— Так что руки прочь, — хихикнул он, изобразив рукой легкий шлепок.
Стивен обменялся рукопожатием с высоким симпатичным парнем.
— Так значит, вы медбрат, — сказал Робби, когда они уселись. — Клайв тоже был медбратом, пока не взлетел в небеса и не стал стюардом.
— В «Бритиш Эруэйз», — коротко пояснил Клайв.
— Я не знал, что у нас в «Рафе» новенький, — сказал Робби. — Вы, наверное, вместо бедняжки Ивонны.
— Ивонны? — изобразив недоумение, переспросил Стивен.
— Медсестра-полячка, — объяснил Робби и, потирая нос, сообщил заговорщицким тоном: — Ее с позором услали домой.
— Как так? — спросил Стивен, чтобы поддержать беседу, и отчаянно стараясь продемонстрировать заинтересованность местным скандалом. Он ожидал услышать рассказ о преступном сексе в бельевом шкафу.
— Мне, конечно, нельзя об этом рассказывать, — прошептал Робби, наклоняясь вперед, — но поскольку вы все равно уже сотрудник больницы…
Стивен наклонился ему навстречу.
— MRSA! — объявил Робби, делая ударение на каждой букве.
Стивен не мог поверить в свое везение. Ему захотелось обнять и расцеловать Робби — и в подобном заведении это не показалось бы чем-то из ряда вон выходящим — но вместо этого он произнес с наигранным возмущением:
— Вы шутите!
Робби покачал головой, явно довольный реакцией Стивена.
— Носитель, — объяснил он. — Инфицировала трех пациентов, прежде чем выяснили, что она источник проблемы.
— Бедняга, — посочувствовал Стивен, надеясь, что не слишком переигрывает, — это же совершенный кошмар, жить с этим! Просто не представляю, как бы я справился. Надеюсь, она не была нелегалом?
— Ну что вы! — воскликнул Робби, обменявшись потрясенными взглядами с Клайвом. — «Рафа» — это лучшая больница, мой друг. Самый лучший персонал, самая высокая зарплата. В «Рафе» все абсолютно законно и открыто. Ивонна была квалифицированной и, надо сказать, отличной медсестрой. Это носительство просто… несчастливое стечение обстоятельств. От такого никто не застрахован.
— Так проблема в итоге решилась? — уточнил Стивен.
— И без малейшего намека на скандал, — прошептал Робби. — Нам повезло. Газетчики размазали бы нас по стене, если бы узнали.
— Эти лицемеры на все способны, — поддакнул Стивен.
— А где ты работал раньше, Стив? — спросил Клайв, который все это время молча буравил Стивена ничего не выражающим взглядом.
— В Глазго, — ответил Стивен после секундной заминки — он внезапно сообразил, что не подготовил легенды. — В западной больнице.
— Жесткий город, — заметил Клайв.
— Поэтому я здесь, — ответил Стивен, снова понадеявшись, что не слишком жмет «голубую» кнопку. Он начал подозревать, что у Клайва насчет него сомнения.
— Ты полюбишь «Рафу», Стив! — пообещал Робби.
— А что означает «MRSA», Стив? — внезапно произнес Клайв к удивлению Робби, который, казалось, был растерян поведением партнера.
— Это что, допрос? — воскликнул он.
— «Methicillin-resistant Staphylococcus aureus»,[11] — невозмутимо ответил Стивен, — хотя многие думают, что это означает «multiply-resistant».[12]
Клайв улыбнулся.
— Ответ верный. Извини, Стив. — Повернувшись к Робби, он объяснил: — Мне показалось, что он из прессы.
Глаза Робби стали круглыми, как блюдца.
— Ты не из газеты, Стив, так ведь? — спросил он испуганно.
— Нет, — успокоил его Стивен, — не из газеты.
Он заказал на всех выпивку и вскоре засобирался домой, сославшись на усталость после долгой дороги.
— До встречи в больнице, — попрощался Робби.
— Спасибо за гостеприимство, — Стивен кивнул обоим и помахал бармену, направляясь к двери.
— Скоро увидимся! — Бармен выразительно посмотрел на Стивена, продолжая натирать стаканы.
Тридцать два
Вернувшись домой, Стивен позвонил дежурному офицеру «Сай-Мед».
— Мне нужна информация, и как можно скорее. Недавно в клинику «Сан-Рафаэль» на работу устроилась медсестра-полячка по имени Ивонна. Все было легально, поэтому с получением информации проблем быть не должно, однако не обращайтесь в саму клинику. Мне нужно: полное имя медсестры, сколько времени она проработала в «Сан-Рафаэль», официальная причина ее увольнения и какая лаборатория службы здравоохранения была в этом задействована. Если понадобится, поднимайте людей с постели.
