— Ты прав, — сказала она просто. — Я была неправа. Есть вещи совсем недопустимые. Это надо остановить.
Майлз прижался всем телом к решётке и улыбнулся.
— Я достану ключ. — В её голове уже созрел план. — Вы все трое должны покинуть крепость хотя бы на время моего сражения с Ханной.
— Ты не справишься с ней одна! — Майлзу следовало бы заранее догадаться, что она всё возьмёт на себя, оберегая жизнь каждого из них. — Тем более что ты не можешь пользоваться Силой.
— Нет смысла подвергать тебя ещё большей опасности, — твёрдо сказала она. — Я велю вывести вас из крепости кому-нибудь из верных мне людей…
— Боюсь, что это будет невозможно, — внезапно раздался чей-то голос из глубины коридора.
Майлз вздрогнул. Они все были очень измучены и поглощены его битвой с Дилосой и не заметили тёмной фигуры, приближавшейся к Дилосе во тьме.
За спиной принцессы стояла Ханна Редферн и улыбалась. Сильвион был около неё. Вооружённые стражницы мигом наполнили тюрьму.
— Нам пришлось отделаться от парочки дур, которые оставались тебе верны, — сообщила Ханна самым любезным тоном. Её глаза светились багровым цветом. — Крепость полностью перешла под мой контроль. Но, возвращаясь к твоим планам… Забавно! Очень забавно было слушать, как вы стараетесь спасти друг друга.
— И не нужно отнекиваться, — зло добавил Сильвион. — Мы всё слышали. Мы знали, тебе нельзя доверять, поэтому специально позволили тебе спуститься сюда, чтобы подслушать твои планы.
“Сильвион так долго знаком с Дилосой и так плохо её знает, — подумал Майлз. — Ей и в голову не пришло бы притворяться!”
Принцесса поступила именно так, как ожидал Майлз — молниеносно ринулась на Ханну Редферн. Дилоса была молода, сильна и очень зла, но она была одна против всех. Сильвион вскрикнул и отбежал в сторону, а стражницы подскочили на помощь Ханне. Спустя минуту всё было закончено.
— Киньте принцессу к её друзьям, — сказала Ханна и поправила блузу. — Мне больно видеть, до чего докатилась моя единственная наследница! — добавила Ханна, когда Дилосу скрутили и кинули к парням в камеру, и в её голосе Майлзу опять послышалось искреннее сожаление. Затем её глаза стали ещё холоднее, чем всегда. — Завтра утром нас ждёт большая охота, после которой в живых останутся лишь три Неукротимые Силы.
Тюремные коридоры опустели. Ушли, торжествуя, Ханна и Сильвион, ушли и стражницы, забрав с собой все факелы.
— Дилоса, — прошептал Майлз и ощупал её ссадины, — мне жаль… я не знал…
— Ерунда, — ответила она, взяв его за руки, — это всё равно бы произошло.
— Для вампирши ты не очень хорошо дралась, — съязвил Джин из глубины камеры.
Майлз нахмурил брови, но Дилоса повернулась к нему и спокойно ответила:
— Этот колдун не просто заблокировал Синее Пламя. Он забрал мою силу вампирши. Я не сильнее обычного человека… до тех пор, пока он не снимет порчи.
— Арадий! — позвал Майлз. – А ты разве не можешь? Конечно, я знаю, что лишь Сильвион в силах снять заклятие, но…
Арадий опустился возле них на колени.
Он нежно прикоснулся к руке Дилосы, затем вздохнул:
— Прости. Даже если бы я был полностью здоров, мне это не по силам.
Майлз всхлипнул.
— Я жалею лишь об одном, — сказала Дилоса. — Я не сумела спасти тебя.
— Не думай об этом, — вновь всхлипнул Майлз.
Вдруг им завладела странная покорность судьбе. Нет, он не сдался, просто очень устал. Его физические и психические силы были истощены. Да и что он мог бы сейчас сделать? Ничего, вообще ничего… Он почувствовал, как рука Дилосы погладила его по плечу. И прильнул к ней, радуясь теплу её тела.
Было так уютно сидеть в её объятиях. Биться всегда важно, даже если ты и не победил. Его веки отяжелели. Как замечательно хотя бы на миг закрыть глаза… В ту ночь он проснулся только один раз. Из-за Дилосы. Майлз почувствовал её тревогу. Она вроде бы спала… и грезила, и металась во сне.
“Она зовёт меня? Или мне померещилось? Я слышал своё имя…”
Принцесса что-то невнятно бормотала. Майлз наклонился поближе.
