Бьярни сжал руку Фиал. Оно начиналось, то, ради чего он водил свою дружину к башне колдуна, то, что обещала ему девушка из странствующего бруидена – Эалайд дочь Боадага.
Толпа застыла, люди, казалось, перестали дышать. Все знали, что обитатели Иного мира незримо присутствуют на каждом собрании в Старой Тетре, но едва ли хоть один человек помнил случай, чтобы они явились на глаза смертным. Но именно это и происходило: на зеленом склоне, прямо перед каменными воротами, в воздухе показались очертания дома. Просторное здание с резными косяками и порогом из белой бронзы, покрытое вместо дерна перьями белых птиц, сначала походило на видение, но с каждым мигом видение становилось все более плотным и осязаемым. И вот он уже стоял на зеленой траве – бруиден, странствующий между мирами, стоял, волшебной силой построенный за считанные мгновения, а перед ним качали ветвями на ветру ореховые кусты. Под ними сверкали хрустальными струями источники, и лососи с красным соком орехов на брюшке резвились, выпрыгивали из воды, сверкая серебряными боками.
На равнине, полной людей, стояла мертвая тишина. Затаив дыхание, жители Ивленна ждали, что же скажут им обитатели Иного мира.
Дверь открылась. На пороге из белой бронзы показалась женщина – совершенно обычная женщина, немолодая, одетая в рубаху из простого желтого льна, в плащ из зеленовато-бурой шерсти. Бьярни узнал ее – это была Гуидим, молочница, указавшая ему путь к Фиал. Но даже на миг ему не пришло в голову, что это на самом деле Гуидим.
По толпе пробежал вздох – уж очень эта женщина не походила на обитательницу Иного мира, как все хорошо представляли их по сказаниям.
Гостья из Лет-Н-Айла шагнула вперед.
– Не тебе упрекать этого достойного мужа, Этайн, дочь Кадарна! – произнесла она ясным голосом, который отчетливо услышали все, даже в самых дальних рядах толпы. – С ним придет на землю Ивил долгожданная Правда Короля, потерянная тринадцать лет назад, когда сюда явилась ты! Ты, изгнанная из Великих Равнин за то, что обольстила своего пасынка и вынудила бежать, ты, проклятая своим мужем и несущая на себе печать порока и преступления. Тринадцать лет ты скрывалась здесь, подчиняя чарами ригов и их приближенных, но землю Ивил ты не могла обмануть, и неурожаями отвечала она на нарушение Правды Короля!
Толпа содрогнулась, как вода, в которую упал камень, но не издала ни звука, боясь помешать этой речи.
– По справедливости велика твоя ненависть к этому человеку, к Бьярни, сыну Дельбхаэм, ибо благодаря ему твоя сила исчерпана и твой обман раскрыт, – продолжала женщина из странствующего бруидена. – Так пусть же сейчас все увидят твое настоящее лицо и решат, тебе ли быть королевой земли Ивленн!
Она подняла руки и сделала простое движение, будто сдергивала какой-то покров.
Несколько мгновений было тихо. А потом толпа разом закричала от ужаса и изумления.
Там, где они только что видели женщину, которую тринадцать лет считали своей королевой, стояла совсем другая, меньше ростом и ничем не похожая на прежнюю. С длинными рыжими волосами, белой кожей и довольно правильными чертами лица, она могла бы быть красивой или хотя бы миловидной, если бы не два обстоятельства. На щеке ее виднелись три страшные багровые язвы, своим видом вызывающие ужас и отвращение. А выражение этого лица было жестоким и злобным, что тоже не способствует красоте.
– Тринадцать лет ты присваивала чужой облик, украв его у меня, и тринадцать лет ты занимала чужое место, побудив мужа заточить в брох настоящую наследницу королевы Айлен, – продолжала гостья. – Но теперь Правда Короля вернется на землю Ивил, а ты больше никогда не посмеешь обманывать людей и в этом мире, и в том. Я, Эалайд, дочь Боадага, говорю это!
И вдруг все увидели, что облик говорящей тоже изменился. Теперь это была молодая женщина высокого роста, с блестящими, как самый темный янтарь, волосами. Обликом и чертами лица она напоминала прежнюю Этайн, которую все знали, но даже самому темному пастуху в толпе было ясно, что это совсем другая женщина.
И никто не был потрясен этим больше, чем Бьярни. Сбылось то, о чем он так страстно мечтал. Он увидел настоящую Эалайд. И она показалась ему настолько же прекраснее прежней Этайн, насколько изящный золотой сосуд, покрытый тонкой резьбой, прекраснее грубого глиняного горшка. Уже знакомые черты ожили и задышали; теперь в них отражался ум, смелый открытый нрав, и если не доброта, то честь и справедливость. И еще их оживляла искренняя радость и торжество победы. Эалайд сияла как солнце, и никто не мог оторвать от нее восхищенных глаз.
Застывшая, будто камень, Этайн вдруг опомнилась. Прикрывая лицо руками, она метнулась к дверям бруидена, перепрыгнула через порог из белой бронзы и пропала внутри. Неизвестно, где теперь найдет приют эта женщина, но на земле Ивленна ей больше не будет места.
– Вот ваш новый король, сыны Ивил, – сказала Эалайд, повернувшись к Бьярни. – Он вернул на вашу землю Правду Короля, и я, Эалайд, дочь короля Тетры, благословляю его.
– Да будет и с тобой благословение богов, – ответил Бьярни, не в силах оторвать от нее глаз. Сейчас уже ему казалось, что он всегда видел ее именно такой, не замечая тех внешних, наведенных обликов, под которыми она была вынуждена существовать. – Я благодарю тебя за все, что ты для меня сделала.
Он хотел бы сказать больше, но не находил слов и только надеялся, что дочь Боадага, женщина из рода сидов, и сама прочитает все, что творилось у него в душе и отражалось в глазах. По крайней мере, сейчас ему казалось, что после встречи с ней никакую другую женщину он полюбить уже не сможет, никогда.
– И я благодарю тебя. – Эалайд улыбнулась. И Бьярни понял, что не за башню Кадарна она его благодарит, а именно за эти чувства, согревающие души бессмертных и приобщающие их к вечному круговороту жизни. – Я предрекаю, что удача никогда тебя не покинет. А теперь прощай.
Она вошла в бруиден и встала за порогом из белой бронзы. И бруиден стал таять прямо на глазах у изумленных жителей Ивленна. Несколько мгновений – и он исчез: пропало здание, и ореховые кусты, и источники с лососями. Бьярни не отрывал глаз от того места, где видел Эалайд – в последний раз, как ему подсказывало сердце, хотя там ничего уже не было больше, кроме зеленой травы и черного стоячего камня, свидетеля многих чудес.
– Итак, вот он, наш риг, Бьярни, сын Дельбхаэм! – первым опомнившись, произнес Мунремур. – Приветствуйте его, сыны Ивленна, – того, кто вернул нам Правду Короля!
Народ, как разбуженный, закричал при этих словах. Бьярни огляделся: Лет-Н-Айл все еще не отпускал его, и ему казалось, что, хотя он больше не видит Эалайд, ее глаза цвета ореха все еще смотрят на него из небытия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
