Катя вытерла ладонью вспотевший лоб и вздохнула. Ну почему в цепи так хорошо выстроенных умозаключений обязательно найдется одно, мешающее завершению? В конце концов, Карякин мог использовать тему бывшего друга для докторской, почему нет? «Потому что, – перебила она себя, – это было уже неактуально. Марина Викторова и Кирилл Панин шли в своих исследованиях дальше». Да, тут было над чем подумать.
Пока Катя мучилась догадками, Петя Прохоров, развив космическую скорость, оббегал все близлежащие дома и собрал кое-какую информацию. Бывает, что человек исчезает бесследно. В случае с Анатолием Карякиным этого не произошло. В кои-то веки выбравшаяся подышать воздухом почти лежачая соседка сообщила: профессор бодро вышел из калитки, направился в сторону магазина, однако дорогу ему перегородило желтое такси. Кто-то окликнул его по имени. Карякин нагнулся, видимо, пожимая руку, потом сказал несколько слов и сел на заднее сиденье. Больше старушка его не видела.
– И, конечно, не запомнила номер, – сокрушался Петя.
Глава 32
Василий Костыря, в старой шапке-ушанке и полушубке, который он надевал для работы в саду, вошел в гостиную дома Карякиных с недовольным выражением лица. Сухо кивнув Ларисе Михайловне, бросившейся ему навстречу, он без приглашения сел на стул и обратился к оперативникам:
– Кто у вас старший?
Киселев вышел вперед:
– Майор Киселев Павел Васильевич. По всем вопросам можете обращаться ко мне.
Василий нахмурился:
– Вопросик у меня, товарищ майор, только один: объясните мне, что я здесь делаю? Это арест?
– Пока нет, – Катя, стоявшая за дверным косяком, неожиданно предстала перед ним. Увидев ее, Костыря вздрогнул и отвернулся. – Узнаете?
Через секунду мужчина взял себя в руки:
– Вы-то что тут делаете? Насколько мне известно, к милиции вы имеете отдаленное отношение.
Зорина не обратила внимания на его резкое замечание.
– Скажите, вас не мучает совесть?
– Что вы хотите этим сказать?
Он все-таки вступил с ней в разговор. Этого девушка и добивалась.
– Вы сослужили профессору Карякину добрую службу, – она повернулась к Пете, ожидавшему дальнейших указаний. – Петюня, будь другом, уведи Ларису Михайловну.
Всхлипывающая жена Карякина, не понимавшая, к чему клонит журналистка, дала себя увести. В данный момент ее мысли занимал пропавший супруг. Подождав, когда женщина скроется на кухне, Скворцов уселся на табуретку напротив Костыри.
– Нет смысла упираться, – сообщил он. – Нам все известно.
– Что именно?
Константин обратился к жене:
– Говори, Катя.
– Когда я была у вас, – начала Зорина, – вы не были со мной откровенны. Во-первых, скрыли, что учились в медицинском институте и вынуждены были оставить его по материальным соображениям. Во-вторых, не рассказали о знакомстве с профессором Карякиным, у которого сначала учились, а потом работали.
Василий пожал плечами. На грубом лице не дрогнул ни один мускул.
– Теперь вы об этом знаете, – он без стеснения сплюнул на паркетный пол. – Что дальше?
– Почему вы скрыли эти факты?
Тонкие губы Василия скривила улыбка:
– А они имели отношение к делу?
– Имели, и вы это прекрасно понимаете, – усмехнулась Катя.
– Да? Докажите, – он по-прежнему ничем не выдавал волнения.
Девушка кивнула:
– Хорошо. Только обещайте мне ответить утвердительно, если сказанное мной окажется правдой. Судить вас за дела давно минувших дней никто не собирается. Вы и тогда бы легко отделались, а теперь ваш проступок рассматривается нами в контексте деяний другого человека.
Бледное лицо Костыри порозовело:
– Говорите.
– Вы жили с матерью и младшими братьями, – начала журналистка. – Ваш отец, единственный кормилец семьи, вернулся с войны живым, но настолько израненным, что не прожил и двух лет. Вы хорошо учились в школе и желали продолжать учебу в медицинском, что и попытались сделать. Но материальное положение семьи не позволило окончить вуз. С Анатолием Ивановичем вы сблизились еще в институте. Со слов его жены нам известно: профессор пытался вам помочь, однако оказался не всесильным. Вам пришлось оставить вуз. Ваш ученый наставник и тут не дал вам пропасть. Он устроил вас, недоучившегося студента, в свою научную лабораторию. Сказать зачем?
Василий усмехнулся:
– По-моему, и так ясно.
– Нам с вами – да, – Катя пристально посмотрела на собеседника.
