— Моё имя Ноа, носитель стихии. — представился один из них, судя по коже принадлежавший к афроамериканскому сегменту. — Вам лучше наблюдать из далека, наша сила не всегда может быть полезна обычным смертным.
— Но вы сейчас собираетесь примирить её на человеке. — заметила я, от чего мужчина лишь пожал плечами, открывая дверь в палату с номером «314».
— Такой риск, оправдывает результат.
Сделав шаг за ним, я тут же замерла, смотря на койку, где пристегнутым по рукам и ногам лежал Крис, с повязкой на глазах и рту, как пленник, слепо мотающий головой из стороны в сторону. Все синяки почти сошли. На разбитом, Ринатом носе, был пластырь, но я всё равно ощутила отвращение от его внешнего вида. Слышал ли он мой голос сейчас? Узнал ли он его? Мне не хотелось этого знать. В противным случаи, последнее что он запомнит в этой жизни буду я. Такое себе, достижение.
В комнате было ещё два стирателя, но судя по Ноа, находившегося ближе всего, процедуру проведет именно он. По мимо меня и Криса в комнате больше не было людей, полицейские и Адель остались за дверью. На секунду я засомневалась, должна ли я находиться здесь.
Сомнения тут же исчезли, как только рука Ноа без перчатки, коснулась головы Криса.
— Начнем.
Его рука не святилась, на ней не выросли когти или даже щупальца, так что единственным изменением стала энергия, в воздухе которую я ощутила. Стиратели не просто «стирали» чью-то память, они всасывали её в себя, храня на протяжении своей жизни. Амелия рассказала, что была близко знакома с один из них ещё когда жила в Корнуолле. Возможно они встречались или что-то вроде того, я не сильно вникала в подробности запомнив только то, что они обсуждали. Он мог часами описывать место, в котором никогда не был, или человека, с которым никогда не был знаком так как будто тот был его лучшим другом. На протяжении сотен лет, стиратели впитывали в себя воспоминания историков, археологов, любых кто мог близко подобраться к стихийному миру. Отставкой стирателя считалось безумие, когда тот уже не мог отделить свои воспоминания от других и просто сходил с ума, так что их судьба была не из легких. Но вкус людских воспоминаний, как говорила мама, того стоил.
Спустя минуты, Крис выгнулся на кровати, дергаясь в конвульсиях и пытаясь высвободиться. Ноа, тем временем не открывая глаз, держал свою руку на его лбу. Его губы шевелились, шепча что-то не разборчивое. Уловив среди слов: «Нож в руке» «Страх» и «Не было выбора» я вздрогнула, когда парень резко прекратил дергаться, расслабившись на подушке и безвольно откинув голову. Судя по всему, всё закончилось.
Убрав руку, и надев обратно перчатку, Ноа посмотрел на меня.
— Он скоро очнётся, вы можете поговорить.
— Зачем? — спросила я скорее сама себя, чем мужчину, но тот лишь пожал плечами, освобождая мне дорогу, и подталкивая других стирателей к выходу.
— Вы не увидите в его глазах вины Изабель, потому что он больше ничего не помнит. — на выходе добавил тот, не повышая голоса. — Если вам станет легче от этого, его отец до того, как ушел из семьи часто бил его. Из-за этого, ребенком, ему хотелось выплеснуть этот гнев на кого-то другого. И ему было не жаль, потому что он не знал, что это такое. Сейчас он как чистый лист, и у него есть шанс начать всё сначала так что очень советую не испортить эту возможность.
— Откуда вы всё это…
— Я помню то что и он.
Ноа вышел раньше, чем я успела ещё что-то сказать. Пока мы говорили, Криса успели развязать и сейчас он лежал совершенно свободно, так что я ощутила желание достать кинжал для самообороны, но вовремя одернула себя. Спустя казалось вечность, слабые импульсы пробежали по телу, и его глаза открылись. Моргая как ото сна, парень поднялся на кровати посмотрев на меня и нахмурившись.
— Где я?
Я не могла связать слов.
— В больнице. — слова довались с большим трудом, но я смогла совладать с собой. — Ты помнишь, что случилось?
— Я не… — протянул тот, сощурившись и приложив пальцы к голове. — Кто ты? Мы знакомы?
