Норт выходил из кухни с бутербродом в руке.
— Переоденьте ее! — Тесс сунула ему малышку и, не заморачиваясь с курткой, побежала к хижине.
Через передние окна струился солнечный свет, когда Тесс вошла внутрь. Она помнила, что оставила шторы закрытыми, чтобы случайные посторонние ненароком не заглянули в пустой дом. Была уверена, что оставила окна зашторенными. Кажется, уверена. Или нет.
Тесс бросилась наверх и схватила свои лучшие темные брюки, простой белый пуловер и серый кардиган до бедер. Просто. Профессионально. Собрала в хвост волосы и постаралась скрепить свободную копну в нечто похожее на пучок. Точно Мэри, гребаная Поппинс. Книжная версия, а не киношная.
Потом, запыхавшись, вернулась в школу. На улице не было припарковано какой-либо незнакомой машины, поэтому еще имелось время прибрать весь раскиданный вокруг детский беспорядок, но как только Тесс вошла внутрь, из кухни появился Норт с объявлением, что Рен вырвало.
Она бросилась к малышке.
— Ну, давай, Птичка! Иди сюда.
— Она, кажется, не любит людей.
Тесс схватила Рен и снова начала подниматься по лестнице, только чтобы услышать, как к дому подъезжает машина:
— Дерьмо.
— Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Не при ребенке.
Не обращая на него внимания, она развернулась и побежала вниз, чтобы добраться до бумажных полотенец на кухне.
— В этом наряде вы похожи на тюремную охранницу, — крикнул ей вслед Норт.
— От вас никакого толку! — рявкнула Тесс.
— Да вы расслабьтесь, ладно?
— Не смейте говорить мне расслабиться! — крикнула она.
Раздался стук. Волки были у дверей.
— Черт, дерьмо, дерьмо.
Тесс кинулась в спешке к раковине.
Норт просунул голову в кухню.
— Оставайтесь здесь, пока достаточно не успокоитесь, чтобы перестать вести себя как идиотка. Это приказ.
Она схватилась за край стойки и заставила себя дышать. От Рен пахло кислым молоком. Тесс схватила бумажное полотенце, намочила его и давай стараться ее вымыть.
Рен смотрела на нее большими темно-синими глазами. Ее ротик задрожал. Наморщился лобик.
— Нет! — прошептала Тесс. — Нет, милая, нет. Пожалуйста. Только не плачь.
Тесс прислонила малышку к плечу и стала покачивать, как иногда успокаивала ее по ночам.
— Я когда-нибудь чего-нибудь тебя просила? Просила? — шептала она в пушистую макушку. — Разве что кроме ночи? — Она услышала голоса в гостиной. Норт их впустил. Тельце Рен напряглось, а ее хныканье стало громче. — Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас…
Малышка испустила вопль, от которого задребезжали стекла.
В кухню ворвалась женщина. Ей наверно стукнуло все шестьдесят, но выглядела она моложе. Теплые светлые блики сияли на ее длинном бобе. Идеальный макияж — ни слишком мало, ни слишком много. На ней ладно сидели скроенные белые брюки с четким рисунком из черных ракушек, массивное ожерелье из серебра и черного янтаря и молодежная джинсовая куртка. Хотя она не была высокой, трехдюймовые каблуки на плетеных босоножках-ботинках существенно прибавляли ей роста.
— Это она? — Вопрос был риторическим, потому что женщина уже протянула вперед руки, готовая вырвать вопящего ребенка из рук Тесс. — О, милая…
Это Тесс было разрешено называть Рен «милой», а не этому стройному жалкому оправданию звания бабушки, одетому как подросток. Где седые кудряшки, мягкая грудь, запах печенья? Эта изящная "новая операционная система" служила оскорблением всех милых бабушек.
— Можно мне ее подержать? — спросила женщина.
«Нет, нельзя!»
— Она сейчас немного расстроена. — Тесс прижала ребенка крепче.
— Конечно.
Рен заметил новое лицо и сразу же перестал плакать. Ах ты маленькая предательница!
Глаза женщины наполнились слезами.
— Она точь-в-точь как Саймон на детских фотографиях. — Через нижние накрашенные ресницы полился мини-водопад слез. — Те же глаза. Тот же ротик.
Следом появился мужчина. С гладко выбритой челюстью, вьющимися волосами цвета соли с перцем и в опрятной одежде он выглядел так, будто пришел прямо с поля для гольфа.