Мужчина растерялся:
– А какое это имеет отношение к делу?
– Самое непосредственное, – журналистка улыбнулась, – в эту лабораторию ему помог устроиться его отец, тоже профессор медицины.
– И что с того?
– Без протекции Карякина туда бы не взяли, – констатировала девушка.
– Почему?
– Анатолий Иванович происходил из звездной семьи, – продолжала Зорина, – учился в звездной группе. Большинство сокурсников, те, кто мечтал о дальнейшей ученой карьере, готовились к защите. Это вызывало у Карякина зависть и злость. Молодой человек знал о себе то, что бросалось в глаза лишь немногим: он полная бездарность в медицине. Самолюбие не позволило ему оставить это поприще и заняться любимой физикой. Он решил действовать иначе. Уточнить как?
Василий развалился на стуле:
– Валяйте. Очень интересно.
Зорина расхохоталась:
– Попросту обворовать талантливых коллег. И начал с ближайшего окружения – со своего институтского приятеля Александра Проскурякова. Кто не знал, что у парня за плечами готовая диссертация? Карякин выбрал подходящее время. На тот момент научную работу читали только двое – сам Проскуряков и его научный руководитель Мочалов. Александр мог проболтаться бывшему сокурснику: мол, вот сегодня идет показывать работу Юрию Борисовичу. В голове Анатолия Ивановича созрел коварный план. В достижении целей он не остановился перед убийством. У нас нет свидетеля, видевшего, как Карякин свел счеты с Александром. Скорее всего, в дело пошел какой-нибудь медленно действующий яд. Потом убийца отправился к Мочалову и, организовав несчастный случай, забрал диссертацию Проскурякова.
Собеседник усмехнулся:
– Карякин защитился, когда ему перевалило за тридцать, – веско сказал он. – Выходит, лет десять он прятал работу приятеля в сарае?
Журналистка подняла брови:
– Возможно, побоялся действовать опрометчиво. Вдруг Александр рассказал о том, что написано в его работе, тому же Хомутову? Во всяком случае, он принялся искать другие жертвы и нашел – Марину Викторову и Кирилла Панина. Уж не знаю, чем он переманил в свою лабораторию этих, безусловно, перспективных молодых ученых: ведь тогда Анатолий Иванович еще разглагольствовал о методах лечения опухолей кишечника, а они интересовались гепатитом. Наверное, наврал им с три короба об изменении тематики своих исследований, посулил всяческую помощь, и ребята поверили. Так?
Костыря пожал плечами:
– Возможно.
Катя отмахнулась:
– Вы могли и не быть в курсе. Но как украсть у Викторовой и Панина их работы? Просто стащить со стола? Тогда подозрение пало бы прежде всего на него. И тут на сцене появились вы.
– Я? – мужчина весело рассмеялся. – Знаете, вы чертовски интересно рассказываете. Я даже горжусь, что присутствую при творческом процессе рождения детектива. Валяйте дальше.
– Мои коллеги навели кое-какие справки, – Зорина продолжала гипнотизировать его взглядом. – У четы Карякиных была квартира. Они захотели приобрести еще одну для дочери и встали в очередь на кооператив. Улавливаете, куда я клоню?
Костыря снова побледнел. Он задыхался.
– Молчите? У профессорской семьи, коими являлись родители Карякина, и семьи Ларисы Михайловны, работников главка, денежки на кооператив имелись, чего нельзя сказать о вас. Частным таксистом хорошие бабки не заработаешь.
У Василия затряслись руки.
– Карякин отдал свою очередь и снабдил вас деньгами. Так?
Мужчина вздохнул:
– Нет сил носить все в себе столько лет, – он рванул ворот рубашки, и отлетевшая пуговица запрыгала по полу. – Я расскажу, – Костыря тяжело дышал. – Вы правильно вычислили все, что касается моей роли. Ни о Проскурякове, ни о Мочалове я не знаю. Моя задача заключалась в следующем – заставить Викторову встречаться со мной, сделаться вхожим в ее дом и выкрасть ее научные изыскания. Поскольку я понимаю в медицине, Карякин подробно изложил, работы какого рода его интересуют. Признаюсь, сначала я отказывался, не желая слышать даже о новой квартире. Но моя семья так нуждалась... – грязным рукавом полушубка он вытер пот с лица. – Короче, он меня уговорил. Я доказывал, что Викторова не захочет иметь со мной никакого дела, однако Анатолий Иванович заверил: почва будет подготовлена.
– Он создал вокруг нее такую обстановку, что девушка была готова выйти за первого встречного, – заметила Катя.
Василий кивнул:
– Я и оказался этим первым встречным. Мое, так сказать, начатое высшее сослужило добрую службу. Короче, я нашел нужные бумаги.
