по приказу нового царя Василия Шуйского труп вновь вырыли и сожгли в потешной крепостице, прозванной Адом. После этого пепел собрали и зарядили в большую пушку. Выстрел был направлен на запад — в ту сторону, откуда пришел «царевич Дмитрий». Этим новое правительство надеялось навсегда избавиться от всех авантюр. Но оно жестоко просчиталось. Настоящая Смута только разгоралась. Оказалось, что некоторые сторонники лжецаря во главе с М. Молчановым бежали к польской границе, прихватив с собой государственную печать. По дороге они всем рассказывали, что «Дмитрию» вновь удалось спастись и что он скоро вернется с новой армией, чтобы вернуть «отчий трон». В Москве стали поговаривать, что убит был не «царь Дмитрий», а какой-то неизвестный человек, поэтому-то на лицо трупа и была надета маска. Кроме того, у покойного была черная борода, какой никогда не было у «Дмитрия».
Снова русское общество стали будоражить самые невероятные слухи. Получалось, что, хотя Гришка Отрепьев был убит, дело его продолжало развиваться с удвоенной силой. Общество возродило не только его самого, но и расплодило множество других, никогда не существовавших царских детей: Петрушу — якобы сына царя Федора Ивановича, Августа — сына Ивана Грозного, Осиновика — сына царевича Ивана Ивановича Лаврентия — еще одного сына царя Федора Ивановича и др.
Идея самозванчества оказалась очень живучей и притягательной для простых людей. Она позволяла им выдвигать своих претендентов на царский трон и с их помощью достигать личных целей. Но для Русского государства эта борьба оказалась крайне губительной. Она расколола общество на враждующие группировки и, ослабив страну, превратила в объект наживы иностранных интервентов. После убийства Лжедмитрия I понадобилось много лет для укрепления государственности, налаживания экономики, восстановления людских ресурсов и замирения с враждебными соседями. Утраченные в ходе Смуты территории удалось вернуть только во второй половине XVII века. Такой стала плата за авантюру слишком честолюбивого и безрассудного беглого чудовского монаха Григория Отрепьева, ставившего лишь одну цель: сев на царский трон, получить возможность жениться на Марине Мнишек.
3. ПЛАЧ ПО ЦАРЕВНЕ КСЕНИИ
Сразу после Смутного времени путешествующий по России англичанин Ричард Джемс записал такую народную песню о царевне Ксении, несчастной дочери Бориса Годунова.
А сплачется на Москве царевна,
Борисова дочь Годунова:
«Ино, Боже, Спас милосердный!
За что наше царство загибло,
За батюшково ли согрешенье,
За матушкино ли немоление?.
Ах светы вы, наши высокие хоромы!
Кому вами будет владети
После нашего царского житья?
А светы, бранные убрусы!
Березы ли вами крутити?
А светы, золоты ширинки!
Леса ли вами дарити?
А светы, яхонты-сережки!
На сучья ли вас надевати, —
После царского нашего житья,
После батюшкова преставления,
Света Бориса Годунова.
А что едет к Москве Рострига,
Да хочет терема ломати,
Меня хочет, царевну, поимати,
На Устюжну, на Железную, отослати.
Меня хочет, царевну, постричи
И в решетчатый сад засадити.
Ино ox-те мне горЛати:
Как мне в темну келью ступити,
У игуменьи благословиться?»
Эта песня-плач хорошо описывает несчастную судьбу дочери царя Бориса, за которую сваталось несколько принцев из лучших европейских королевских домов и которая после убийства матери и брата осталась на поругание Гришке Отрепьеву, авантюристу, назвавшемуся именем царевича Дмитрия. Простые люди искренне сочувствовали царевне и сочинили эту песню еще при ее жизни. Попробуем и мы собрать по крупицам разбросанные сведения и восстановить ее жизненный путь.
Любимая дочь
В семье боярина Бориса Федоровича Годунова и его жены Марии Григорьевны Скуратовой-Бельской долго не было детей. Только когда отцу семейства исполнилось 30 лет, т. е. в 1582 году, появился на свет первенец — дочь Ксения. Видимо, это было 24 января по старому стилю, поскольку в этот день позже отмечалась ее память в монастырях.
Родители обрушили всю свою нерастраченную любовь на маленькую девочку. У нее были лучшая кормилица, заботливая и внимательная мамка и множество всяких прислужниц. По случаю появления на свет дочери Годуновы устроили родинные столы для своих многочисленных родственников и знакомых. Все они одарили Марию Григорьевну золотыми монетами (по обычаю). Боярский дом в Кремле (в то время семья Б. Ф. Годунова жила вместе с Д. И. Годуновым) посетили даже царевич Федор и Ирина, будущая царствующая чета. Они по-хорошему позавидовали Борису с Марией, потому что не имели детей.
Через восемь дней маленькую девочку окрестили. Священник надел ей на шею золотой крестик, который следовало носить всю жизнь. После обряда за крестинный стол было приглашено множество знатных гостей. Ведь Годуновы были в родстве не только с самим царем, но и с князьями Шуйскими, Глинскими и многими другими. Всевозможные вкусные напитки и кушанья получили также московские нищие, собравшиеся по случаю крестин Ксении у боярских палат. Словом, появление на свет нашей героини было радостно отмечено доброй половиной столичных жителей. В этот день все желающие могли увидеть ее и преподнести свой дар. После этого девочку на долгие годы спрятали от сглаза на женской половине. В покоях Марии Григорьевны была подвешена к потолку большая и просторная колыбелька. В изголовье приделали иконку и крестик, которые должны были защитить ребенка от всего нечистого. Сверху ее закрывал красивый полог из тонкой шелковой ткани. Спать в такой кроватке было тепло и уютно.
Когда девочка немного подросла, мастерицы изготовили для нее потешные куклы, вырезали из дерева различные фигурки животных и зверей. Отец купил у заезжих купцов золоченого петуха с белым хвостом, а потом даже целый город в миниатюре, с башенками, домиками, церквушками, искусно вырезанными из кости и раскрашенными. В нем Ксюша и поселила своих кукол. Вообще в доме Бориса Годунова было собрано много красивых и замысловатых вещей. Например, внимание маленькой девочки всегда привлекали часы в виде слона с сидящим на нем человеком. Очень нравились ей серебряные паникадила с забавными фигурками животных. С их помощью освещались парадные комнаты дома по праздникам. Тогда на окна вешали шелковые занавески с бархатной бахромой, на пол стелили яркие персидские ковры. Словом, любовь, забота, роскошь и красота убранства окружали Ксению с самого раннего детства.