Мне казалось всё это было спектаклем. Голос Криса осел, в нём не было прежнего яда как будто со мной говорил кто-то совершенно другой. Не смотря на то что, Ноа сказал, скованность мышц не давала мне расслабиться, мысленно готовясь к чему угодно что могло произойти. Хотя парень, помутненным взглядом оглядывающий палату, выглядел до смешного безобидным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Меня зовут Изабель. И нет, мы не знакомы с тобой Крис.
— Крис…Это моё имя, верно? — зачем-то перепросил он, от чего я ощутила, как подгибаются колени. — Ты случайно не знаешь где мои родители?
Когда я выбежала из палаты, по моим щекам текли слёзы. И я понятия не имею почему.
8.3
Проснулась я почти за полночь. Конечно хотелось бы позже, потому что часто в это время ещё дежурили медсестры, но раз так получилось я решила не откладывать. Прошло всего три дня моего нахождения в больнице, но для меня этого было достаточно. Слишком близко к Крису, наедине со своими мыслями день и ночь, я начинала лезть на стену от безделья. Мне было необходимо выбраться на свежий воздух.
Вытащив кеды, тайно принесенные мне Джессикой, я вышла в коридор, оглядевшись. Охраны не было, судя по всему сейчас те были заняты скорее безопасностью Криса, чем моей, что было к лучшему. Пара ламп ели-ели освещала коридор, так что я не видела его конца, наобум решив пойти в правую сторону в поисках лестницы. Стремительно увеличивая шаг, я уже почти что бежала, когда из-за поворота на меня вышла тень. Только я хотела отодвинуться к стене, как что-то резко схватило меня сзади и утащило во тьму. Яростно дёрнувшись, я завизжала, но из-за холодных рук на своём лице, это было больше похоже на мычание чем на крик. После моих попыток вырваться, меня тут же встряхнули.
«Ни звука»
Я тут же хотела возмутиться, но несмотря на это всё же исполнила командуя, замерев. Отрывистые шаги, быстро прошли мимо нашего укрытия и потухли дальше по коридору. Через секунду единственное что я слышала было наше слившиеся в одно, дыхание.
— Опупи, — пробормотала, от чего Райан тут же отдёрнул руки, прикладывая палец ко рту, уводя его к виску.
«У меня чуть сердце не остановилось!» я всеми силами пыталась передать раздражение через связь, так что парень недовольно свел брови сжав мою руку и потянув в сторону.
«Нужно переждать»
«Где?»
«В безопасном месте» ответил Райан, и ещё раз оглянувшись назад толкнул меня в одну из палат. Бегло осмотревшись я ощутила, пробежавший по коже холод. И это было не из-за температуры воздуха, а из-за боли которой был пропитан воздух. Не знала, что ещё когда-нибудь снова окажусь здесь.
— На долго это? — боязливо протянула я, старательно отводя взгляд от тёмного окна за спиной.
— Он не против, — отчуждённо произнёс Райан, падая в одно из кресел, и кидая вопросительный взгляд на мои кеды. — Или ты куда-то спешишь?
Я сглотнула, прогоняя образ худого мужчины на больничной койке. Лукас тогда выглядел счастливым, но не живым. Мне сложно было бы смотреть на это ещё раз.
— Кто это был? — наконец спросила, проигнорировав предыдущий вопрос, садясь в другое кресло. — Один из врачей?
— Не думаю, — задумчиво произнес тот. — Возможно не мы одни приглядываем за тобой.
— Мы?
— Ты должна была заметить днем шестерок Адель, у своей палаты, — сухо произнес парень, через короткий промежуток добавив. — Ночью здесь обычно только я.
— Это глупо, — выдохнула я. — Зачем им я? Раньше их главной целью было предыдущее кольцо, где не осталось никого. Кроме Камиллы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты думаешь это она? — с неким напором произнёс Райан.
Я тут же задумалась, над этой версией. Действительно, могла ли я подозревать Камиллу? Я даже никогда не пыталась рассматривать блондинку как великое зло, казалось она была слишком брезглива для грязной работы, вроде убийств. Другое дело Адель…
— Я ничего не думаю, — устало произнесла я. — Почему именно ты? Они не могли приставить кого-то другого ко мне?
