Герцог ар-Тан не был магом, поэтому, заклинание поиска мог предложить использовать только Барус. Но он не мог применить его к племяннику императора просто по собственному желанию. И дело было вовсе не в пресловутом требовании обязательного присутствия двух свидетелей – членов императорской фамилии. Для того чтобы решиться на такой шаг, магу нужна была политическая поддержка, которую мог оказать ему главный советник императора. Чтобы герцог ар-Сантар не смог им отказать. Не смотря на то, что заклинание поиска представляло угрозу для жизни и рассудка Джая.
Но все прошло не так, как рассчитывал Барус. Джай не знал, что такого в его воспоминаниях увидел маг, но это так напугала его, что договор с герцогом ар-Таном уже не имел для него значения. Даже воля императора становилась не столь важна.
Потому что маг посчитал угрозу настолько серьезной, что только Высший совет мог выступить против нее. А если учесть, что Барус был меньше всего склонен к пустому паникерству, то в действительности все могло обстоять именно так, как он предполагал.
– Либиус, сколько времени нужно для того, чтобы собрать Высший совет?– спросил Джай, уже не заботясь о том, спит ли старик на самом деле или нет.
Тот все-таки не спал, потому что мгновенно открыл глаза и удивленно посмотрел на Джая. Хотя, даже сейчас к его удивлению примешивалась изрядная доля насмешки и… одобрения?
– Ну и вопросики у вас, милорд,– ответил он,– кто же этих магов разберет. Они могут и месяц собираться, и год. Впрочем,– добавил он после недолгого молчания,– если сильно постараются, то за пару дней управятся.
Судя по реакции Баруса, на этот раз совет должны были собрать очень быстро.
Джай снова задумался, поэтому Лар, которого заинтересовала эта тема, спросил у Либиуса:
– А что такое «высший совет»?
– Это совет магов,– ответил старик.– А высший – потому что там собираются только высшие. Причем, собираются обычно долго. Этих высших пока найдешь, потом пока уговоришь.
– Почему?– удивился Лар, который, похоже, имел совсем другое представление о высших магах.
– Они же вместе никогда не уживаются, сразу что-то делить начинают, вот и разбежались по всем странам кто советниками, кто отшельниками, смотря кому что нравиться. Иные так далеко забираются, что не сразу и найдешь. Правда, сейчас немного их осталось. Когда во время последней войны собирались, еще человек сорок набралось. Теперь, хорошо если три десятка будет.
А потом прежде чем эльф задаст очередное «почему», старик продолжил:
– Уходят высшие: хоть и долго они живут, намного дольше простых людей, но все равно стареют, умирают, а учеников себе не берут. Это же очень трудно – учить. Особенно если править хочется, или еще хуже, когда все так надоели, что на людей смотреть тошно, и в пещеру бежишь. А ведь ученика еще выбрать надо, воспитать, знания ему передать – столько лет работы.
Заметив, что Джай тоже с интересом слушает его объяснения, старик добавил:
– А если не доглядишь, то такого воспитать можно, что он весь мир перевернет. Вот потому еще и не берут, что боятся. Я мастера Риама столько лет уговаривал, и все зря. Дождемся, что совсем никого не останется.
– И неплохо будет,– буркнул эльф.
Но старик все-таки услышал его, потому что сказал:
– Ничего ты еще не понимаешь. Если бы не совет, кто вековую войну остановил бы? Так до сих пор и была бы смута. Да и теперь правители все перегрызлись бы, если бы не маги. Из высших каждый, конечно, по-своему живет, но мирный договор они соблюдают.
Эльф промолчал в ответ. Он слишком мало знал этот новый и непонятный для него мир, чтобы судить о нем. А в том мире, к которому он привык, действовали совсем другие законы.
О них вспомнили ближе к вечеру, когда солнце уже заметно опустилось к горизонту, а Джай начал подумывать о том, что визит к императору откладывается до завтрашнего утра. Но потом появился очередной безликий слуга (эта черта всегда отличала особо доверенных прислужников от всех остальных) и попросил их следовать за собой.
Количество охраны в коридорах увеличилось. Чуть ли не на каждом углу стояла пара стражников, провожающих их небольшую компанию непривычно внимательными взглядами. Но, по-видимому, все стражники хорошо знали слугу, идущего впереди, потому, что их ни разу не остановили и не задали ни одного вопроса.
Сын герцога уже приготовился к очередному блужданию по лабиринту дворца, но на этот раз идти пришлось недалеко. Правда, Джай не думал, что их приведут прямо в личные покои императора.
Здесь он ни разу не был, поэтому с интересом оглядывался по сторонам.
Свои личные покои император мог переделывать согласно своим пожеланиям. И они радовали глаз полным отсутствием той показной роскоши, без которой не мог обойтись зал для приемов или тронный зал. Хотя, для отделки комнат и использовались лучшие ткани, а мебель была сделана из древесины альба, который выращивался только на юге Лавиэна, и очень дорого стоил, но зато здесь не было ничего лишнего. Ничего такого, что бы могло испортить атмосферу уюта и простоты.
Когда слуга открыл перед ними дверь, то внутрь он пригласил только сына герцога, указав остальным на низенький диванчик у стены.
Джаю хватило одного взгляда для того, чтобы понять, что перед ним личный кабинет императора. Он напоминал ту комнату, в которой его величество принимал своего племянника в прошлый раз, но был немного меньше, и обстановка здесь была проще: только письменный стол, несколько кресел (два из которых теперь были заняты), книжные полки, карта на стене. Ничего лишнего, или такого, что мешало бы сосредоточиться.
Император сидел в кресле за письменным столом. Напротив него в точно таком же кресле сидел герцог ар-Сантар. И Джай подумал о том, что эти двое действительно очень похожи. Причем, сходство было не только внешним, оно угадывалось в движениях, жестах, даже во взглядах.
Вот и теперь на сына герцога с одинаковым изучающим вниманием смотрели две пары глаз: карие и голубые.
– Приветствую вас, ваше величество,– поклонился Джай. Потом он точно так же поклонился отцу, и получил в ответ два очень похожих кивка. А потом император указал ему на свободное кресло.
Сын герцога думал, что сейчас ему придется в очередной раз вспоминать события прошедшей ночи, но его величество задал ему совсем другой вопрос.
– Джай, расскажи, пожалуйста, о том, что произошло с советником Барусом сегодня утром,– сказал он.
– Я очень многое не помню из событий вчерашней ночи,– ответил сын герцога.– И мне кажется, что советник добрался до этих воспоминаний. Но я не знаю, что он увидел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
