Итак, часть своей легенды Лагутин уже подтвердил. Подрался, угодил в каталажку, получил заслуженные оплеухи и теперь спал. Спал и не знал, что именно этой ночью с северной стороны города, соблюдая повышенную секретность, вошли несколько БТРов внутренних войск и были введены бойцы спецназа. Бронетранспортеры разместили так, чтобы прикрыть трассу, которая вела от номерного завода "Старт" до железнодорожной станции Плахов-2. Эта тупиковая ветка не предназначалась для поездов и электричек, местные даже толком не знали, что по ней возят, вспоминали о ней только тогда, когда ночью вдруг с ревом проносился электровоз, тянувший за собой несколько наглухо закрытых вагонов.
Спаренные по два БТРы, приданные к ним в помощь грузовики со спецназом, автомобили связи и автобусы с молчаливыми людьми в гражданском (принадлежность их к особым подразделениям даже не обсуждалась среди военных) - все это называлось коротко "спецкордон". Номера этот спецкордон не имел. Сколько таких сейчас было выставлено вдоль трассы до станции разгрузки - никто не знал, и это только придавало всему происходящему особую значимость.
Как и положено, пулеметы на БТРах были зачехлены, хотя боекомплект в боевых машинах имелся, к тому же двойной. Бойцы замерли среди холодных "цинков" с патронами, вяло травили анекдоты, многие просто дремали, не обращая ни на что внимания...
Один из дембелей, курский крепыш по фамилии Мурзенко, не торопясь вытачивал из латунной пластинки двуглавого орла. Через несколько месяцев этот орел должен был украсить правую сторону груди, располагаясь как раз под значком-парашютом. Сам Мурзенко никогда с парашютом не прыгал, но это его не смущало - раз купил, значит, имел полное право носить, и все тут...
- А ну тихо! - вдруг прикрикнул на подчиненных молоденький офицер, сидевший на броне рядом со связистом. - Тихо, гоблины!
Бойцы, прятавшиеся в железном брюхе бронетранспортера, недовольно замолчали.
- Чего там? - не выдержал наконец кто-то из "гоблинов".
Офицер смачно выругался. Только что по связи передали, что предыдущий спецкордон миновала машина, но какая именно и с какой целью - из-за помех было не разобрать.
- Тихо! - еще раз крикнули с брони. Бойцы лишь равнодушно пожали плечами, они понимали, что офицер кричит просто так, для порядка, - еще звездочек мало на погонах, вот и разоряется. Ничего, получит еще один "просвет", станет майором, заматереет и поумнеет... Именно в этом смысле высказался Мурзен-ко. Высказался негромко, как будто для себя, но молодой лейтенант услышал. И естественно, не смолчал.
Во-первых, он построил весь взвод возле БТРов - опухшие от сна солдаты не понимали, в чем дело, строились вяло, с привычным матерком, проклиная про себя и службу, и начальство. Во-вторых, лейтенант отобрал у Мурзенко латунного орла, которого тот не успел спрятать, и не просто отобрал, а еще и заявил, что Мурзенко пойдет на дембель последним в роте. В-третьих, офицер произнес гневную тираду о том, что, пока вся страна надрывается, пытаясь построить новую, теперь уже окончательно прекрасную жизнь, некоторые "гоблины" и "гунны" (лейтенант до военного училища отучился два года в университете) позволяют себе...
Что именно позволяют себе "некоторые "гоблины" и "гунны", так никто и не узнал, потому что в это самое время по трассе пронеслось несколько приземистых джипов со спецсигналами. Машины шли почти бесшумно, хищно, и в этой хищности чувствовалась странная уверенность, что никто их не сможет остановить.
Первые три машины промчались на большой скорости, сохраняя почти идеальный интервал, а четвертая неожиданно притормозила, и не успел лейтенант среагировать, как из темного чрева показалось до боли знакомое лицо начальства и раздался его гневный рык:
- Что, офицер, охренел вконец?! Показуху здесь вздумал устраивать, мать твою так-растак-перерастак!.. Я тебе покажу показуху! Ты у меня будешь еще в Магадане тротуары мести!.. Я тебя... - Тут начальство выдало такое матерное коленце, что лейтенант, ошеломленный этим напором, едва не подпрыгнул от неожиданности, - он впервые услышал, чтобы генералы так ругались.
- А ну, живо прячь всех в броню! Чтобы через пять минут здесь никаких демонстраций не было! Быстрей, быстрей, маму вашу через колено!..
Джип резко взял с места и исчез в темноте. Офицер, не тратя лишних слов, махнул подчиненным рукой, и те с радостью бросились "прятаться"...
