можно понять. Представьте себе, что могут сделать журналисты, попади им в руки такая информация.
— «Частные клиники сплавляют свою заразу в муниципальные больницы!», — нараспев произнес Стивен.
— Думаю, в этом деле можно забыть об официальных каналах, — вздохнул Макмиллан. — Все, что нам остается — это низы, простые люди.
— Болтливые медсестры и недовольные уборщики…
В этот момент на столе Макмиллана зазвонил телефон. Из лаборатории подтвердили получение пакета с пробирками и пообещали закончить работу как можно скорее.
— Кажется, нам нужно разработать план Б, — сказал Стивен и в ответ на вопросительный взгляд Макмиллана пояснил: — Что мы будем делать, если лаборатория сообщит, что у донора вторая группа крови, резус положительный и что совместимость с пациентом идеальная? Конец истории?
— Мы прочитаем то, что напечатано мелким шрифтом — все дополнительные тесты, которые попросили провести Мотрэма. Там наверняка что-нибудь обнаружится.
Тридцать один
Прежде чем отправиться домой, Стивен решил прогуляться по набережной. Он ощущал легкую вину перед Макмилланом за то, что намеренно ничего не сказал ему о своей просьбе продублировать анализы. Он многим был обязан сэру Джону и с легкой душой доверил бы ему свою жизнь, но в настоящий момент в коридорах власти затевалось что-то серьезное, и он не знал, насколько далеко все зашло. Это было похоже на рак: все видели метастазы, но никто не знал, где притаилась сама опухоль.
Уже произошла одна попытка помешать «Сай-Мед» провести анализ биологических тканей донора — и Стивен не хотел, чтобы подобное повторилось. Его просьба к Луизе Эйвери продублировать анализы была спонтанной и не запланированной, так что об этом он не упоминал ни в личной беседе, ни в телефонном разговоре. Пусть так и остается. Он вспомнил любимую поговорку: двое могут хранить секрет, если один из них мертв.
Стивен продолжал размышлять об этом, когда зазвонил его телефон. Это был Макмиллан.
— Джин сообщила мне, что техники закончили проверять телефонные линии. Ваш телефон не трогали, зато над линией миссис Мотрэм поработали. Довольно профессионально, по словам техников.
— Может, имеет смысл оставить все как есть, — предложил Стивен. — На случай, если возникнет необходимость скормить противнику гуано.
— Я тоже так подумал, — согласился Макмиллан. — Попросил их ничего пока не трогать.
Возможно, возникшее у Стивена неприятное ощущение было вызвано тем, что он узнал о прослушивании телефона Кэсси Мотрэм, но, когда он подходил к дому, чувства его обострились. Он попытался убедить себя в том, что это лишь игра воображения, но начал подозревать, что за ним следят. Когда он в последний раз перешел дорогу, то заметил мужчину в темном костюме примерно в ста метрах позади себя, и тут же припомнил, что видел его за несколько минут до того, как ушел с набережной.
Пройдя еще сто метров, Стивен остановился и, полуобернувшись, притворился, будто ищет что-то в портфеле, в действительности стараясь разглядеть боковым зрением, что делает его преследователь. Он находился там же, но, поскольку Стивен продолжал свои «поиски», мужчина свернул на боковую улицу и исчез из виду. Стивен слегка расслабился, недовольный тем, что дал волю своему воображению. С улыбкой размышляя о том, до чего может довести постоянное нервное напряжение, он добрался наконец до своего поворота и пошел по тропинке, ведущей к улице, где находился его дом. Однако улыбка исчезла в одно мгновение, когда он уловил в воздухе запах лосьона после бритья — он узнал этот запах. Стивен продолжал идти с прежней скоростью, но, едва свернув направо, скользнул в дверной проем и затаился.