— Джефф Деннинг, — нарочито дружелюбно кивнув, представился он Тесс. — Вы уже познакомились с моей женой, Дайаной. А кто это у нас здесь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ее зовут Рен, — сказала Тесс, хотя никто из них, похоже, ее не слушал.
Еще одна слеза скатилась по щеке степфордской бабушки.
— Посмотри на нее, Джефф. Она похожа на Саймона. И ее нос. Это же твой нос.
— Не пожелаю ей обзавестись моим носом, — отозвался тот с улыбкой.
— У тебя отличный нос.
Его жена не сводила глаз с малышки.
Только самый презренный человек откажется отдать Рен этим двум молодым, атлетичным, влюбленным бабушке и дедушке. Тесс крепче сжала Птичку.
Знакомые руки подхватили ребенка.
— Я уверен, что вы хотите ее обнять.
Норт передал Рен в объятия Дайаны.
Тесс ненавидела их. Ненавидел его. Все, что он хотел сделать с самого начала, — это избавиться от Рен. Эти двое могли быть торговцами людьми, и он бы выдал ее. Ладно, может быть, не торговцы людьми, но дело в том, что ему было все равно. В отличие от Тесс. Даже не близко.
Рен уютно устроилась в объятиях бабушки, перестав возиться, и казалась полностью довольной. Дайана всхлипнула, кончик ее носа начал краснеть.
— Мы этого не ожидали. Саймон — наш единственный ребенок, и он был непреклонен в отношении того, что никогда не женится и не заведет детей.
— Одно из двух он точно сделал, — пробормотала Тесс.
Норт схватил ее за руку и повел к двери.
— Почему бы нам не пойти в гостиную, где всем будет удобнее?
— Я не отдам ее им, — прошипела Тесс так, что только он мог слышать.
Норт предупреждающе сжал ей руку.
Позади них Джефф не отставал от жены.
— Ты собираешься целый день не выпускать из рук этого ребенка?
— Да, собираюсь. Ты же знаешь, как давно я мечтала о внуке. Твой черед не настанет, пока я не скажу.
Обмен нежностями, который лучше всего удается парам, состоящим в долгом браке.
Дайана подошла к окну. Рен заворожило ее сверкающее серебром массивное ожерелье.
— Посмотри на ее ручки, — сказала Дайана. — Готова поспорить, она станет пловцом, как Саймон.
Тесс услышала как загукала Рен, словно ей не терпелось прыгнуть в бассейн. Просто отстой.
Джефф подошел к своей жене, но повернулся, чтобы объяснить:
— Саймон был в очень сильной команде по плаванию в старшей школе.
Браво ему.
Норт, должно быть, читал мысли Тесс, потому что ущипнул ее. Вот же поганец! Он ее ущипнул!
— Мы еще не смогли связаться с Саймоном, — сообщила Дайана, — но теперь, когда мы ее увидели, нет никаких сомнений в том, что она наша.
Тесс ощетинилась.
— Будут большие сложности. Крайне запутанная ситуация. Юридически, мистер Норт — отец Рен. В ее свидетельстве о рождении указано его имя.
«Мистер» Норт нахмурился.
— Мы с этим разберемся.
Они не сказали ни слова о Бьянке, и Тесс была в ярости от обиды за нее. Похоже, они забыли, что у Рен умерла родная мать. Мать, которая любила бы ее. Заботилась бы о ней. Но образ матери, сидящей часами со спящим младенцем на руках, как-то не увязывался с Бьянкой. Было легче представить ее, сбегающую поесть суши и потерявшую по дороге дочь.
— Наверняка вы слышали, что Рен родилась на месяц раньше срока, — напомнила Тесс. — Для нее жизненно важно, чтобы о ней хорошо заботились. — Она стала подробно описывать все осложнения, с которыми сталкивались недоношенные дети, ни одно из которых на данный момент не грозило Рен. Когда достаточно напугала их, принялась приукрашивать свои профессиональные навыки, подчеркивая, что ухаживает за младенцами после родов, в отличие от того, чем в основном занималась, — помогала появиться им на свет. — Я думаю, все мы согласны с тем, что в обозримом будущем лучше оставить все как есть.
Норт косо на нее посмотрел.
— Что касается этого… — сказал Джефф. — Нам нужно поговорить с Саймоном, но он переезжает с места на место, и мы знаем, что он не в состоянии заботиться о ребенке.
