Такие же воздушность, легкость, невесомость, вытянутость присущи архитектурному стилю, получившему распространение во Франции, — готике. Итак, готика — это вопрос стиля, это вопрос мужчины и женщины, это вопрос стилистического единства всей культуры мира.
План готического собора
Практически все готические соборы имеют один и тот же план — вытянутый прямоугольник. Давайте рассмотрим подробнее. Собор имеет трехчастное деление. Нижняя часть называется «корабль». Заходя в готический собор, вы заходите на корабль. Средняя часть собора, где есть перекладина, называется трансепт, а верхняя — это алтарная часть. Именно на корабле собирается паства и сидит здесь, а корабль направляет Высший Кормчий. Тема и идея корабля — это все символика западноевропейской мысли.
Что говорили про Сталина? Наш кормчий и рулевой! Это всё оттуда идет. Направляет-то корабль кормчий и рулевой. Сталин просто подменил понятия. И не думайте, что это всё случайности. Ничего подобного. Когда начинается кризис, терминология вся подменяется.
Теперь о трансепте. Это нейтральная территория. Куда бы вы ни пришли, эта часть — ничья. Она ни Его, и не наша: ничья, выпадающая в трансовый ноль. Метафизическое место встречи Его и нас. А вот посередине — самая главная точка. Она называется «пуповина трансепта», и если вы зайдете в любой западный собор, то увидите, что именно над этой точкой возводилась игла готического «купола». Почему? Раньше в этой части собора, в боковых «карманах», размещали исповедальни — сейчас их почти нет. Это были места встречи Бога и человека. Человек должен был очиститься от грехов, и вся грязь выходила через эту точку пуповины. В этом месте происходит связка души и тела. Здесь находится портал. Помните, как Мандельштам писал?
Я ненавижу светОднообразных звезд.Здравствуй, мой давний бред —Башни стрельчатый рост!Кружевом, камень, будьИ паутиной стань,Неба пустую грудьТонкой иглою рань.Будет и мой черёд —Чую размах крыла.Так — но куда уйдетМысли живой стрела?Или свой путь и срокЯ, исчерпав, вернусь:Там — я любить не мог,Здесь — я любить боюсь…
Осип Мандельштам, 1912
Вот именно здесь и находится эта стрела. Место, где душа. Это в алтарной части витает дух, а корабль — тело. Но середина отдана душе. Между ними огромная связь. Тело и душа связаны, а дух — нет. Василий Великий, главный теолог, говорил: «По молоду душа голосит телом, а по стару — наоборот». Вот душа и тело есть история житейская и история душевная. А дух… Лучше всего об этом написал Булгаков, который прекраснейшим образом всё это знал, понимал и даже участвовал: «Перерезать может только тот, кто подвесил». Эта мысль очень четко прозвучала в диалоге Иешуа и Понтия Пилата:
«Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески:
— Итак, ты врач?
— Нет, нет, — живо ответил арестант, — поверь мне, я не врач.
— Ну, хорошо. Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить… или поджечь, или каким-либо иным способом уничтожить храм?
— Я, игемон, никого не призывал к подобным действиям, повторяю. Разве я похож на слабоумного?
— О да, ты не похож на слабоумного, — тихо ответил прокуратор и улыбнулся какой-то страшной улыбкой, — так поклянись, что этого не было.
— Чем хочешь ты, чтобы я поклялся? — спросил, очень оживившись, развязанный.
— Ну, хотя бы жизнью твоею, — ответил прокуратор, — ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это!
— Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? — спросил арестант. — Если это так, ты очень ошибаешься.
Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:
— Я могу перерезать этот волосок.
— И в этом ты ошибаешься, — светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант, — согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?»
(Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита», ч. 1, гл.2).
Что на это еще скажешь? «А в терем тот высокий нет ходу никому».
Перекрест в соборе означает не только трансепт. Центральная часть собора, как бы он ни был сформирован, выполнена в виде креста. Если вы посмотрите наверх, то увидите, что там находится витражный круг — главный круг, называющийся «Роза». Проекция этого круга находится на полу, и, попадая в средокрестие, проекция круга создает соединение Креста и Розы. Прямо в центре души. Поэтому католический собор по смыслу и плану есть идеальное пересечение Креста и Розы — рыцарского символа, или в переводе на наш язык — розенкрейцеровской идеи. На самом деле, никакого человека по имени Розенкрейцер никогда не было и не могло быть. Это не имя и не фамилия — это мысль. Это великая мысль. Сердце Девы. Дева Роза в центре Креста. Тема Креста и Розы. И каменщик, что строил собор, должен был обязательно выразить эту самую мысль не только снаружи, но и внутри храма. Поэтому на иконе изображают Мадонну, которая сидит и прижимает к груди розу. Если есть изображение розы, то это есть изображение женского начала, а роза, положенная на грудь, является точным символом эпохи мужской и женской борьбы и их платонической нежности.
