– Может мне кто-то объяснить, что здесь происходит,– пробормотал он,– потому что эти явно не ко мне.
А потом он увидел Лара, и склонившегося над ним Джая, и замолчал.
– Ты сможешь нести его?– спросил Джай, и в его взгляде было что-то такое, от чего Дерен мгновенно забыл и о доставшемся ему чувствительном уколе в правое предплечье, и о ране на ноге, кровь из которой расплывалась по штанине.
Он просто кивнул, и осторожно поднял раненого мальчишку (слугу своего друга) на руки. Тот побледнел еще больше, и на его лбу выступили бисеринки пота, но он не издал ни одного звука. Зато Дерен видел, как в этот момент стиснул зубы Джай.
Чей-то удивленный вздох стал неожиданностью для всех.
Джай оглянулся и увидел высокую фигуру в конце коридора.
– А вот это уже ко мне,– пробормотал Дерен, а потом громко сказал,– Прошу прощения, лорд Урман, но я сейчас немного занят, так что давайте отложим наш разговор.
Потом он повернулся и, не дожидаясь ответа, пошел вслед за Джаем в сторону восточного крыла. И ни одного из них не волновало, что позади них на полу остались семь безжизненных тел.
– Исидий обещал к полудню быть у себя,– сказал Джай, хмуро оглядываясь на Лара, когда они вышли из галереи.
– Как раз вовремя,– невесело пошутил Дерен, стараясь идти как можно быстрее, и одновременно поменьше трясти мальчишку.
Исидий на самом деле оказался на месте, и успели они действительно вовремя. Потому что как только Дерен опустил Лара на диван, тот потерял сознание.
Хорошо еще, что целитель не стал задавать вопросы, а мгновенно принялся за работу. Исидий отбросил в сторону окровавленную рубашку Джая и осмотрел рану.
– Слишком глубокая,– пробормотал он, а потом положил ладони на края разреза.
Джай уже видел, что представляет собой исцеление, поэтому совсем не удивился, когда вокруг ладоней целителя появилось золотистое свечение. А потом Лар неожиданно выгнулся дугой и глухо застонал.
«Ничто в этом мире не дается бесплатно, в том числе и исцеление»,– объяснил когда-то смертельно уставший мастер Риам чуть живому Джаю, когда тот поинтересовался, почему он до сих пор чувствует боль, хотя от раны остался только тонкий едва заметный рубец. Правда, потом, когда его подопечный поднялся на ноги, учитель изложил ему несколько сложных научных теорий, которые Джай честно запомнил и даже постарался понять. Но единственно истинной для него стала та самая первая фраза.
Ничто в мире не давалось бесплатно. И Джай молча сжимал зубы, принимая на себя чужую боль, потому что этот непонятный и ужасно надоевший ему эльф бросился на меч, чтобы спасти его жизнь.
Джай чувствовал, как крохотные раскаленные иголочки коснулись разорванных тканей, восстанавливая, сращивая, сшивая, они были всюду, и терпеть их прикосновения было просто невыносимо.
Неожиданно раздавшийся голос Исидия заставил его прийти в себя.
– Вы мне мешаете, милорд,– сказал целитель и снова наклонился над эльфом.
Дальше Джай старался просто терпеть, не вникая в чужие ощущения.
Исидию понадобилось еще несколько минут, чтобы завершить работу. Но когда он, наконец, отнял руки, то вместо глубокой раны на боку Лара была видна только длинная линия шрама. Да и сам эльф выглядел значительно лучше. Правда, он все еще был без сознания, но теперь его дыхание выровнялось, а лицо было просто бледным, а не восковым. И Джай надеялся, что Дерен не обратит внимания на то, что внешность раненого немного изменилась. Маска эльфа рассеялась, как только начала действовать магия исцеления.
– С ним все будет в порядке, милорд,– сказал Исидий, заметив обеспокоенный взгляд Джая.
Потом он повернулся к Дерену, и заставил его показать рану на руке, а потом и закатать штанину. А Джаю стало стыдно за то, что он со своим беспокойством об эльфе совсем забыл поинтересоваться, как себя чувствует его друг.
Укол в руку, который получил младший ар-Тан, оказался не слишком серьезным, зато ране на ноге Исидий уделил гораздо больше внимания. А Джай даже удивился тому, как Дерен смог дойти до покоев целителя, да еще и с раненым на руках.
Он виновато посмотрел на него, но тот ответил понимающей и немного грустной улыбкой.
Джай сейчас очень напоминал Дерену его самого, когда четыре года назад он также трясся над раненым мальчишкой, правда, тогда к его беспокойству добавлялось еще и невыносимо тяжелое бремя вины.
Но и Джай тоже чувствовал себя виноватым. Ведь еще вчера герцог прямо сказал ему, что не стоит бродить по дворцу, и тем более брать с собой эльфа. А он, вместо того, чтобы тихо сидеть в своей комнате, решил прогуляться. Причем, не где-нибудь, а в отдаленной части дворца, где почти никто никогда не появляется.
Когда Исидий закончил с лечением Дерена, то он подошел к Джаю, но тот только отрицательно покачал головой.
– Я в порядке,– сказал он.
Целитель не стал настаивать, и спросил:
– Надеюсь, больше не было пострадавших?
– Нет,– ответил Джай, а мысленно добавил «только трупы, которые так и остались лежать в коридоре».
Должно быть, та же мысль посетила и Дерена, потому что он неожиданно поднялся и сказал:
– Присмотри пока за своим другом, а я позабочусь об остальном.
Джай согласно кивнул в ответ, и младший ар-Тан вышел.
Когда за Дереном закрылась дверь, к Джаю подошел Исидий и сказал:
– Милорд, я хотел поговорить с вами на счет вашего…
Целитель замолчал, стараясь подобрать правильное слово, и Джай закончил за него.
– Моего эльфа,– сказал он.
– Да,– кивнул Исидий и продолжил,– Так вот, я как целитель не должен говорить такие вещи никому, кроме своего пациента, но в данной ситуации…
– Я и так все буду знать,– опять помог ему подобрать слова Джай.
Похоже, что целитель и хотел сказать что-то другое, потому что тот неожиданно задумался, но потом только снова кивнул.
– Мне очень не нравится его состояние,– сказал Исидий, и, отвечая на вопросительный взгляд Джая, попытался объяснить,– нет-нет, не физическое. Я закрыл рану, и думаю, что с ней не будет проблем. Но меня волнует другое…
Джай молча смотрел на него, ожидая продолжения.
– Я еще никогда такого не видел, ни один из моих пациентов… Мне трудно это объяснить…
И сын герцога, наконец, понял, что тот хотел сказать.
Магия целительства обычно разрушала большую часть заклинаний вокруг себя (что-то связанное с законом противодействия основных потоков). Именно поэтому исчезла маска Лара. А вот невидимые путы, надежно привязывающие эльфа к Джаю, были ей не по зубам.
Должно быть, магический поводок как-то искажал картину, которую видел целитель, и он просто не знал, как на это реагировать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
