тебя… В первый раз. В тот день ты стала моей, Бэлла… Ты стала женщиной. Моей женщиной, малютка… Как увидел этот долбанный карандаш в твоих волосах сегодня, башню снесло…
Не выдерживаю. Не отрываясь от ее силуэта глазами, резко расстегиваю ширинку на джинсах и сжимаю член. Громко стону в телефон.
– Бэлла… – срывается с моих губ. – Это такая пытка… Дикая пытка… Не могу терпеть, не хочу терпеть… Ты ведь тоже в огнеее…
– Прекрати, – всхлипывает она, но не отходит от окна. Я точно знаю, что она видит, как я ритмично двигаю рукой. Как напряжено все мое тело. Я весь перед ней. Открытый, готовый, горящий. Её…
– Я люблю тебя… – шепчу я с хрипом и кончаю, запрокидывая голову. Когда реальность возвращается, Бэллы в окне уже нет. Словно бы мне все это приснилось, привиделось…
Бэлла
У меня не получилось заснуть. Даже после нескольких доз снотворного. То, что он делал с собой, с нами, выкручивало наизнанку. Заставляло меня погружаться в соблазн все сильнее и сильнее. Это было странно. Пугающе. Влекуще. Но я все еще пыталась этому противостоять, потому что должна была. Ради себя. Ради Роберта. Ради всего, что он для меня сделал.
– Как дела, родная? – спрашивает муж по телефону с утра. Его звонок на этот раз пугает, словно бы я воришка и поймана с поличным. – Как прошла презентация?
– Все хорошо, – отвечаю я не своим голосом, внутри зреет напряжение. Оно вот-вот вырвется из груди цунами. Мне бы признаться ему во всем, рассказать, а я молчу… Почему я молчу? Что меня останавливает? Та, другая я, та Бэлла, Его Бэлла. Это она затыкает мне рот – и ничего с этим не поделаешь… – Тебя не хватает.
Эти слова звучат на грани рыданий. Голос дрожит. Не знаю, он это слышит?
– Какие планы на день? – спрашивает он. – На работу идешь?
– Нет. У меня неделя передышки. Там утверждение проекта в инстанциях. А ты?
– У нас дел выше крыши. Совещание за совещанием, осмотр объектов, куча нарушений… Работы невпроворот…
– Ясно…А я к Снежане сейчас поеду. Эльдар ее тоже в командировку уехал. Вместе день проведем…
Подруга и правда меня ждет. Я позвонила ей еще вчера вечером, не выдержала, расплакалась. Рассказала все, как есть. Про Алана, про его странное поведение, про произошедшее в лифте и про его звонок… Не могу это больше носить в себе. Мы договорились, что она пришлет за мной водителя к десяти утра. Поговорила с Робертом и стала одеваться. Даже кофе не смогла выпить – в рот кусок хлеба не лез. Как-то на душе душно, тревожно, беспокойно. А на сердце… На сердце Он. В каждом вздохе Он… Его слова, его дыхание, его силуэт в окне напротив. Я словно бы не здесь, а все еще там, стою и смотрю на бессмысленные и безликие огни Москвы – и только Он для меня живой, только Он имеет смысл. На автомате застегиваю пуговичку за пуговичкой на шерстяном платье до колен, завязываю бантиком пояс. Звонит телефон – водитель на месте. Я быстро спускаюсь, на ходу запахивая пальто. Серебристый «Мерседес» стоит на входе заведенным. Я не жду, что водитель услужливо выйдет из машины и откроет мне дверь, так и не привыкла к этим расшаркиваниям, презираемым в Европе за свой сексизм. Сажусь в темное тепло салона, приятно парфюмированного пихтой или можжевельником. Мы тут же трогаемся с места. Я перевожу взгляд на водителя и вскрикиваю.
Алан
– Алан?! – в ее голосе паника и волнение. Бэлла инстинктивно опускает кисть на ручку двери, но я блокирую ее. – Что это означает?!
– Тихо, малютка. Не паникуй. Ничего страшного не происходит. Давай прокатимся в одно место…
– Прекрати сейчас же! Выпусти меня из машины! – трепыхается она, словно птичка. Красивая, испуганная. Неимоверно влекущая меня… – Знаешь, всё это попахивает чем-то нездоровым! Эти твои звонки, эти портреты мои в кабинете…
Я перевожу на нее взгляд через зеркало заднего вида.
– Боишься? Чего боишься, Бэлла? Себя или меня?
Она замирает, точно так же смотря на меня в зеркало. Ее дыхание порывистое и взволнованное. Мы совсем рядом от того места, куда я ее везу. Поэтому когда машина поворачивает на хорошо знакомую и ей, и мне улицу, она переводит встревоженный взгляд теперь в окно.
– Узнаешь, Бэлла? – спрашиваю ее тихо. Она молча кивает.
– Я все-таки купил нашу квартиру. Там все, как было тогда… Представь, что мы с тобой вернулись в прошлое, малютка. Добро пожаловать в наше счастливое прошлое…
Глава 17
Бэлла
Алан заезжает во двор, как и семь лет назад встретивший нас оранжево-белым полосатым шлагбаумом. Мы паркуемся. Он выходит из машины, огибает ее, открывает мою дверь и протягивает мне руку, в которую я тут же вкладываю свою. Все как в тумане, и если бы не его крепкий, уверенный захват на руке, я бы точно упала, дезориентировавшись в пространстве. Мы быстро идем в направлении подъезда, заходим внутрь – и меня начинает шатать от хорошо знакомого запаха. Стремительно поднимаемся по лестнице, на третьем пролете паника меня одолевает снова. Я пытаюсь вырвать свою кисть, но Алан не дает, сжимая сильнее. Еще пару шагов – и мы у Нашей квартиры…
Я жмурюсь, когда он проворачивает ключом замок с характерным лязгом, прихожу в себя лишь уже стоя на пороге. Не верится… Здесь и правда все так же, как было когда-то. В горле растущий ком, на сердце боль. Это выше меня, это слишком эмоционально. Нет, нет, нет…
Резко подалась обратно к двери в надежде сбежать отсюда, но он оказывается быстрее. Схватил сзади и порывисто притянул, обдав горячим дыханием. Развернул к себе лицом. Глаза в глаза. Вдох к вдоху… Его руки на моем теле, гладят поверх одежды. Он снимает с меня пальто, кидает на пол, снова порывисто прижимает к себе – и я слышу дикий, отчаянный стук его сердца. На глаза опять навернулись слезы. Я понимала, что это начало конца… Моего конца. Механизм, запустивший обратный отсчет еще тогда, семь лет назад, казалось бы, вставший на паузу на годы рядом с Робертом, сегодня затикал снова, отсчитывая уже даже не часы, а минуты до моего окончательного падения в бездну.
Еще раз отчаянно задергалась в его руках, пытаясь вырваться, но он сжал еще сильнее, прижав к себе до хруста костей.
– Тихо, тихо, малютка, спокойно. – Это его проклятое «малютка» разлилось лавой по моим венам, запустило кровь в
