Хельги сказал:
— Сдается мне, придется Одину слушать мои висы такими, какие они есть. Не суждено мне, видать, поучиться у Торда Колбейнссона, как сделать их достойными ушей Высокого[33].
Рагнар ответил:
— Не торопи норн обрезать нить твоей жизни бесполезными жалобами. Бейся, покуда можешь держать меч, и тогда увидишь, что за судьбу они тебе уготовили.
С этими словами Рагнар отбил удар копья и ударил топором. Лезвие проломило щит, который держал один вражеский воин, и глубоко вошло голень другому. Тот упал на стоявших ниже его. Хельги тоже бросился вперед, но его удар отбили щитом, а сверху ударило копье. Хельги уклонился, однако лезвие оставило глубокий порез у него на спине. Он ударил мечом вверх и попал пруссу в руку. Тот выронил копье, и следующим ударом Хельги хотел пронзить ему живот. Но его удар снова приняли на щит. И теперь сверху ему угрожали мечом.
Хельги отступил и оглянулся. Людей Кетиля и Гудбранда уже сильно стеснили друг к другу. Асгрим лежал на земле, но его воины еще держались. Хельги вздохнул и снова бросился вперед. В этот раз прусс отбил удар мечом и сильно ткнул его в лицо щитом. Хельги покатился вниз. Он увидел, как Рагнар ударил его противника обухом топора в спину, и тот упал на Хельги. Хельги пытался правой рукой вытащить нож, однако прусс схватил его за руку. Другой рукой он прижимал к земле левую руку Хельги, видимо, не понимая, что Хельги не может ею пошевелить. Хельги ударил врага головой, высвободил правую руку и выхватил из чулка нож, однако прусс снова схватил его за кисть и направил лезвие Хельги в горло. Хельги сопротивлялся, но дюйм за дюймом острие приближалось к его коже.
В это время со стороны леса раздались крики. Прусс поднял голову, и Хельги увидел, как ему в спину вошло лезвие меча, так что он всем телом снова навалился на Хельги. Чья-то нога столкнула с него прусса, и он увидел протянутую ему руку. Над ним стоял малознакомый викинг, которого он несколько раз видел среди людей Олафа.
— Вставай, Хельги Скальд, в следующий раз, когда будут делить женщин, вспомни про Хёгни Красного, — сказал викинг и побежал дальше.
Хельги поднялся на дрожащих ногах и увидел, что битва в дюнах закончена. Внезапно появившееся из леса люди конунга Олафа ударили сбоку и разом разбили строй врагов. Пруссы бросились под защиту конницы к морю, но их преследовали и рубили. Хельги, качаясь, поднялся на гребень дюны и увидел несколько кораблей, уткнувшихся в берег южнее места битвы. С кораблей высадились воины и отрезали пруссам путь на юг. Хельги узнал корабли ярла.
Видно было, что Жигволд заметался, затем построил свою конницу и повел ее на ярла Эйрика и его людей. Они скакали во весь опор, выставив вперед копья, однако строй викингов не рассыпался. Они сомкнули щиты, уперли древки копий в песок и поджидали врага. Из-за их спин по конным начали стрелять лучники, несколько всадников упало. Казалось, натиск Жигволда было не остановить. Раздался громкий треск, когда кони столкнулись со щитами. Кое-где пруссам удалось вклиниться в строй, но где-то строй щитов устоял, и всадники падали на землю под ударами топоров.
На берегу перед Хельги пруссы уже не сопротивлялись. Кто-то из них пытался броситься в море и уплыть. В них летели стрелы. Затем он увидел, как Гудбранд повел своих людей на подмогу ярлу против конных. Хельги упал на землю и закрыл глаза.
Очнулся он, когда Кетиль потряс его за здоровое плечо и сказал:
— Помню я, обещал ты сказать вису об этой битве. Не пришло ли время выполнить обет, Хельги Скальд?
Хельги сел и ответил:
— Помню я свой обет, но хотел бы я узнать, какой был конец у битвы. Может случиться, что от этого и виса станет получше.
И Кетиль рассказал ему, что, когда Рагнар оторвался от погони и достиг мыса на конце косы, увидел он паруса вдали. Потому отправил он их корабль с тремя людьми навстречу кораблям, а сам поспешил на выручку к Гудбранду. Ярл Эйрик и конунг Олаф разделили свои корабли и пошли вдоль косы с двух сторон. Сначала высадились люди Олафа, прошли через лес и напали на пруссов оттуда. Ярл отвел свои корабли подальше от берега и обошел пруссов с юга, так что путь на большую землю, был им отрезан. Много пруссов полегло в битве, и с ними Жигволд, так что Гудбранду не удалось вырезать ему на спине кровавого орла. Зато люди ярла захватили обоз пруссов, много серебра и даже золота и жен Жигволда, и им теперь как первым вступившим в битву достанется тройная доля. В обозе также освободили несколько пленников-северян, которых уже года два держат в колодках, и видать, такую судьбу Жигволд готовил и им.