Архитекторы, когда строили соборы, выстраивали в камне целые огромные проекции идей и знаний. Эти люди были в высшей степени учеными и обладали глубокими познаниями. Они не только знали искусство уникального строительства, но и знали смысл того, что строилось.
Собор Парижской Богоматери. 1163–1345 гг.
Главной основой этого строительства являлась вертикаль, то есть такая устремленность вверх: одновременно и очень сильная, и очень слабая, грубая и очень нежная. Почему? Ответом могут служить слова Мандельштама:
Где римский судия судил чужой народ,Стоит базилика, и — радостный и первый —Как некогда Адам, распластывая нервы,Играет мышцами крестовый легкий свод.Но выдает себя снаружи тайный план,Здесь позаботилась подпружных арок сила,Чтоб масса грузная стены не сокрушила,И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,Души готической рассудочная пропасть,Египетская мощь и христианства робость,С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,Я изучал твои чудовищные ребра,—Тем чаще думал я: из тяжести недобройИ я когда-нибудь прекрасное создам…
Осип Мандельштам. Notre Dame, 1912
Вот этот «отвес и видимость хрупкости» входят в основную идею, которую каменщики закладывали в свои творения. Готика ведь не имеет тела — она бестелесна. Она имеет только звук, свет и цвет. Романская культура тело имеет, а готика — нет. Готика, как алхимия, — искусство превращения камня в кружево. А кто всё это строил? Об этом никто и никогда не знал. И до сих пор не знает. В архитектуре это называется «тайной готического свода».
Помимо того что свод можно сравнить с кружевом или паутиной, он есть вертикаль — такая идея мнимой хрупкости. А эта хрупкость пережила очень многое и многих. Она очень сильная. Вся готическая идея основана на этой вертикальности, истонченности и утонченности. Весь европейский мир во всем, что бы он ни делал, стремился к вертикализму. Главное — это теснота вертикали. Город создавался из домов, устремленных острыми крышами ввысь, с узенькими улочками, а весь центр города должен был занимать огромный собор.
А какой была во Франции эпоха Возрождения? Что французы называют этой эпохой? Французы были, есть и остаются рудиментарной нацией, они очень глубоко втиснуты душой в эти традиции. Они держались за свои традиции до последней секунды. Поломал их кардинал Ришелье, но, надо отдать ему должное, он придал всему новый смысл и новое значение — имперское. Ничего не разрушая, он из образа «вольного сеньора и вассала» сотворил удивительную декартовскую систему планет, вращавшуюся вокруг своего светила — Людовика XIII, а потом и XIV. А в качестве идеальной модели — модели вассалитета и генералитета — Ришелье изобрел прекрасную игрушку — французскую карусель: столб, сверху солнце, и все ездят вокруг на лошадках.
Все готические соборы несут в себе очень глубокий смысл и символ. Места, на которых они строились, тщательно выбирались. Каждый собор обязан был иметь подле себя университет — так полагалось, он являлся источником тайных знаний. Кем конкретно была придумана конструкция собора — не известно. Вот это и интересно во французской готике — она анонимна. Итальянское Возрождение — всё именное. Там всё имеет свое имя. «Я отвечаю за свое произведение! Это мое творение! Это я создал!» А готика имен не имеет. Иногда попадаются псевдонимы, но на самом деле готика безымянная. Это принцип. Потому что над всем стоит тайная охрана знаний. Никто ничего не должен знать. Всё должно быть сокрыто и никому не ведомо. Это единственное условие, при котором всё может быть сказано. И этот главный принцип называется «символический концептуализм». Есть такое знаменитое направление, но на самом деле это та основа, на которой выстраивается вся средневековая культурная база. Символический концептуализм проявлялся абсолютно во всем. Остались только знаменитые страницы из того удивительного руководства, где примером служит изображение круга, который, как известно, является главным началом и в который вписаны фигуры, имеющие свое цифровое, фигуративное и символико-мистическое значение. Например, одна из самых распространенных фигур — пятиконечная звезда, вписанная в круг.