— Будет сделано.
В пятом часу утра Стивена разбудил телефонный звонок от дежурного, который, поздоровавшись, пошутил, что Стивен оказался в списке тех, кого надо было «поднять с постели».
— Очень смешно, — проворчал Стивен. — Что удалось выяснить?
— Ивонна Тлосцинска проработала в клинике операционной медсестрой четыре с половиной месяца — с декабря прошлого года по начало апреля нынешнего. Она пришла с отличными рекомендациями. Руководство было о ней высокого мнения, пока не возникли проблемы, и всему персоналу пришлось пройти обследование в рамках расследования причины послеоперационного заражения нескольких пациентов. Ивонну сочли не подходящей для работы в операционной, после чего она вернулась домой в Гданьск, получив более чем щедрое выходное пособие.
— Отлично, — похвалил Стивен. — Вы выяснили, кто проводил обследование?
— Первые анализы делала лаборатория клиники, но затем была задействована частная лаборатория, которая проводит микробиологические анализы для «Сан-Рафаэль». Когда они подтвердили выделение метициллин-резистентного стафилококка, субкультуры микроорганизма были переправлены властям службы здравоохранения и в соответствующую лабораторию в Колиндэйле на севере Лондона, в соответствии с правилами, действующими в подобной ситуации.
— Блестяще! — воскликнул Стивен.
— Любимое словечко моей мамы, — отозвался дежурный.
Понимая, что люди, которых дежурный потревожил ночью, не преминут утром пожаловаться на это коллегам и тем самым вызовут подозрения противника, Стивен прибыл в лабораторию Колиндэйла до начала рабочего дня и стал ждать, пока сотрудники придут на работу. Озвучив свои полномочия, через пятнадцать минут он безо всяких проблем получил от лаборантов стеклянную пробирку с культурой метициллин-резистентного стафилококка, выделенного у медсестры Ивонны Тлосцинской. Еще двадцать минут — и культура была в лаборатории «Сай-Мед» для того, чтобы провести анализ и сравнить с ДНК метициллин-резистентного стафилококка, который Стивен привез из Афганистана.
Стивен ждал Макмиллана в Министерстве внутренних дел. Проходя мимо него в свой кабинет, начальник бросил:
— У вас очень самодовольный вид, Данбар. Вам это не идет.
Стивен весело подмигнул Джин, та в ответ прыснула.
— Пусть войдет, — ожил через несколько минут селектор на столе у секретаря.
Стивен поведал Макмиллану о событиях предыдущих дней и об успешной детективной работе, проделанной дежурным офицером.
— «Голубая лагуна», говорите… — задумчиво повторил Макмиллан, перекладывая бумаги на столе. — Какое везение, что вы проводите вечера в подобных заведениях…
— Я не провожу вечера… — начал Стивен и замолчал, увидев улыбку на лице начальника. — Просто решил проверить идею, которая пришла мне в голову, — улыбнулся он в ответ.
— Чертовски неплохая была у вас идея, как оказалось. Однако я не уверен, что лаборатория согласится: они всю прошедшую ночь возились с материалом, который вы привезли с севера, а теперь им еще предстоит работенка. Кстати, результаты по донору мы получим сегодня в районе обеда.
Стивен взглянул на часы.
— Тогда пойду выпью кофе и прогуляюсь. Увидимся в обед.
Он шел любимой дорогой через парк Святого Джеймса, наслаждаясь признаками наступающей весны и лениво размышляя, что принесет ему этот год. Он всегда по-детски радовался приходу весны, которая означала новые надежды и свершения. Осень казалась ему слишком печальной и тоскливой, а зима — слишком стерильной, чтобы вызывать какие-то чувства. Лето тоже, конечно, приятное время года, но именно весна приносила с собой оптимизм, являясь прелюдией к новому этапу жизненного пути.
Стивен снова задумался о личности пациента Икс и о том, во сколько человеческих жизней уже обошлась эта секретность. Кто в нашем мире мог считаться настолько важным, чтобы сохранять его лейкоз в тайне такой ценой?
Никто, решил Стивен, но некоторые явно придерживались иного мнения: люди, обладающие властью и влиянием, позволяющим им безнаказанно творить что угодно. О, Стивен достаточно насмотрелся на них в прошлом! Он всегда испытывал бессильный гнев, видя, как виновный оказывается на свободе, потому что дальнейшее расследование дела «не в интересах граждан», а «преследование по суду не в интересах страны». Пусть хотя бы в этот раз, они — кто бы это ни был — заплатят за содеянное! И возможно, первый шаг к этой цели будет найден в лабораторном отчете по Майклу Келли.