Именно в этот момент задрожала земля, тяжело проревели моторы, снопы света высветили трассу - это со стороны "Старта" показались два огромных грузовых вездехода типа "Ураган-2". Каждый из них тащил длинную платформу, на которой стояло что-то большое, зачехленное и, судя по тому, как натужно работали двигатели машин, очень тяжелое. Водительские кабинки в вездеходах были разделены на две - справа и слева от двигателя, в каждой сидело по человеку водитель и штурман.
Молодой солдат-первогодок высунулся было из брони, но злой Мурзенко сильным ударом вбил его обратно:
- Пошел ты! А ну сидеть, я сказал!
- Мурза, сдвинься, дай поглядеть!..
- Мурза, ну дай, не жмись!..
- Земеля, ты чего?! Мы же свои...
- Тихо у меня! Рты позакрывали! Быстро, шушера зеленая!..
Бойцы заканючили, но обозленный утратой орла Мурзенко был неприступен: он уселся верхом на люк, не давая товарищам наблюдать, как мимо их спецкордона проносятся тяжелые грузовики. Недовольный случившимся дембель, прищурившись, смотрел на колонну и негромко шептал:
- Спецзадание, спецзадание... Из-за вас, козлов, такого орла лишился!..
А офицер стоял рядом с БТРом, стоял спокойно, широко расставив ноги и сунув руки в карманы камуфлированного комбинезона. Он уже забыл про грозные слова генерала насчет подметания тротуаров в Магадане (совсем сбрендил обожравшийся штабной крыс!), и про Мурзенко забыл, и про его латунного орла... Лейтенант стоял и просто смотрел на вездеходы, на черные "мерседесы", на спецавтомобили, думая, что вот ведь живут же люди - и техника у них лучше всех, и пашет на них полстраны, сама того не зная, и бабы у них, наверное, гибкие, атласные, с бархатной молодой кожей, и если вдруг такое случится, что кто-нибудь внезапно помрет, обожравшись черной икры или царской семги, то похоронят его не иначе как на лафете какой-нибудь допотопной пушки да под барабанную дробь всей страны. А ему, лейтенанту, служить как медному котелку, мотаясь по дальним гарнизонам, пить отраву вместо водки и с ужасом ждать, что те толстопузые, которые почему-то всегда наверху, опять устроят какую-нибудь кровавую заварушку вроде Афгана или Чечни... И единственное, чего в конце концов заслужишь, - так это нищенскую пенсию, которую вовремя никто не будет выплачивать... Ну почему так, а?
Естественно, ничего не знала про эту колонну и Аня Зверева...
В тот самый момент, когда лейтенант следил, как мимо него медленно проходят "Ураганы", девушка, извиваясь, как червяк, ползла по узкой цинкованной трубе и задыхалась от пыли. Вытяжная система, в которую она так лихо нырнула примерно полчаса назад, оказалась совершенно неприспособленной для того, чтобы по ней лазили хрупкие барышни. Впрочем, последний факт был ей только на руку если бы Аня Зверева была более плотного телосложения, то она бы уже давно застряла в одном из многочисленных поворотов, которыми изобиловала вентиляционная труба...
- Теперь-то я знаю, каково живется какашкам! - невесело пошутила Аня, преодолевая очередной изгиб. - Вот уж никогда не думала, что придется на старости лет ползать по железным кишкам...
Насчет старости она, конечно, загнула - в этом была явная бравада. В свои двадцать восемь подтянутая и спортивная Аня Зверева могла дать фору кому у годно, в том числе и мужчинам. В некоторых местах путь ей преграждали металлические сетки и решетки, и девушке приходилось прерывать движение, чтобы одолеть новое препятствие. Она ловко вывинчивала шурупы, пользуясь ногтем, а если это было возможным, то просто продавливала хрупкую преграду. В одном месте ей показалось, что впереди мелькнула чья-то вытянутая тень.
- Только крыс мне здесь не хватало. А ну кыш, кыш, проклятые...
На всякий случай девушка постучала ладонью по гулкому металлу трубы. Крыс она не боялась, на специальных курсах выживания в экстремальных условиях по системе подразделений ГРУ(ГРУ - Главное разведывательное управление.) их научили преодолевать отвращение и страх перед этими животными. Крысы настолько умны, что не нападают на человека ни при каких условиях, исключая только один вариант - если болеют бешенством, говорил инструктор. А истории насчет нападений голодных крыс - все это инструктор объявил полной ерундой, придуманной буйной фантазией кинематографистов.
Вспомнив про фильмы, Аня криво усмехнулась. Она никогда не предполагала, что ей самой придется очутиться в роли героя американского боевика. Это они там то и дело ползают по туннелям и сутками напролет не вылезают из канализации, пробираясь в логово каких-нибудь очередных бандитов. Причем умудряются это делать, оставаясь чистыми и даже не попортив прически. Чушь собачья! Теперь она может со всей ответственностью заявить - такого не бывает.
