вспомнил, что номера на машине были из Кентукки. Ричард Роджерс, начальник вахты в этой части базы, направил приказ «Быть начеку» (BOLO) по всей базе, в полицию Миллингтона и в отдел шерифа округа Шелби. Затем он послал службу безопасности к воротам и сел в свою машину, чтобы помочь разыскать этот автомобиль из Кентукки.
Примерно через десять минут после полуночи 12 июля Роджерс заметил машину с приметами, которые описал Давенпорт, и остановил ее. Водителя он привез обратно в офис службы безопасности для допроса.
Этого водителя звали Седли Элли. Белый мужчина, 29 лет, рост 193 сантиметра, вес 100 килограммов. Его жена Линн, военнослужащая военно-морского флота, работала на авиабазе. Сам он был из рабочих, подрабатывал то тут, то там, а в последнее время работал на компанию, занимавшуюся установкой и ремонтом кондиционеров.
Роджерс позвонил Линн Элли и попросил ее зайти. Похоже, она и сидела в машине. Седли сказал, что крик, который услышали два бегуна, на самом деле был всего лишь эпизодом семейного скандала, та проблема уже решена. Роджерсу не оставалось ничего другого, кроме как отпустить их обоих. Шотвелл и Ховард в это время находились в офисе службы безопасности и давали показания. Когда супруги Элли уезжали, оба парня, услышав громкий звук глушителя, уверенно заявили: это та самая машина, которую они видели и слышали.
Как только Роджерс узнал об обнаружении тела Сюзанны, он приказал двум своим патрульным задержать и вернуть Седли Элли. Поскольку похищение произошло на землях в федеральной собственности, он также позвонил в резидентуру ФБР в Мемфисе, оттуда к месту происшествия направили двух агентов. Когда агенты Военно-морской следственной службы забрали машину Элли, они увидели несколько пятен крови, внутри и снаружи.
Поначалу Элли отрицал свою причастность к преступлению, говорил, что ничего не знает, и требовал адвоката. Но когда дело приняло серьезный оборот, вдруг сказал, что передумал и хочет рассказать, как все было.
Он выпивал. Позже, вернувшись в машину, заметил симпатичную блондинку-морпеха, бегущую трусцой. Остановился, чтобы поболтать с ней, но нечаянно сбил ее машиной. Она потеряла сознание, поэтому он поднял ее и посадил к себе машину, чтобы отвезти в отделение неотложной медицинской помощи. По дороге она очнулась и стала драться с ним, пытаясь выбраться. Все происходило очень быстро, он не смог объяснить ей, что случилось и куда он ее везет. Седли впал в панику и ударил девушку по голове, чтобы та замолчала. При этом он забыл, что в руке держит отвертку – так бывало частенько, потому что его старая видавшая виды машина ключом не заводилась, только отверткой.
Девушка внезапно смолкла и перестала двигаться, поэтому он испугался, что ударил ее сильнее, чем собирался, и случайно убил. В еще большей панике он остановился в парке Эдмунда Оргилла. Внимательно осмотрев ее, Седли убедился, что она мертва. Именно тогда ему пришла в голову идея отвлечь подозрение от случившегося и инсценировать сексуальное насилие. Элли отнес убитую девушку в парк и снял с нее одежду. Затем отломил ветку дерева и вставил ее в мертвое тело, как мог бы сделать сексуальный маньяк.
В этом рассказе есть три утверждения, соответствующих истине. Он был нетрезв. Он действительно заметил пробежку хорошенькой белокурой девушки-морпеха. Он и впрямь пользовался отверткой, чтобы завести машину. Отвертку нашли менее чем в 800 метрах от парка по направлению к базе. Все остальное – это вопиющая ложь в попытке спасти себя.
На теле Сюзанны обнаружили множество ран, но ни одна не походила на след от попадания под машину или от удара отверткой. Судмедэксперт ясно дал понять, что ужасное насилие с веткой происходило над еще живой девушкой. И «предсмертный крик», услышанный тремя свидетелями в парке, совпадал со временем смерти Сюзанны. Более того, характер повреждений внутренних органов убедительно доказывал, что преступник вытащил зазубренную ветку и воткнул ее снова, всего три или четыре раза. Это не была постановка. Это было осознанное поведение, самое отвратительное из всего, что только можно себе представить.
Элли на 20 с лишним сантиметров выше и почти вдвое тяжелее Сюзанны. Учитывая тот факт, что он застал ее врасплох, даже при боевой подготовке морского пехотинца она практически не смогла бы отбиться от него.
Линн сказала следователям, что она находилась на вечеринке Tupperware[10] с подругами, и Седли не было дома, когда она вернулась. Она так и не увидела его, пока ее ночью не вызвали на допрос в службу безопасности ВМФ. На следующее утро она заметила пятна от травы внутри машины, но решила, что эти следы оставили две их собаки, которые часто ездили с ними.
Вскоре прояснились и другие подробности о Седли Элли. Он был ранее женат и жил в городе Ашленд, штат Кентукки. Двадцать восьмого февраля 1980 года, через три дня после того, как его 20-летняя первая жена Дебра подала на развод, ее нашли мертвой в ванной. Элли сказал следователям, что она выпивала той ночью с другими мужчинами, пришла домой пьяная, приняла ванну и, видимо, утонула. Прошло несколько часов, прежде чем Седли вызвал скорую помощь. Медицинский работник отметил многочисленные синяки и следы удушения на шее женщины. В ее горле застряла картошка фри, и врачи решили, что она задохнулась от собственной рвоты.
Такая версия смерти показалась сомнительной, но уголовного дела в отношении Седли Элли не возбудили. Помощник окружного прокурора округа Шелби (ADA), Генри «Хэнк» Уильямс, сказал нам, что будь он прокурором в Кентукки, то определенно продолжил бы дело и привел Элли к обвинению в убийстве. В этом случае Сюзанна Коллинз осталась бы жива.
В делах об убийстве, как правило, высвечиваются крайности человеческого поведения, мотивы и принципы, как плохие, так и хорошие. И Хэнк Уильямс – один из настоящих героев, а также пример того, каким должен быть справедливый обвинитель и настоящий человек. В прошлом он был специальным агентом ФБР и как только просмотрел переданное ему дело, понял, что пойдет на все до самого конца. «Если какое-либо преступление и требует смертной казни, – подумал Уильямс, – то это оно». Помощник окружного прокурора дал понять, что он не заинтересован даже начинать разговор о сделке с признанием вины.
Помимо неустанной работы по делу, он также стал другом
