Здесь стояло три застеленные кровати, у изголовья каждой висело на крюке ружье с длинным прикладом. Напротив, рядом с очагом были прибиты полки с посудой и скатертями. Эти длинные полки возвышались почти до самого потолка, а ближе к углу стоял рабочий стол с привинченными к полу ножками.
Длинный стол на козлах и две скамьи занимали середину комнаты. По углам стояли деревянные кресла, маленький стульчик на высоких ножках и грубо вырезанная деревянная лошадка. Свет в комнату проникал через два застекленных окна, прорубленных в противоположных стенах.
Трю робко протянул девушке две тонкие деревянные шпильки. Они были гладко обструганы ножом и заострены с обеих сторон, напоминая вязальные спицы. Чериш встала, поблагодарила мастера за его работу, откинула голову назад и собрала волосы на макушке. Скрутив их жгутом, как веревку, она намотала их вокруг головы и закрепила шпильками. Вдруг она поняла, что все четверо — и мужчины и девочка — смотрят на нее, не отрывая глаз. Смущенно покраснев, Чериш быстро уселась обратно в кресло и взяла девочку на руки.
— Не понимаю, как это можно такую копну уложить всего только двумя заколками, — сказал Слоун, нарушив неловкое молчание.
— Мы вот тут стоим и любуемся на это прекрасное зрелище.
— Моя мама научилась этому от своей матери, а та — от своей. Я всегда убирала волосы при папе и при брате, и… и в этом не вижу ничего постыдного, — дрожащий голос выдал ее неловкость.
— Да, это было замечательно, правда, Джуси? А вот ты бы так сумел?
— Нет, конечно, это ее искусство. Так ловко только медведь мед из дупла таскает.
От глаз Джуси разбежались морщинки, и Чериш увидела, что он ухмыляется. Тогда она тоже засмеялась:
— Шутники вы все!
ГЛАВА 14
Солнце село, налетел ветер и с воем стал крутить вокруг хижины снежные вихри. Вся компания сидела перед очагом. Чериш держала на руках спящую девочку, а Слоун рассказывал, как встретил ее, о Моуте и Сэтче, об утонувшем в реке Рое, брате девушки. Он поведал, что виделся с Пьером.
— Пьер велел передать всем привет и сказал, что постарается быть здесь к Рождеству.
— Я знал, что он собирается далеко. И надолго. Он что, шел по твоим следам? — Трю снова строгал. Его длинные пальцы вертели вещицу из светлого дерева, из заготовки появлялось что-то, похожее на двурогий гребешок.
— Да тут ничего особенного, — сказал Джуси, — стоит ему увидеть юбку — пробежит за ней хоть пять миль подряд.
От внимания Чериш ускользнул предостерегающий взгляд, который Слоун бросил на Джуси, прежде чем закончил рассказывать случай с неосмотрительным священником и его миссией, направляющейся в Хэрротсберг. Тут Джуси пожелал высказаться.
— Постой! — прервал он Слоуна. — Он самый глупый осел, о котором я слышал. Я не поставлю за них и понюшки табаку, вполне может быть, что с них уже сняли скальпы. Если Джон Хэррод пригласил в свой поселок священника, почему не послал за ним проводника?
— Хэррод слишком торопится основать город, — серьезно сказал Слоун. — А священник и церковь привлекут людей.
— Ха! Как же парень пойдет к священнику, если тот оставил свою шкуру болтаться на каком-нибудь суку?
Чериш беспокойно смотрела то на одного, то на другого, и Слоун поспешил сменить тему разговора:
— Пьер сказал, что Дэниел Бун вернулся в Бунесбург. Вождь Черный Окунь отпустил его после того, как Дэн прошел через строй его воинов. Тех, кого взяли вместе с ним, послали в Детройт обменять на пленных индейцев. Многие думают, что дело тут нечисто и что возвращение Дэниела в одиночку подозрительно. Наверняка он закроет свой форт для шауни. Я-то в это ни на йоту не верю, да если людям понадобится, они и у Бога найдут огрехи.
— Черт, даже не верится, что парни могут быть так тупы.
— Дэниел настаивает на суде, чтобы восстановить свое доброе имя.
Слоун стал рассказывать дальше о нападении гуронов, не забыв и участия Чериш.
— Гуроны застали нас врасплох, — признался Слоун. — Я ожидал встретить индейцев чероки и не особенно волновался — шауни их достаточно напугали: А что слышно от Джона Пятнистого Лося?
Джуси кивнул.
— Он, его сестра и старый вождь стоят лагерем на том берегу реки. С ними куча народу. Однажды вечером Джон пришел сюда с Минни, хм, Голубкой! Она требовала тебя, прямо вынь да положь. А когда я сказал, что нету тебя, вот, ушел, чуть нос мне своим ножом не отхватила. — Джуси перестал смеяться. — Джон так разозлился, что крепко заехал сестренке по уху. — Тут рассказчик усмехнулся: — Да она имеет на тебя виды, Слоун.
Чериш почувствовала, что щеки ее горят от волнения. Ей и в голову не приходило, что у Слоуна могут быть какие-нибудь романтические привязанности. Судя по всему, девушка влюблена в него. С таким именем, Минни Голубка, она, должно быть, полукровка. Чериш спрятала пылающее лицо в шелковистых кудряшках спящей девочки.
— Эта девчонка — самая симпатичная индианка, какую я только встречал, — признался Джуси. — Конечно, в ней только половина индейской крови, это даст себя знать. И Джон ее очень любит.
— Замолчи, Джуси, — спокойно сказал Трю, вынимая трубку изо рта.
— Сам заткнись! Охота тебе влезать! Подумаешь, какая важность!
Разговор прервался. Джуси понимал, что сболтнул лишнее, но что он такого сказал?
Слоун встал и взял у Чериш спящую девочку.
— Сегодня для нее было слишком много впечатлений. Пойдем, Чериш, я покажу, где лежат ее вещи.
Они вместе раздели девочку. Слоун принес ночную рубашку, похожую на мешок, с тесемками внизу и у горла и длинными разрезами для рук.
— А что же делать, если… — Чериш застеснялась. — Куда ей ходить ночью?
Слоун открыл дверцу под умывальником и вытащил большой фаянсовый горшок.
— Это для вас обеих. А утром вынесем. Потом он взбил матрац на кровати.
— Трю говорит, что набил его пухом и положил сверху несколько одеял. Я прослежу за огнем.
— Спасибо.
— Ну, что же, спокойной ночи.
— Доброй ночи, Слоун.
Чериш стояла неподвижно. Слоун помедлил, потом вышел из комнаты, осторожно притворив за собой дверь. Девушка услышала скрип стула, на который он опустился, и тихий голос. Мужчины заканчивали начатый разговор.
Чериш села на краешек кровати и почувствовала внезапную тревогу. Вот так теперь будет всегда. Никогда Слоун больше не заключит ее в объятия, не поднимет на руки, не одарит поцелуем. Быть может, он влюблен в индейскую девушку Минни Голубку? Может, он жалеет о том, что произошло с ними в пути?
Чериш подняла Ору Делл и посадила на горшок. Девочка сонно захныкала, когда коснулась голой попкой холодного фаянса. Окончив процедуру, Чериш подоткнула одеяло в маленькой постельке. Она долго стояла над этой спящей принцессой, мечтая, чтобы эта крошка в самом деле была дочерью ее и Слоуна.
