Кейт внезапно ощутила прилив ненависти, и вызван он был не только незаслуженным оскорблением. Рядом с этой элегантной, от природы красивой женщиной Кейт чувствовала себя ужасно старомодно одетой и толстой. У Шампань были стройные загорелые ноги и узкие красивые ступни. На худые плечи — рубашка сползла, обнажив часть плеч, — падали прямые светлые волосы, блестящие как шелк. Красивая загорелая грудь, сочетавшая в себе дерзкий вид и щедрые пропорции, тоже была почти полностью открыта.
— Ай! — вскрикнула Кейт, почувствовав, что собаки еще сильнее сомкнули челюсти. — Убирайтесь! Пошли вон!
— Я ведь сказала: не смей так с ними разговаривать! — Зеленые глаза Шампань сверкали. — Ты их обидишь. Бедные маленькие ангелочки!
— Но мне же больно! — возмутилась Кейт. Шампань бросила многозначительный взгляд на брюки Кейт.
— Честно говоря, я удивлена, что ты вообще можешь через них что-то чувствовать! Гуччи! Прада! — проворковала она, наклонившись к собачкам. Рубашка распахнулась настолько, что теперь был виден даже ее упругий живот, и еще Кейт заметила, что Шампань не носит белья.
В последний раз стиснув зубы так сильно, что у Кейт потекли слезы, собаки оставили в покое ноги девушки и принялись играть с хозяйкой.
— Бедные мои собачки! — приговаривала Шампань, целуя их в украшенные бантами головы. — Малыши Гуччи-чи и Прада-вада!
Кейт же растирала ноги, стараясь вспомнить все, что ей было известно про столбняк и бешенство.
— Итак, — вдруг раздался неприятный надменный голос Шампань. — Ты из этой дурацкой «Мокери»?
— Слэкмаклетуэйтской «Меркьюри».
Шампань откинула голову и насмешливо хмыкнула. Кейт с грустью подумала, что задача вернуть симпатии жителей севера стоит перед далеко не самой тактичной из звезд.
Она с опаской смотрела в сторону собак, которые продолжали громко тявкать. Кем бы ни была их хозяйка, если эти твари снова набросятся на нее, она прибьет собачонок тем, что попадется под руку. Если понадобится, даже собственной туфелькой. Видимо, любимцы Шампань почувствовали настрой Кейт и держались в отдалении.
— Ты и в самом деле берешь интервью у знаменитостей? — Шампань с сомнением уставилась на нее.
— Я беру интервью у всех.
Кейт надменно, словно настоящая примадонна, вскинула голову.
— Послушай, — высокомерно произнесла она, — я не привыкла разговаривать с кем попало.
— Я поняла это уже по тому, — мило улыбнулась Кейт, — что мне пришлось ждать достаточно долго. Но надеюсь, привыкнув давать интервью, вы будете более пунктуальной.
Зеленые глаза актрисы потемнели от ярости.
— Я совсем не это имею в виду! Я одна из звезд первой величины, это ясно? Слэгхипской «Стандард» очень повезло.
Звезда первой величины! Кейт разозлилась. Возможно, рейтинг Шампань и повысился после шоу «Привет, моряк, я звезда!», но она далеко не Мадонна!
— Где фотограф? — рявкнула хозяйка дома.
— Он уже едет.
Автобус, похоже, опаздывал. Колин тоже испытал на себе режим экономии, установленный Хардстоуном, — теперь он никогда не брал с собой много аппаратуры, использовал только самую дешевую пленку и ездил на автобусе по своей пенсионной карте. Он занялся фотографией относительно поздно — начал посещать вечерние курсы через несколько лет после выхода на пенсию. В его представлении секрет мастерства фотографа состоял в том, чтобы сказать человеку перед камерой «Улыбочку, дорогуша!». В последнее время руки у него стали трястись еще сильнее. Конечно, до Марио Тестино ему было далеко, хотя Даррен уже окрестил размытые изображения, которые получались у Колина, школой фотографии «Слэк эдж» — размытых границ.
— Я думала, что сначала возьму интервью, — предложила Кейт.
— Тогда давай скорее с этим покончим. — Шампань была крайне нелюбезна. — Проходи в гостиную.
И она направилась через холл в большую комнату, заставленную белыми диванами с горами золотых подушек.
Поскольку приглашения присесть не последовало, Кейт сама опустилась на белый диван и сразу же, словно под ней был зыбучий песок, провалилась вниз. Чтобы подняться, видимо, придется вызывать кран.
— Давайте начнем с того, почему вам нравится жить на севере, — сразу приступила к делу Кейт. — Таким образом мы сможем развеять все недопонимание, возникшее после неудачной цитаты, которую недавно опубликовала одна из центральных газет.
Но на лице Шампань не было заметно и тени смущения.
— «Неудачной»! «Недопонимание»! — фыркнула она. — Скорее, это был единственный раз в моей жизни, когда мои слова не исказили.
Кейт показалось, что их разговор развивается не по намеченному сценарию. Разве Шампань дает интервью не для того, чтобы сгладить напряжение, возникшее в кругу фанатов Блаватского, да и вообще у всех жителей севера?
— Ну что ж, как бы там ни было, вернемся к Слэк-Палисэйдс, — предприняла она следующую попытку. — У вас, вероятно, грандиозные планы в отношении этого дома. Во дворе я встретила… гм… творца интерьеров. Это очень интересно.
Лицо Шампань исказилось от гнева.
— Весь ужас в том, что Игорь очень прижимист, — недовольно сообщила она. — Ну что такое несколько миллионов для футболиста? А он говорит, что его в этом доме все устраивает.
Кейт оглядела гостиную: белые диваны, ковер кремового цвета и большие кофейные столики со стеклянным верхом. Такой стиль сейчас очень распространен, и хотя его можно было бы назвать слегка безвкусным, все здесь было новым, явно дорогим и по сравнению с излишествами «Вида с высокой кучи» вполне нейтральным.
Кейт даже почувствовала симпатию к Игорю.
— Этот глупый футболист! — бушевала Шампань. — От него нет никакой пользы, черт возьми! Один Бог знает, что я с ним делаю… гм… хотя я тоже это знаю. Он зарабатывает пятьдесят штук в неделю — и из них я не вижу ни цента, — с горечью добавила она. — Он скуп как церковная мышь! Остался здесь только потому, что ему удалось договориться о снижении арендной платы. И это после того, как все дома провалились под землю!
Кейт как раз не могла понять, что стояло за решением Блаватского остаться в этом доме. И сейчас оно показалось ей вполне разумным — естественно, если надеяться на то, что больше не будет никаких провалов.
— Он такой зануда, — продолжала жаловаться Шампань, — особенно сейчас, когда у него болит задница.
— Как его растяжение?
Красивые губы Шампань презрительно скривились.
— Честно говоря, от него теперь никакой пользы.
— Бедняжка, — с сочувствием произнесла Кейт. — Растяжение мышц в паху — это кошмар для футболистов, правда? Они месяцами не могут играть. Такое положение дел не поднимает настроение.