— Я люблю тебя… Я любила тебя… Помни это всегда…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дилоса!!! — Он затряс её. — Дилоса, что с тобой?
Она сразу же проснулась:
— Ничего.
Но Майлз уже знал, что с ней. Он вспомнил, что слышал эти слова раньше, ещё до их встречи в горах.
— Мой сон, да? Ты была… ты отправилась назад во времени… да? И предостерегла меня, чтобы я уходил из долины… Но как тебе удалось? Я думал, ты не владеешь своей Силой.
— Для этого не нужны возможности вампирши, — сказала она почти виновато. — Тут нечто большее. Таинственная связь между нами. Наша единая душа. Я даже не знаю, как я это сделала. Я уснула… думая о тебе. Я искала тебя во сне… и нашла. Интересно, кто-либо, кроме меня, путешествовал во времени?..
Майлз помотал головой.
— Но ты знала, что это всё равно не помогло. Сон ничего не изменил. Я не стал убегать отсюда, когда проснулся в телеге. Поэтому сейчас я тут. Если бы я ушёл, мы никогда бы не встретились… но и тогда ты не послала бы мне сон…
— Знаю, — сказала она, и её голос прозвучал измученно и безнадёжно. — Но стоило попробовать.
Глава 19
— Сегодня самая большая охота в вашей жизни, — объявила Ханна Редферн.
Она стояла, подтянутая и статная, и непринуждённо улыбалась. Придворные собрались вокруг неё, и Майлз заметил в толпе знакомые лица. Вот высокая женщина из детских воспоминаний Дилосы — та, что грубо схватила ребёнка за руку. А вот колдун, который наложил первую повязку с заклятиями.
Охотники столпились во внутреннем дворе дворца. Они жаждали крови.
Бледный предрассветный луч коснулся неба. Восход солнца наполнил облака перламутровым свечением и озарил долину слабым печальным светом.
— Два мальчика, колдун и принцесса-отступница. — Ханна была явно довольна собой. — У вас никогда не было и не будет такой роскошной добычи.
Майлз сжал руку Дилосы. Он боялся того, что ожидало их, и в то же самое время испытывал гордость. Пусть свора Ханны ждёт, что осуждённые будут молить о пощаде, — не дождётся! Они стояли одни в центре площади. Три парня в рабских робах: Майлз, Арадий и Джин — и Дилоса, без плаща, в разорванном платье и царской обуви. Они стояли неподвижно, только лёгкий ветер трепал волосы. Арадий — живое воплощение благородства. Его красивое лицо казалось торжественно грустным, но в нём не было ни тени ярости или страха. Он высоко держал голову, и его маленькие глаза были обращены к толпе, словно он встречал дорогих гостей. Джин был готов к битве. Его русые волосы торчали в разные стороны, измятая одежда болталась на тощем теле, но хмурая улыбка и дикое пламя сражения в серых глазах ясно говорили: он будет отчаянно биться и дорого продаст свою жизнь. Майлз изо всех сил старался не отставать от друзей. Он вытянулся во весь рост, зная, что ему никогда не удастся быть таким сказочно красивым, как Арадий, или таким бесшабашным, как Джин, но он, по крайней мере, делал вид, что легко принимает смерть. Дилоса… ну, Дилоса всегда была великолепна. В одном платье она выглядела более царственной, чем Ханна Редферн в полном облачении. Она смотрела на толпу придворных, которые все без исключения присягали ей на верность, а теперь жаждали её крови, — смотрела и даже не злилась. Она пыталась говорить с ними.
— Смотрите на то, что тут происходит, — сказала она, и её голос легко перелетел через площадь. — Смотрите и никогда не забывайте. Вы переметнулись на сторону той, которая объявила охоту на свою праправнучку! Вы действительно готовы последовать за ней? Сколько времени осталось до того, как она повернёт против вас? До того, как вы окажетесь в роли добычи перед её кровожадной сворой?
— Заставьте её замолчать! — приказала Ханна, и ей не удалось скрыть гнев.
Однако никто не поторопился выполнить её приказ. Майлз видел, как придворные недоумённо глядят друг на друга: кому следует заставить принцессу замолчать и как?
— Надо остановить эту убийцу, — продолжала говорить Дилоса. — Признаюсь, и я хотела пойти за ней. Я была глуха и слепа. Теперь я понимаю, что она задумала. Поэтому она и предала меня. Вы все давно меня знаете. Разве стояла бы я тут перед вами, жертвуя собственной жизнью, если бы на то не было веских причин?