— Стала ли твоя виса от этого лучше? — спросил затем Кетиль.
— Да, у нее появился хороший конец, — ответил Хельги. А потом сказал:
Локи достоянная хитрость — погибель любителям мяса,Вкусна ли баранья похлебка в преддверии смертного часа?Но Тора достойная доблесть всех хитростей Локи сильнее,Гудбранда воинов смелых никто победить не сумеет!
— Я вижу, ты становишься настоящим скальдом, Хельги. Теперь в твоих висах ты прославляешь вождей. Это знак того, что скоро ты сделаешься богаче, — рассмеялся Кетиль.
Тут к ним подошел Гудбранд:
— Ты славно бился, Хельги Торбрандсон, но в следующий раз, когда захочешь ночевать не на корабле, пусть это будет твой собственный дом.
Хельги опустил глаза и сказал:
— Это из-за меня они все погибли: и Арни, и Гуннар, и Лейф, и остальные…
На это Гудбранд ответил:
— Все в руках норн, но, сдается мне, вины твоей в том немного. Арни стоял в дозоре и подпустил врага к себе на полет стрелы. Это я велел идти на выручку Аслаку, хотя вернее было бы просто отплыть. И наша удача, что Жигволд решил нас перехитрить, превратив вас с Аслаком в приманку. Но перехитрил он сам себя. Был бы он поумнее, не стал бы он пускать нас в дюны, а ударил бы на рассвете с конными и отрезал нас от корабля. Так что ты снова принес нам удачу, Хельги Торбрандсон. И, скажу я, не последний ты воин на моем корабле.
С этими словами Гудбранд ушел.
— Не стоит ли придумать новую вису? — спросил Кетиль.
— Я сложу драпу про эту битву. И теперь никто не сможет сказать, что Хельги Скальд слагает висы про битвы, в которых сам не бился!
Сага о том, как Хельги сын Торбранда стал скальдом
И Хельги сложил драпу. И в ней Кетилю особенно пришлись по вкусу такие слова:
Волны ударов прусских о скалы щитов разбивались,Делатель вдов неустанен в дланях у Гудбранда сына…
Кетиль сказал, что теперь надо, чтобы эту драпу рассказали перед знатными людьми, и тогда он сможет говорить всем приглянувшимся ему девушкам, о том, что про его доблесть слышали на всем Севере.
Но рана на спине у Хельги сильно болела, и он потерял много крови, поэтому он не смеялся, а говорил, что хотел бы до того, как умрет, рассказать свою драпу ярлу и конунгу, чтобы в загробном мире с честью назвать себя скальдом. На это Кетиль ответил, что среди местных племен есть добрые знахари, и ярл уже послал за ними. А для Хельги это наука — не оставлять кольчугу, даже если идешь помочиться в ближайшие кусты. Хотя и признал, что прошлым утром он сам ему велел так сделать. И что скоро будут делить серебро, которое захватили у пруссов, а ярл уже объявил, что каждый из людей Гудбранда получит тройную долю, так как немало пруссов нашли свою смерть под их ударами. А после того как всё серебро и золото разделят, будет пир, на котором даже такой неумелый скальд, как Хельги, сможет рассказать драпу, что сложил после битвы. Если, конечно, у него на это хватит сил.
На это Хельги ответил, что серебро на погребальном костре ему без надобности, но драпу он расскажет, даже если для того, чтобы не упасть, ему придется привязать себя к столбу.
Кетиль сказал, что в таком случае мог бы забрать себе долю Хельги, но как добрый товарищ не будет пользоваться его слабостью, ибо даже среди богов серебро может пригодиться. Например, чтобы дарить подарки понравившимся валькириям.
На следующий день Хромой Арн разделил серебро, и доля Хельги составила полторы марки. А затем был пир, на котором Хельги сказал свою драпу даже вперед остальных скальдов ярла и конунга. И конунгу Олафу в ней понравились такие слова:
Тут свеев могучий правитель с дружиной на поле явился.Пруссы не приняли боя, в волнах находили погибель…
Олаф снял с висящей на шее гривны золотое кольцо и кинул его Хельги. Тот поймал кольцо, поклонился и продолжил. Вскоре он сказал так:
Мостом облаков конунг Жигволд ведет прусских воинов сотни —Деснице сына Хакона сызмальства промах не ведом…
Ярл Эйрик сын Хакона встал, снял с руки золотой браслет, подошел к Хельги и надел браслет ему на руку. Потом ярл сказал:
