Сахнуна б. Са'ида ат-Танухи, то его назначил судьей Ифрикийи Мухаммад б. ал-Аглаб ат-Тамими[418] в 234 году[419]. Сахнун скончался судьей, а не уволенным от должности во вторник 7 раджаба 240 года[420].
А что касается Са'ида б. Сулаймана, то его назначил главным судьей в Кордове 'Абд ар-Рахман сын ал-Хакама — да помилует их обоих Аллах! Он был его судьей до тех пор, пока не умер 'Абд ар-Рахман — да помилует его Аллах! Затем подтвердил его полномочия на судейство Мухаммад б. 'Абд ар-Рахман — да будет доволен им Аллах! Он был ему судьей около двух лет, потом умер в Кордове судьей же, а не будучи уволенным от должности.
Продолжает Мухаммад: я не слышал о том, в какие годы он занимал судейскую должность, но несомненно, что это было после 234 года[421].
Говорит Халид б. Са'д: мне сообщил один из наших друзей-ученых, ссылаясь на Ахмада б. 'Абдаллаха б. Аби Халида, который застал в живых судью Са'ида б. Сулаймана и видел, как он судил людей: когда эмир 'Абд ар-Рахман б. ал-Хакам — да помилует его Аллах! — пожелал назначить его судьей в Кордове, он отправил за ним посланца, /с. 109/ И случилось так, что он прибыл к Са'иду б. Сулайману в то самое время, когда тот стоял около парных упряжек своих быков, вспахивающих землю в Фахс ал-Баллуте[422], в его имении. Посланец сказал ему: «Ты поедешь в Кордову, так как эмир решил назначить тебя судьей». Тот попросил его: «Позволь мне только сходить домой и приготовить то, что мие нужно». Но посланец не разрешил ему отлучиться, сказав: «Будь здесь со мной и пошли к себе в дом за верховым животным и за провизией, которая тебе потребуется». Так он и сделал, и, когда прибыл в Кордову, эмир — да помилует его Аллах! — назначил его судьей.
И вот сел он в мечети, чтобы судить, а на нем джубба[423] из белой шерсти и такие же на голове укруф[424] белого цвета и белая гифара[425]. Увидев его, судебные поверенные прониклись к «ему презрением. В то время как его не было в мечети, они принесли корзинку, наполненную дубовой корой, и подложили ее под коврик, на котором он совершал молитву. Когда после этого пришел судья и ступил на коврик, он ощутил, как по; ним что-то с хрустом разломилось на части. Закончив молитву он приподнял коврик и увидел дубовую кору. Ему доложили что кто-то из судебных поверенных сделал это, а ему и так было ясно, что это их рук дело. Когда они после пришли к нему, он сказал им: «О собрание судебных поверенных! Вы укоряете меня в том, что я баллутец. Я свидетельствую против самого себя, что я, баллутец, — дерево, клянусь Аллахом, крепкое, и вам его не сломить»[426]. Потом он поклялся им вслед за этими его словами, что лишит их возможности вести у него тяжебные дела на протяжении целого года, и чуть было не оставил их в нужде[427].
Говорит Мухаммад: Фарадж б. Салама ал-Балави рассказал мне /с. 110/: нам рассказал Са'дун б. Насир б. Кайс, бодрый старик, что его отец служил управляющим у Са'ида б. Сулаймана. В один из дней он прибыл из Фахс ал-Баллута к судье Са'иду б. Сулайману и встретил перед ним какого-то человека со своей женой. Насир б. Кайс продолжил рассказ: когда я вошел к судье, он поднялся мне навстречу, приветствуя, затем сел и сказал окружающим: «Это мой кормилец к кормилец моей семьи с помощью Аллаха». Потом спросил меня, какой собран у него урожай в этот год. Я ответил ему: «Урожай судьи составляет семь муддов[428] ячменя и три мудда пшеницы». Судья восхвалил Аллаха и прославил его. Затем вновь, вступил в разговор с человеком и его женой, которых я встретил у него. Человек сказал: «О судья, прикажи ей подняться и идти вместе со мной домой!» А женшина та словно прилипла к земле и поклялась, что не сделает с ним по земле ни шагу. Потом заявила судье: «Клянусь Аллахом, кроме которого нет божества! Если ты вернешь меня к нему, я обязательно убью» себя, и ты будешь в ответе за мою кровь». Насир далее продолжал: услышав слова женщины, судья склонился к человеку,, сидевшему сбоку от него, — я решил, что он был законоведом, — и опросил его: «Как ты считаешь?» Тот ему ответил: «Если судье — да поможет ему Аллах! — не кажется, что этот человек вредит своей жене, то пусть он щринудит ее идти вместе с ним, хочет она того или нет. Разве что человек пожелает расстаться с нею за выкуп или без него. Если он согласен только-на выкуп, то ему это дозволяется и он может развестись с нею, хотя бы то была ее серьга, если он тем самым не нанесет вреда /с. 111/ ей». Муж воскликнул: «Клянусь Аллахом, нет у нее денег!» Тогда судья спросил его: «А если бы она все же решилась откупиться от тебя, ты бы расстался с нею?» Тот ответил ему: «Я бы согласился». Насир продолжал: судья вновь обратился ко мне, спросив: «Привез ли ты в этот свой приезд, что-либо из съестного?» Я отвечал ему: «Разумеется. Я привез мудд пшеницы и два мудда ячменя». Продолжал далее Насир:: я увидел, как он посчитал на пальцах, затем сказал: «Провизии на девять месяцев с избытком». Потом обратился к мужу той женщины: «Возьми то, что осталось у меня в имении от урожая, и избавь ее от себя и сам избавься от нее». Муж промолвил: «Я бы сделал, если бы съестные припасы находились, в Кордове». Судья заметил ему: «Я вижу, ты умеешь пользоваться благоприятным случаем». Затем, опершись руками о землю, встал, вошел в дом, вынес кусок белой шерстяной тканв и отдал его мужу, сказав: «Эта ткань изготовлена в моем доме, чтобы согревать меня зимой, но я, если пожелает Аллах, обойдусь без нее. Возьми ее и используй ее стоимость для того, чтобы привезти себе эти продукты». Тот взял ее и освободил свою жену. А судья приказал мне выдать ему съестные припасы, и я передал их ему.
Говорит Халид б. Са'д: один из наших друзей-ученых сообщил мне со ссылкой на некоего достойного человека из числа избранных мусульман, который застал в живых судью Са'ида б.
